Клуб исторических детективов Игоря коломийцева
МЕНЮ

На сайте создан новый раздел "Статьи" с материалами автора.
Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Игорь Коломийцев. Славяне: выход из тени
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка. Обновленная версия
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка

Игорь Коломийцев.   Народ-невидимка. Обновленная версия

Глава сороковая. Остров Припять

  Именно остатки материальной культуры тех людей, которые, как я считаю, сначала жили в Полесье, потом достаточно широко распространились и к VI веку добрались до Дуная, – вот это и есть пражская культура... Прямыми свидетельствами контактов с гуннами, если говорить о пражской культуре, мы не располагаем.

    Игорь Гавритухин, российский археолог,
    Из интервью журналу "Русский обозреватель", 2008 год

– Уотсон, а вам не кажется, что нечто важное выпало из нашего поля зрения?

– Что вы имеете в виду, Шерлок?

– Конечно же, происхождение третьей из венедских культур – пражской. Именно её учёные связывают с летописными склавинами. Мы определились, что анты – это, по большой части, бывшие подданные Готской державы, в колочинцев превратились враги германцев с берегов Десны, разве вам не любопытно на этом фоне узнать, кто же такие те племена, чьё имя через века станет общим названием всех потомков днепровских венедов?

– Чрезвычайно любопытно, просто я так увлёкся всадниками Аттилы в стране антов, что совсем забыл об их западных собратьях.

– Западными в полном смысле им ещё только предстоит стать в будущем. Вы, как всегда, слегка забегаете вперёд, Уотсон. Меж тем, история того, как учёные искали корни третьего сообщества сама по себе весьма увлекательна, поучительна и вполне напоминает научный детектив. Впрочем, со всеми подробностями это тянет на отдельное расследование, но я сейчас постараюсь изложить его для вас предельно кратко. Долгое время исследователи считали предковыми для склавинов (пражан) те древности, что встречались у истоков Вислы и в верховьях Днепра. Мы назвали их зубрицкой культурой. Это, несомненно, был один из невольничьих центров, созданных в своё время ещё спалами, который потом был поглощён Готской державой.  

– Если не ошибаюсь, Холмс, этих каторжников согнали с самых разных территорий. Там оказались и полесские венеды, и вандалы с берегов Вислы, и фракийцы с Карпатского региона, и даже потомки бастарнов.

– У вас прекрасная память, Уотсон! Когда на Волынь пришли готы, они оттеснили зубрицких невольников несколько к Западу. И те продолжили жить уже внутри империи восточных германцев, сохраняя множество своих особенностей: землянки в качестве жилья, горшки как основной вид посуды, похоронный обряд в виде сожжений тел практически без инвентаря. То есть всё то, что обычно ассоциируется у археологов со славянами. Поэтому и немудрено, что их держали за предков пражан. Тем более, что Иордан заприметил первых склавинов на северных склонах Карпатских гор, то есть как раз в регионе обитания зубрицких племён. Но всё оказалось не столь просто.

– Вы хотите сказать, что потомки невольников не подошли на роль первых склавинов? Чем же они не угодили учёным?

– Видите ли, Уотсон, это в сравнении с блестящим Черняховым зубрицкая культура казалась археологам примитивной. Для пражан же она оказалась слишком развитой и многообразной, включавшей в себя разные этнические элементы, испытавшей серьёзное влияние со стороны восточных германцев.

– Вы намекаете на то, Холмс, что первые склавины выглядели даже более дико, чем отсталые невольники с территории Готской державы?

– Увы, это именно так. Не просто горшки, а грубые, кособокие, непременно одного только типа – в виде "безголовой матрёшки", немного плоских дисков-сковород и всё, никакой иной посуды. Землянки самые тесные, какие можно себе представить. Внутри – печи-каменки, хотя у предшественников на той же территории – зубрицких невольников – были, в основном, очаги и камины, встречались там также миски и посуда иных форм. У склавинов же практически никаких украшений, почти полное отсутствие оружия, редкость вещей из металлов, а те что имеются, например, хозяйственные ножи, археологи на своём сленге именуют "пластилиновыми", настолько они плохого качества. Пожалуй, ранние пражане – это самая спартанская культура Средневековья. Даже далекие финские охотники с берегов Волги на их фоне смотрятся настоящими Рокфеллерами. Такое впечатление, что эти люди выползли из пещер Каменного века, хотя, пожалуй, и тамошние обитатели позволяли себе большее.

Вид славянской полуземлянки в разрезе
Вид славянской полуземлянки в разрезе

– И откуда же, по мнению учёных, явились эти дикари?

– Археолог Игорь Гавритухин, первым разгадавший тайну происхождения данного сообщества, однозначно указал на "Припять, как внутреннюю артерию пражской культуры, причём для раннего времени очевидно важнейшую". Долгое время учёные смотрели на бассейн этой реки в IV столетии как на большое "белое пятно". Предполагалось, что Припятское Полесье в тот период оказалось в зоне сплошных болот и люди там вообще жить не могли. Ныне выясняется, что это не совсем так. Кое-что удалось раскопать и в тех местах. Впрочем, отрытые древности поначалу просто ужаснули учёных своим "крайне архаичным обликом", как дипломатично выразился по данному поводу Алексей Фурасьев, более того, их даже не сразу соотнесли с киевской культурной областью, то есть, поначалу в них не признали днепровских венедов: "Основной чертой является крайняя бедность и архаичность керамических форм, в противовес чрезвычайному разнообразию развитого керамического комплекса позднекиевских памятников, а также полное отсутствие импортных, особенно черняховских вещей, что для этого времени опять же очень странно". Получалось, что учёные открыли как бы "предпражскую" культуру, её иногда называют фазой "ноль", но к чему её привязать какое-то время не совсем понимали. Слишком изолированным и примитивным было это сообщество.

– Эка невидаль! Вспомните, Холмс, что те же археологи говорят о деснинцах – предках колочинцев. Дескать, жили рядом с готами, но черняховских вещей на их поселениях очень мало.

 – И всё же они там встречались. Кроме того, куда чаще там попадались предметы западноевропейского происхождения, почему мы и предположили, что "непримиримые" венеды с берегов Десны находились в конфронтации с готами, но не отказывали себе в удовольствии отправляться в дальние разбойничьи экспедиции, в том числе на Балтику. Здесь же, в Припятском Полесье, мы имеем дело с полной отрезанностью и не только от внешнего мира, но даже от сообщества днепровских обитателей, что само по себе довольно странно. Алексей Фурасьев замечает по данному поводу: "По неясным пока до конца причинам небольшая часть доселе единой этнокультурной общности оказалась в зоне Припятского Полесья, в ситуации некоторой изоляции от остального родственного венедского массива".

– Ещё одна венедская загадка? А вы что думаете по этому поводу, Холмс?

– Такие задачки, как всем известно, я называю – "на одну трубку". Простая логическая цепь позволяет мне без труда найти как корни полесских затворников, так и причины их долгого заточения. Я исхожу из простого предположения, что ни один народ по своей воле не откажется от общения с соседями. Ведь эти связи его обогащают, не так ли, Уотсон? Значит, существовали некие препятствия для того, чтобы обитатели берегов Припяти сносились с окрестными племенами. Главной преградой для данного региона всегда выступала вода, точнее, её избыток. Вспомните, Уотсон, как Иордан описывал путь готов в страну Ойум, минуя окрестности Припяти: "Говорят, что та местность замкнута, окружена зыбкими болотами и омутами; таким образом, сама природа сделала ее недосягаемой, соединив вместе и то и другое. Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там раздаются голоса скота и уловимы признаки человеческого (пребывания), хотя слышно это издалека". Полагаю, проходившие готы "слышали издалека" отзвуки жизни именно полесских "изолянтов". Итак, заболоченность не позволяла местным венедам общаться с готами, вандалами или обитателями берегов Балтики. Но в их распоряжении всегда оставалась главная артерия – Припять, впадающая, как известно, в Днепр. Вопрос: отчего и эта дорога оказалась для жителей Полесья закрыта? Захлопнуть последнюю дверь могли только те, кто жил в местах впадения Припяти в Днепр. Этих людей мы знаем – "непримиримые" деснинцы, будущие колочинцы. Воинственные противники готов. Остался лишь последний шаг – найти тех, с кем враждовали эти племена. Разумеется, готы – не в счёт, их трудно заподозрить в родстве с затворниками. Таким образом, несложная цепочка предельно простых рассуждений приводит нас к ответу на все поставленные вопросы. Вывод: в изоляции оказались абиднинцы – представители "верхнеднепровского" варианта киевской культуры. Вспомните, Уотсон, как развивались события после войны Германариха с венедами. Часть побеждённых племён бежала в лесную зону. Последняя оказалась переполнена. Именно в это время и пролили венеды первый раз братскую кровь. Это сделали деснинцы, которые вытеснили абиднинцев с их традиционных мест поселения в днепровских верховьях. Несомненно, что разбитые собратьями племена должны были куда-то отступать. Но куда? На Юге жили могучие готы, с Востока и с Севера наступали сородичи-враги. Их путь лежал на Запад, в страну болот. Укрытием для них стал бассейн Припяти, который с того времени превратился в темницу, выход из которой сторожили деснинцы. Вот и вся ваша загадка, Уотсон. Как видите, моя трубка ещё дымится.

– А что же учёные? Они догадались о том, кто стал прародителями полесских затворников?

– Представьте себе, да. Честь этого открытия принадлежит археологу Игорю Гавритухину. Это он, по словам Фурасьева, указал, что "предпражская" культура "максимально близка памятникам типа Абидни. Весьма важным в данном контексте оказалось обнаружение поселений типа Абидни в крайних точках Полесья – на западе в Польше и на северо-востоке – Симановичи и Дедново. Особенно показательны две главные характеристики материальной культуры: керамика так называемого "пражского типа", которая занимает ведущее место в керамическом комплексе Абидни, а также тип жилища – полуземлянки с печкой-каменкой, который в самом деле именно на Абидне получает широкое распространение. Вместе с тем Гавритухин отмечает влияние ещё более северных традиций – материалов типа Заозёрья, которое сказалось в виде оформления верхней части сосудов пражского типа, и которое кроме того весьма характерно для памятников именно первой половины IV века".

Пражская культура по И. Гавритухину
Пражская культура по И. Гавритухину

– Как интересно разложились по разным корзинам, в зависимости от среды обитания, предки трёх славянских объединений! Анты у нас выходят "полянами", в смысле жителями просторной лесостепи, деснинцы – "лесовиками", обитателями чащоб Десны и Верхнего Днепра, а склавины оказались "болотниками", аборигенами топей и трясин. Может, природно-климатические зоны и стали теми причинами, что развели в разные стороны потомков днепровских венедов?

– Вопрос деления мира по принципу "свои-чужие" всегда был очень тонким и деликатным. Если помните, Уотсон, зарубинцы, пришедшие с берегов Дуная на Днепр уже распадались на ряд группировок. Конечно, они с одной стороны воспринимали себя единым целым, противопоставляя своё разбойное сообщество прочим народам, с другой, селились раздельно. Мы условно назвали три зарубинецкие группировки "скирами", "гиррами" и "полесскими венедами". Последние пали жертвой зачистки, организованной спалами, их следы ведут в сторону сложносоставной зубрицкой культуры. "Скиры", а точнее ополчение этого германского племени, обосновавшееся на Днепре в районе Киева, через века стали основой нового объединения – антов. Помнили ли эти люди, о том, что случилось на Дунае, об общем с северянами пути, о днепровской вольнице, сказать сложно. Точно такой же вопрос можно адресовать и склавинам – потомкам "гирров", бастарнских переселенцев. Вероятно, все три новообразования ощущали себя частью некой венедской общности, поскольку мы помним о периоде миграций внутри общего ареала. Но и конфликты, как показывает опыт деснинско-абиднинских отношений, случались вполне серьёзные. Ясно одно, к моменту появления гуннов различия между  обитателями "острова Припять" –  будущими склавинами, "лояльными" венедами – предками антов и "непримиримыми" деснинцами –  пращурами колочинцев были уже весьма велики. Хотя византийцам, познакомившимся со славянскими племенами в начале VI столетия, они и казались, что называется, "на одно лицо", сами эти варвары никогда не путали друг друга. Прокопий рассказал одну почти анекдотическую историю про юношу, которого звали Хильбудий. Он был родом ант и в результате войны со склавинами попал к последним в плен. По сходству имён его приняли за известного византийского военачальника. Один богач из земли антов, собираясь на этом подзаработать, выкупил молодого человека. Но тот, только прибыв на родину, заявил, что "поскольку вернулся в отчие места, то впредь и сам будет свободен". Чувствуете разницу в отношениях?! Склавины могли воевать с антами и держать их в качестве рабов, анты – склавинов, разумеется, тоже. Но ант не мог владеть своим собратом.

– Понимаю, что вы не случайно рассказали мне эту историю, Холмс. Вы меня явно к чему то подводите. Вот к чему именно, пока не улавливаю.

– Как вам кажется, Уотсон, люди в древности предпочитали переселяться вместе со своими сородичами или с чужаками?

– Разумеется, первый вариант им более привычен. Когда нам пришлось столкнуться с именьковским феноменом, или со случаем Чертовицкого-Замятино, мы резонно предположили, что люди оказались на чужбине не по своей воле.

– Всё верно, друг мой. А теперь посмотрите на эту карту археологических культур V столетия, составленную известным украинским археологом Романом Терпиловским.

Карта археологических культур V–VII вв
Карта археологических культур V–VII вв.: по Р. Терпиловскому: 1 — пражская; 2 — пеньковская; 3 — колочинская; 4 — банцеровско-тушемлинская; 5 — мощинская; 6 — границы культур западных и центральных балтов; 7 — раннеславянские памятники V в.; 8 — направления славянской экспансии
 
На первый взгляд никакого подвоха не видно. Очерчены зоны всех трёх культур: пеньковской, пражской и колочинской, указано местоположение древнейших поселений. К таким "мелочам", как то, что донское "пятно" не вошло ни в одно из сообществ, хотя оно просуществует до начала VI столетия, а  именьковскому феномену и вовсе место не нашлось, придираться не будет. Обратим внимание на другое. Первые славянские поселения появляются не хаотично и бессистемно, а своего рода очагами или, если хотите, "ласточкиными гнёздами" вдоль русел крупных рек. Вот первый сгусток в верховьях Вислы, там где она сближается с истоками Днестра. Вот второй, самый мощный очаг, по среднему течению Днестра и Прута, в местах их максимального сближения. Затем следует "пятно" на Южном Буге, потом скопление поселений на Днепре в районе Киева, и далее на восток, всего более десяти "гнёзд". В том что это не случайность, а главный принцип поселения древних славян, легко убедиться, если сравнить рисунок Терпиловского с картой Валентина Седова, где указаны памятники пеньковской и пражской культур в пору их расцвета. Как видим, "пятна" обильно разрослись, но сам принцип не изменился и география очагов всё та же, хоть вместо двух посёлков теперь их стало двадцать или тридцать. Однако районы скоплений по-прежнему разнесены между собой, они не сомкнулись, в промежутках меж ними зияют пустоты, иногда довольно значительные.
 
Карта скоплений раннеславянских поселений по В. Седову
Карта скоплений раннеславянских поселений по В. Седову

– Я не вижу в этом подвоха, Холмс. Люди всегда стремились селиться рядом с сородичами, рассчитывая, если что, на их помощь и поддержку. Что же в этом удивительного?

– Ничего. Если не учитывать того, из каких этнических элементов формировались некоторые из ранних очагов. Например, киевское "пятно" расположено в зоне традиционного обитания "среднеднепровцев" – будущих антов. А большинство посёлков там почему-то пражские. Хотя тут же рядом присутствуют и пеньковские памятники. Причём смешение стилей встречается даже в рамках одного посёлка. Точно такая же чересполосица наблюдается и в скоплении на Южном Буге. А на Левобережье, в пограничье пеньковцев и колочинцев, практически все очаги оказались смешением, как минимум, двух традиций.  Археолог Роман Терпиловский относит "южную часть Подесенья до верховьев Сулы и Псла в маргинальную зону между пеньковской и колочинской культурами". Иначе говоря, определить, какой посёлок здесь к какой культуре относится, невозможно. Уотсон, мы имеем на руках неоспоримый факт: Великое переселение славян начала V века не поддаётся никакой нормальной логике традиционных миграций. Добровольные переселенцы всегда предпочитают двигаться в каком-либо одном общем направлении, как правило, вдоль русел рек. Они стараются держать связь с сородичами и селиться рядом с ними. А теперь под этим углом зрения взгляните, Уотсон, что случилось с обитателями "острова Припять", то есть полесскими "изолянтами". Их просто разорвало на куски, причём ошмётки разлетелись в самые разные стороны: на Запад, к истокам Вислы и Днестра; на Юг к среднеднестровскому и южнобугскому очагам; на Юго-восток, к Киеву; и даже на Восток, на территорию вчерашних недругов-деснинцев. Одно из пражских поселений обнаружено у деревни Колочин Гомельской области, давшей название одноимённой венедской культуре. Что это? Обезумевшие люди бегут в разные стороны, даже на "враждебную" территорию? Хотя вокруг полным-полно свободной земли – чуть ли не вся Скифия бесхозна. И почему, например, "среднеднепровцы" не остались в районе киевского скопления, а подались на Северский Донец и в другие места, хотя наделов с лихвой хватало и на их родине? Или кто-то более могущественный погнал невольников туда, куда ему хотелось, не сильно интересуясь их мнением, поселяя мигрантов по своему разумению, часто вперемешку с соседями?

– Теперь я, наконец, понял, к чему вы клонили. Вы хотите сказать, что первичные очаги славянских поселений создавались без учёта их этнической принадлежности? То есть, здесь, на Днепре и Днестре мы имеем точно такую же картину, как на Дону и Средней Волге?

– Разница лишь только в том, что в те дальние восточные центры в качестве рабов попадали германцы, венеды, балты и финны, на Западе же невольничьи районы создавали поначалу из славян и готов, а после ухода последних – почти исключительно из славян, добытых даже из самых жутких дебрей.

– Постойте, друг мой! Давайте уточним. Насколько мне известно, германские элементы среди невольников обнаружены только у именьковцев, а на Дону, напротив, они встречаются лишь у элиты. Рабами там были, в основном, славяне.

– Уотсон, вы всерьёз полагаете, что кочевники занимались такой ерундой, как сортировка пленных? Имена у них спрашивали или паспорта? Германец – в одну колонну, венед – в другую? Оставьте, друг мог, подобные глупости профессиональным историкам. Грубая, дикая, неотёсанная орда – таковыми были гунны после своих первых побед. Они вообще не очень-то понимали, что за население перед ними, какова его психология. Всех в одну колодку – и в дальний путь на каторгу.

– Но отчего же тогда в донском невольничьем районе не оказалось рабов из числа готов или вандалов? По крайней мере, их присутствие там не ощущается.

– Потому что у германцев нашёлся герой – Винитарий, который напал на Чертовицкое-Замятино, победил "злого короля" Боза, и, разумеется, освободил своих соотечественников. После они смогли уйти вместе с Радагайсом на Запад. Эти люди предпочли смерть неволе, хотя в итоге, многие из них всё же угодили в рабство, только римское. Более покладистые венеды предпочли остаться. Хотя у многих из них тоже был схожий выбор. Но, возможно, германские господа казались им не намного лучше гуннов. В любом случае, как показало его величество Время, их жребий оказался более удачным. Они выжили, что для тех времён уже неплохо.

– Так вы полагаете, Шерлок, что поначалу гунны рассчитывали обратить в рабство непосредственно жителей Готской державы? И только их уход заставил кочевников охотиться на славян, балтов и финнов в лесных дебрях Восточной Европы?

– Разумеется, Уотсон. Кто же в здравом уме полезет в трясины Припяти и окско-волжские леса, не говоря уже о зарослях Смоленщины и Псковщины, если в его распоряжении и так море рабов. Причём каких! Среди черняховцев, как известно, было немало мастеров, чему свидетельством их оружие, украшения и керамика. Разве можно их сравнить в этом плане с тем человеческим материалом, что добыли степняки в лесах Белоруссии, Литвы или Центральной России? Конечно же, при таких невольниках общая деградация Скифии была просто обеспечена. Поверьте, Уотсон, лишь крайняя необходимость, вызванная уходом основной массы готского и вандальского населения, заставила гуннов и их вассалов "шерстить" леса Восточной Европы.     

– Как-то сомнительно, чтобы всадники рыскали по лесам? Вы не находите, Холмс?

– Почему же? Татаро-монголы Батыя разорили Рязань, Москву, Владимир, Ярославль, Кострому, за малым не дошли до Новгорода, Смоленска и Вологды. А ведь гуннские всадники были вооружены ещё легче. Кроме того, они самым активным образом в этой зачистке использовали армии "подвижников": оставшихся верными германцев и западных балтов. Именно вещи данных традиций, наряду с гуннскими трёхлопастными стрелами, встречаются по всей лесной полосе Восточной Европы. "Скорее всего, – полагает археолог Казанский – речь идёт о глубоком проникновении в лесную зону немногочисленных, но сильных в военном отношении групп населения". И не думайте, Уотсон, что охота шла, в основном, за венедами. Ничего подобного. Мощинская культура, её полагают балтской, гибнет практически бесследно. А в её финальных слоях находят гуннские стрелы. "Несмотря на то, что другие лесные цивилизации, возникшие ранее, в римское время, – пишет о событиях гуннского периода Мишель Казанский – переживают эту перестройку создаётся впечатление некого "стресса", охватившего значительные части территорий лесной зоны Восточной Европы". Досталось всем, но венеды были самыми многочисленными из обитателей восточноевропейских лесов, к тому же их ареал располагался в непосредственной близости к гуннским владениям. Именно поэтому они и стали главным человеческим материалом, заполнившим невольничьи центры. Которые ныне мы знаем под псевдонимами ранних пеньковской, колочинской и пражской культур.

<<Назад   Вперёд>>