---

ПЕРОЗ И ГУРАНДОХТ. Книга 1. Горький вкус победы

Глава пятая (продолжение II)

Судя по описаниям, в Армении Рипсимэ и её подруги жили почти исключительно за счёт продажи личных вещей. Учитывая, что путь от Рима до Вагаршапата был неблизким, 34 девушки и их наставница должны были истратить изрядное количество денег на питание и смену лошадей (либо на фрахтовку корабля в случае бегства морем). Если бы они решились идти пешком через леса и горы потайными тропами, то в Армении им попросту нечем было бы торговать (в руках много не унесёшь). Значит, всё нажитое им пришлось всё время на чём-то везти. Если прикинуть расстояние и затраты на дорогу, то им необходимо было тащить за собой внушительный обоз, при этом постоянно оставаясь незамеченными (и это при объявлении розыска по всей империи!). Да и чем собирались жить сбежавшие девушки после полной распродажи личного имущества – тоже непонятно. Собственно говоря, о каких пожитках могла идти речь, если они в «горах Рима» дошли до такого состояния, что питались кореньями?

Странно. Очень и очень странно. Неправдоподобно. Вся история Рима свидетельствует о том, что беглецов там всегда искали хорошо и находили  быстро.

И вот что примечательно: в Армении их нашли почти сразу после начала поисков. Видимо, громовой указ Диоклетиана рассылался и доставлялся на места не иначе как почтовыми черепахами. Причём, посылая письмо Трдату, Диоклетиан точно знал, что сбежавшая невеста со своими подругами находилась именно в его краях, а не в каком-то другом месте. А как он мог об этом узнать, находясь в своей резиденции в городе Никомедии? Пожалуй, лишь одним способом: ему кто-то должен был доложить о точном месте их пребывания. Но если кто-то из вхожих к нему лиц точно установил маршрут следования Рипсимэ и её подруг, то почему не предпринял никаких мер для их задержания?

Диоклетиан же и вовсе учудил: по всей империи предпринял поиски сбежавшей невесты, истратил на это кучу казённых денег, озадачил всех кого мог, попросил Трдата вернуть девушку, но тут же сделал оговорку:  «Если же она приглянется тебе своей красотой, можешь оставить себе». Вообще-то влюблённый жених никогда не станет уступать невесту другому. К тому же правители не одаривают своих подданных под условием вроде «если хочешь, то бери». Делая подарок, цари и императоры тем самым выражали свою волю: «Я дарю!» Это означало, что подданный обязан был принять подарок.

Даже если бы Трдат и в самом деле получил от Диоклетиана письмо с предложением забрать себе Рипсимэ, то он всё равно обязан был бы вернуть её, написав, что она ему безумно понравилась, но лишь император достоин такой девушки. В противном случае Трдат рисковал бы не только троном, но и головой. И уж тем более голова слетела бы с плеч армянского царя, если бы Диоклетиан узнал, что Трдат не только не вернул ему невесту, но ещё и пытался дважды её изнасиловать, после чего казнил посредством ужасных зверств.

В одном из эпизодов римлянка с армянским именем Гаянэ весьма нелестно  отозвалась об армянах, назвав их «псами в варварской стране». Однако    словом «пёс» в Армении той поры вряд ли можно было бы кого-нибудь оскорбить. Если Трдат поклонялся богине Анаит, то, следовательно, он был сторонником зороастризма. Анаит – это армянский аналог персидской богини Ардвисуры-Анахиты. У зороастрийцев собака считалась священным животным. У армян существовало поверье, что духи преданных собак служат своим хозяевам не только при жизни, но и после смерти, предупреждая их об опасности и выручая в беде. Эти духи назывались аралезами и упоминались ещё в стародавней легенде об Аре Гехецике, которого домогалась царица Савская. Так что если жившего в ту эпоху армянина кто-то взял бы и сравнил с псом, то он бы явно не обиделся. А словосочетание «варварская страна» никто из армян попросту бы не понял. Греки, а затем и римляне называли «варварами» людей, которые говорили на непонятных им языках и были чужды их культуре. Но Армения находилась под протекторатом Рима, и к ней это не относилось. К тому же Гаянэ употребила слова «варварская страна» явно в иносказательном смысле, подразумевая грубый и невежественный народ. Однако в таком значении слово «варвар» стало употребляться христианами в более поздние времена, нежели в период описываемых событий.

Что касается подруг Рипсимэ, то здесь вообще не прослеживается никакой логики. Зачем им было бежать? Разумнее было остаться. Их-то Диоклетиан не домогался и никаких претензий к ним не имел. Помочь Рипсимэ они могли разве что деньгами, но никак не личным присутствием во всех её странствиях. Толпа молодых девушек была бы слишком заметна. Их отловили бы ещё на Аппенинском полуострове. А самой Рипсимэ сбежать в одиночку или вместе с Гаянэ было бы значительно легче.

Подруг Рипсимэ почему-то было велено казнить без предъявления каких бы то ни было обвинений и без всякого суда. Но такое не допускалось ни римскими законами, ни зороастрийскими обычаями. Конечно, суды далеко не всегда выносили справедливые приговоры, но такой произвол был бы чем-то из ряда вон.  

Кстати, церковь никак не может установить точное количество подруг Рипсимэ. В первоисточнике говорится, что их было 33 (по числу лет Христа). Затем стали появляться цифры от 20-ти до 50-ти. Через некоторое время сошлись на цифре 37, но затем всплыла цифра 40.  

Охрана дев целым легионом солдат – не просто чрезмерная, а какая-то запредельная мера предосторожности. Римский легион насчитывал от 4.000 до 5.000 солдат. Если бы такое количество воинов разом вывели на узкие улочки Вагаршапата (а там, напомним, по описаниям в это время находилась ещё и большая толпа людей), то арьергардные отряды оказались бы далеко за городскими воротами. А ведь легион ещё нужно было где-то расквартировать и регулярно кормить. У Трдата явно отсутствовала как возможность, так и необходимость содержать столь внушительное количество солдат в одном месте, К тому же на легионеров не возлагались обязанности городских стражей.     

Вопреки христианской традиции, изображающей императора Диоклетана кровожадным чудовищем, этого римского правителя вряд ли можно было причислить к числу извергов и тиранов. Он никогда не прибегал к излишней жестокости и ко многим своим врагам относился более чем снисходительно.

В принимаемых решениях и совершаемых действиях Диоклетиан ставил целесообразность неизмеримо выше мелочных обид и личной неприязни. Его относительно долгое правление соотечественники оценили как возрождение золотого века Римской Империи, потому что как внутри страны, так и на её границах был установлен прочный мир, чего до этого давно не наблюдалось.

Христианские историки обвиняли Диоклетиана в гонениях на церковь, во взимании огромных налогов и чрезмерном, по их мнению, строительстве, но склонность к плотским наслаждениям как-то не приписывали. Да и вообще    предание о домогательствах Диоклетиана к юной деве просто не вяжется со всем тем, что было известно о привычках и характере императора.

Как математика начинается с цифр, а литература со слов, так и история начинается с дат. Но, похоже, армянские церковные историки решили не утруждать себя прописными истинами и вообще не обращать внимания на такую «мелочь», как хронология. А зря. Как говорили персы: «В мелочах обитают дэвы», - а христиане, вторя им, признают, что «дьявол скрывается в деталях».

Согласно церковной версии, Армения, умудрилась принять христианскую веру за два года до того, как Диоклетиан обрушил репрессии на сторонников нового религиозного учения.

Учитывая то обстоятельство, что Рипсимэ вместе с подругами прибыла туда ещё раньше и какое-то время там пробыла, а до этого должна была как-то добраться до тех мест, то получается, что гнев императора обрушился на неё, по меньшей мере, за три-четыре года до известных событий.

Между тем, отец церковной истории Евсевий Кесарийский, отрицательно оценивавший Диоклетиана из-за гонений, признавал в своих трудах, что до  начала репрессий ситуация в империи была в целом весьма благоприятной для христиан. Если тот или иной христианин не входил в противоречие с властью и никак себя не компрометировал, то не было никаких препятствий для его продвижения как по военной, так и по чиновничьей службе.

Возникает справедливый вопрос: как же Армения, будучи римской провинцией, умудрилась в период гонений начать заниматься активным распространением христианского вероучения?

Царь Трдат отличался от большинства других римских наместников разве что названием своего титула. Передать власть по наследству он мог только с согласия императора и лишь при условии большого доверия, как к нему, так и к его преемнику.

Учитывая слабую степень самостоятельности Трдата, его преданность Диоклетиану и стремление любой ценой усидеть на троне, вероятность того, что он пошёл против воли Рима и при этом никак не был за это наказан, равна нулю.

Если бы Трдат и в самом деле в тот период вместо преследования христиан занимался бы их обустройством и всячески им благоволил, его бы сначала отстранили от власти, а затем вывезли в Рим и там судили. И сомнительно, что приговор оказался бы мягким. Такие действия были бы расценены не иначе как государственная измена.

Трдат, вполне возможно, преследовал христиан, но не столько из личных убеждений, сколько из-за предписаний из Рима. И лишь после окончания гонений, когда византийский император Константин уравнял христиан в правах со всеми остальными подданными империи, Трдат сменил гнев на милость. Что ему говорили, то он и делал.   

История о Рипсимэ – это написанный для Армении частичный плагиат с жития святой великомученицы Екатерины. К той якобы приставал император Максимин, но она ему не дала, объявив своим женихом Иисуса Христа, за что и была убита. А Рипсимэ отказала сразу двум правителям – Диоклетиану и Трдату, потому что также хотела выйти замуж за своего Господа.

Рипсимэ – это классика армянского религиозного вымысла. Раз Екатерина в Египте не согласилась переспать с одним императором, значит, Рипсимэ в Армении превзошла её двумя отказами разделить ложе с царственным персонами. И Екатерина, и Рипсимэ додумались объявить себя христовыми невестами, но Рипсимэ такая идея пришла в голову на пять лет раньше, чем Екатерине. И если бы у христиан вдруг появилась какая-нибудь святая дева, давшая от ворот поворот ещё и персидскому шаханшаху, то армяне наверняка придумали бы деву, отвергнувшую не только его, но ещё и индийского раджу с китайским императором.

Реальная история крещения Армении католикосу Саку Партеву не нравилась, поэтому он решил придумать свою версию, не считаясь ни с датами, ни с реальной обстановкой, ни даже с тем фактом, что Армения была римской провинцией, не имевшей ни прав, ни возможностей вступать в противоречие с верховной властью по принципиальным вопросам.

К сожалению, во все времена в истории видели не столько науку о прошедших событиях, сколько метод воздействовать на умы и обосновывать притязания на власть. Вот и было решено безликого и беспринципного царя Трдата, не прославившегося ровным счётом ничем, и упомянутого историками лишь единожды в связи с бегством из страны, превратить в армянского апостола Павла. И ещё Трдата Третьего прямо сравнили с Новохудоносором. Правда, в отличие от легендарного вавилонского правителя, армянский царь, превратившись в кабана, кабаньей головой всё-таки одумался, покаялся, покрестился и исцелился.

Святой царь устраивал церковь больше, чем аморальный правитель, не обладавший практически никакой политической самостоятельностью. 

Перед армянской церковью стояли совершенно определённые задачи:

1.  Доказать, что Григорий совершил чудо;

2.  Доказать, что церковь получила власть не только от бога, но и от царя;

3. Доказать, что христианство стало распространяться не по прихоти из Константинополя, а по царскому соизволению и знамению от Самого Всевышнего.

4. Доказать, что церковная власть выше светской.

Но кем в действительности был Трдат?

Вряд ли мы это когда-нибудь достоверно установим. Скорее всего, он являлся влиятельным нахараром или римским бюрократом армянского происхождения (а может даже и неармянского), не имевшим абсолютно никакого отношения к свергнутым аршакидам. Но он оказался удобным и полезным в конкретном месте в определённый исторический момент. Что же касается легенды о его происхождении, то её сочинили в «лучших традициях» самозванцев всех времён и народов (чудом спасённое и достоверно опознанное дитя невинно убиенного праведного правителя). В действительности же Риму было выгодно попытаться разыграть аршакидскую карту. С политической точки зрения это было мудрое решение. Армянам вроде бы возвращали их законного правителя. В любом народе порядок возможен лишь тогда, когда подданные признавали за монархом право на власть. Ненастоящим царям никто никогда не желал добровольно повиноваться. Они могли держаться, опираясь лишь на силу оружия, но это всегда было ненадёжно и чрезвычайно дорого.

Рим не мог разбрасываться войсками и держать их повсюду. Большая и дорогая армия порой опаснее любого внешнего врага. Многие римские императоры были посажены на трон войсками и ими же низложены и убиты. Диоклетиан это знал. А «законный» армянский царь мог избавить Рим от необходимости постоянно держать войска в бедной провинции на задворках империи.

Так что Рим был заинтересован в Трдате: исполнительный, послушный, управляемый. А чуть что не так – царь ненастоящий, и прощай власть вместе с жизнью.

Именно по этой причине гонитель христиан Трдат впоследствии так преобразился и резко превратился в защитника и распространителя новой веры. И чудом стала отнюдь не молитва святого Григория, а указ из Константинополя о прекращении преследования христиан и необходимости креститься самому. (Примечание. Скорее всего, христианство стало распространяться в Армении не при Трдате Третьем, а при его сыне Хосрове Котаке в 30-е года IV) века).

О возрасте Трдата к моменту крещения можно только догадываться. Поскольку креститься при Диоклетиане Армения не могла, то сей торжественный момент следует перенести на 13-15 лет (314-316 годы). Итак. Если Трдат родился в один из последних годов царствования Ардашира Папакана, то ему должно было быть где-то от 73 до 77 лет. Если в последние годы правления Хосрова, то 63-65 лет. А, учитывая то обстоятельство, что аршакидское происхождение Трдата более чем сомнительно, установить хотя бы его приблизительный возраст не представляется возможным.

Григорий – ещё более странная и тёмная личность, нежели Трдат.  

Согласно церковной версии, цареубийца Анак происходил из рода Сурен-Пахлавов (один из семи великих родов Парфии), а вот сына он почему-то назвал Григориосом. Встретить парфянского аристократа по имени Григориос было столь же невероятно, как, например, встретить римского патриция по имени Сиявуш, грека по имени Васудева или еврея по имени Вахтанг. 

Григорий – это одно из немногих собственно христианских имён. Однако парфянский род Сурен-Пахлавов не исповедовал христианской веры и едва ли был знаком с самим фактом её существования.        

Церковные историки, конечно, заметили ошибку сочинителя мифа о происхождении Григория от цареубийцы Анака и предприняли попытку оправдаться: дескать, изначально Григория звали не Григорием, а как-то по-другому, но затем он, крестившись и приняв сан, взял то имя, под которым и стал известен. Однако, увы, такое объяснение оказалось неубедительным. Согласно легенде, Григория с младенчества звали Григорием, упоминаний о смене имени миф не содержал, а что-либо переделывать армянская церковь не решилась из-за высокого авторитета первоначального источника. Так что Григорий и всё!

Не исключено и даже более чем вероятно, что Григорий – это полностью вымышленная фигура. Если биографии мифического и реального Трдата не имеют друг с другом практически ничего общего, но Трдат как таковой действительно был и упоминался в историческом источнике, то легендарный Григорий, скорее всего, вообще не имел никакого реального прототипа.

Слишком уж много с ним происходило разных чудес. Какая-то нянька увезла его в Грецию, где, конечно же, сумела каким-то невероятным образом без свидетелей и документов доказать его происхождение от Сурен-Пахлавов (для Греции, видимо, это было очень актуально). Затем «истинный парфянин» Григорий зачем-то отправился к Трдату, хотя, по логике вещей, должен был обходить его десятой дорогой. Трдат его обижал и унижал, а Григорий прицепился к нему, как банный лист, и поехал за ним в Армению. В Вагаршапате Григорий просидел то ли 13, то ли 15 лет в бункере с гадюками, но выжил благодаря тому, что его укреплял Господь. Но вместе с Григорием, как оказалось, Господь укреплял и обвивавших его змей. Если они ползали возле него беспрестанно, значит, в спячку ни в одну зиму они не впадали, питались, наверное, теми же лепёшками, которые вдовица бросала Григорию (а он с ними, так уж и быть, по-братски делился, и им такой пищи было вполне достаточно). В подземелье тело Григория почернело, хотя должно было побелеть. На свету он не ослеп, а мышцы его тела через 13-15 лет сидения в карцере оказались вполне пригодными, чтобы ухватиться за верёвку и затем ходить, не испытывая особых неудобств. Трдата и его приближённых Григорий крестил, не имея епископского сана. Так сказать, самовольно. А в епископы был рукоположен в Каппадокии лишь после всех своих крестительных деяний. Остальной христианский мир столь замечательного чудотворца как-то не заметил и ни в каких документах не запечатлел факт его существования. Но даже мифологические армянские святые оказались уж очень и очень сомнительными личностями. Трдат – это такой христианский святой, который зверски убил 35 других христианских святых – Гаянэ, Рипсимэ, и её подруг. А Григорий – это сын наёмного убийцы. (Вот какие «замечательные» люди крестили армян).

Согласно Мовсесу Хоренаци, «Святой Григор, прожив в Маниевых пещерах многие годы скрытым от людей, по смерти переходит в чин ангелов. Пастухи нашли его мертвым и похоронили на том же месте, не ведая, кто он. Воистину, свидетелям рождества нашего Спасителя подобало быть и служителями при погребении его ученика. И долгие годы его тело оставалось скрытым как бы волею Божественного Провидения, как в древности тело Моисея, дабы не стать предметом поклонения незрелых в вере варварских народов. Когда же спустя много времени, утвердилась основа веры в этих краях, мощи святого Григора явились некоему отшельнику по имени Гарник, который перенес и похоронил их в деревне Тордан».

Историки церкви утверждают, что у него было два сына – Вртанес (старший сын) и Аристакес (младший). Оба потом стали католикосами – сначала Аристакес, а после его убийства – Вртанес (старший сын вступил на священный престол после младшего). При этом по версии отца армянской истории Мовсеса Хоренаци, Аристакеса убил правитель Четвёртой Армении Архелай. Он по этому поводу так и написал: «Вслед за Григорием правил Аристакес — девять лет, от сорок четвертого года Трдата до пятьдесят третьего года, когда произошла мученическая кончина Аристакеса, ибо был он воистину, как говорится, духовным мечом, почему и числился врагом всех не­праведных и творящих постыдное. Поэтому и Архелай, правитель так называемой Четвертой Армении, порицаемый им, дождавшись удобного дня, встретил его в области Цопк на дороге и убил мечом, а сам бежал и скрылся в Киликийском Тавре».

Будете смеяться, но здесь снова имеет место ещё одна хронологическая нестыковка, да ещё какая! Армению разделил на четыре части византийский император Юстиниан Великий (правил с 527 по 565 год) через двести лет спустя после описываемых событий. Это он, не мудрствуя лукаво, назвал армянские провинции по номерам: Первая Армения, Вторая Армения, Третья Армения и Четвёртая Армения. Видимо, правитель Четвертой Армении, армянин с греческим именем Архелай, переместился назад во времени и зарезал католикоса, сильно досаждавшего ему из прошлого.  

Описываемая историками картина получается не только мифологической, но и выходящей за рамки всякого понимания.

Святой Григорий, совершив крещение Армении, вскоре после этого всю свою деятельность забросил. Вместо того чтобы нести слово божье по всем городам и деревням Великой Армении, он удалился от всех и ни с кем не общался.

Армянская церковь признаёт, что за годы её существования были такие католикосы, которые не играли существенной роли в жизни страны. И такой взгляд является объективным. Серых безликих бюрократов всегда было значительно больше, чем ярких талантливых личностей, не только у армян, но и у других народов. Но Григорий оказался единственным католикосом, который полностью игнорировал свои служебные обязанности. (Примечание. Сам термин «католикос» появился в более поздние времена, но по традиции армянская церковь называет католикосами всех ранних церковных лидеров).

Его бездеятельность и отшельничество никак не вяжутся с тем почётным званием, которым его наделили: «святой Григорий – великий просветитель армянского народа».

Интересно: кого, когда и как он успел просветить? Сначала Григорий то ли 13, то ли 15 лет сидел в подвале со змеями, затем совершил обряд крещения Трдата и его ближайшего окружения, а после уединился в пещере. Во всяком случае, именно так утверждает армянская церковь и отец армянской истории Мовсес Хоренаци. Скажите: как можно кого-то просветить из подземелья с гадюками или из пещеры в безлюдных местах?   

Григорий никого не обучил грамоте и не оставил после себя никаких трудов. Он даже не соизволил устно нести слово божие, предпочтя полное уединение и покой. А ведь католикос должен был не отсиживаться в пещере, а готовить священнослужителей, строить церкви, выступать перед народом, решать финансовые и хозяйственные дела. Но ничего этого Григорий не делал и даже в мыслях не держал.

Если бы Армения находилась на острове и была изолирована от всего остального мира безбрежным океаном, то фальсификаторам и историкам-сказочникам пришлось бы легче. Их сложнее было бы проверить. Но в том-то и дело, что Армения находилась не на острове и не на краю ойкумены, а почти в самом её центре. С одной стороны Рим и Византия, с другой стороны Иран. Приходилось постоянно с ними взаимодействовать.

Известно, что император Константин собирал вселенский собор в Никее (в 325 году). Григория среди делегатов собора не было. Армянская церковь признаёт этот факт, но делает оговорку: Григория на него приглашали, но он по старости и слабому здоровью переуступил это право своему сыну Аристакесу. А вторым армянским делегатом на соборе был Леонтий.  

Хорошо. Пусть так. Проверим эту версию, опираясь на известные нам армянские источники. Как император Константин мог пригласить Григория на Никейский собор, если Григорий провёл «в Маниевых пещерах многие годы, скрытым от людей»? Куда доставлять императорское приглашение? В пещеру?

Представьте ситуацию: гонец от венценосного басилевса приезжает в стольный армянский град Вагаршапат, заходит во дворец и спрашивает царя: «Слушай, Трдат, где твой католикос Григорий? Мы обыскались, но его нигде нет».

Трдат чешет затылок, удивлённо пожимает плечами и говорит: «Да чёрт его знает, куда он запропастился. Поди, уж лет 10 его не встречал».

Гонец хватается за голову от состояния церковных дел в Армении, но стремится любой ценой выполнить поручение Константина и скачет по всем медвежьим уголкам в надежде отыскать Григория живым.

Наконец, к великой радости он его находит и говорит: «Эй, Григорий, вылезай из пещеры, поехали в Никею. Император желает видеть тебя на вселенском соборе».

А Григорий ему в ответ: «Да я бы поехал, но стар уже, здоровьем слаб. Пусть лучше сын вместо меня едет. Он тоже отшельник и живёт где-то в горах Каппадокии. Где точно – не знаю. Никогда у него не бывал. Так что скачите туда и, если повезёт, то с божьей помощью найдёте».

Сбиваясь с ног, гонец находит сына Григория Аристакеса, забирает его вместе с каппадокийским епископом Леонтием в Никею, а заодно делает выводы о состоянии церкви: всё заброшено, никому ничего не надо. Трдат покрестился, из кабана снова превратился в человека, и решил, что этого вполне достаточно.

Можно ли после всего этого утверждать, что Армения была представлена на вселенском соборе в Никее двумя делегатами, как это утверждает армянская церковь? (Леонтий не в счёт, потому что он, согласно армянским же источникам, был не армянским, а каппадокийским епископом, и мог представлять только собственную епархию).

Вывод: в период проведения вселенского собора в Никее Армения не имела никакого веса в христианском мире. Там вообще не было епископства. Это факт. Мифический католикос жил в пещере. Его сын (такой же придуманный персонаж, как и отец) вёл уединённый образ жизни в горах Каппадокии, а никакие другие церковнослужители того периода ни в одном армянском или неармянском источнике не упоминаются. (Примечание. Интересный факт: епископ Питиунта (Пицунды) на Никейском соборе был, поэтому в хронологическом рейтинге принятия христианства абхазов следует поставить на одну строчку выше армян).

Обстоятельства смерти Григория оказались не менее загадочными, чем его рождение. Скончался в полном одиночестве, почему-то без присмотра сыновей, впоследствии также объявленных святыми, был похоронен пастухами, которые не ведали, кто он такой. Мощи Григория почему-то явились не его сыновьям или чудесным образом исцелённому Трдату, а некоему отшельнику Гарнику, которому, конечно же, все поверили, что найденные им кости – это и есть останки Григория. Да и как не «поверить»? Надо же представить публике вещественные доказательства. Поэтому откопали чей-то труп и объявили, что это «подлинные кости» «просветителя армянского народа».

Католикос Аристакес – сын Григория, был якобы призван Трдатом ещё при жизни отца. Креститель Армении почему-то не сказал Трдату, что у него есть два сына. Тот узнал об этом самостоятельно, разыскал их обоих, и Григорий, по просьбе Трдата, рукоположил сына в епископы.

Согласно этому мифу, куда более позднему и тщательно подправленному. Григорий не всё время жил в горах, а лишь часто туда отдаляясь, и, как надо полагать, бросая все свои церковные дела. Трдата стало беспокоить такое положение дел, вот он и решил найти Григорию замену. А произошло это событие, по данной версии, до начала созыва собора в Нике.

Что ж, версия более логичная, но давайте посмотрим на датировки правления католикосов, которые даёт армянская церковь. Григорий, по церковной версии, умер в год проведения собора (325 года), а Аристакес в тот же год стал католикосом.

То есть, один чётко следовал за другим. Но, может, противоречий нет? Григорий рукоположил Аристакеса и вскоре умер?

Нет. Не так. Вот цитата из жития святого Аристакеса: «Григорий согласился и произнес над Аристакесом, сыном своим, молитву посвящения в епископы, и передал его им, вместо себя, как это написано: «Вместо отцов Твоих, будут сыновья Твои». И богодухновенное учение св. Аристакеса стало таким же ревностныи и обильным подобно учению его блаженного отца. При жизни своей великий Григорий временами посещал сына своего Аристакеса, когда тот занимал его кафедру в Великой Армении. Спустя время, вышли письма от императора Константина ко всем епископам, собраться в городе Никее, что в Вифинии…»

В один год всё это никак не укладывается. Так что, как говорится, куда не кинь, всюду клин.  

Во времена Трдата в Армении всё ограничилось формальной процедурой крещения имперских чиновников и членов их семей. Как при Диоклетиане было положено поклоняться его скульптурным изображениям и совершать жертвоприношения, так и при Константине Великом для выражения верноподданнических чувств пришлось целовать крест и с головой окунаться в речку. Положено – извольте.

Константин видел последствия гонений на Христиан при Диоклетиане. Страна раскололась. По этой причине он не спешил крестить всех и вся, и кроме бюрократии, которая всегда обязана следовать линии начальства, христианскую веру никому не навязывал.

Поэтому, скорее всего, Армения во времена Трдата номинально входила в состав Каппадокийской епархии, и реально была полностью языческой страной, испытывавшей сильное влияние зороастризма.   

А теперь зададимся вопросом: кто был изначальным автором данного мифа?

Как повествует предание, эту историю написал некто Агафангел (большая часть приведённого выше рассказа о крещении Армении была построена на цитатах из его произведения «История обращения армян в христианскую веру»). Этот Агафангел настолько «хорошо» разбирался в истории армян, что сообщил о длительной разорительной войне между армянами и персами, о которой в Иране никто ничего не слышал; настолько «тщательно» изучил хронологию Персии, что организацию убийства армянского царя Хосрова приписал Ардаширу Папакану, скончавшемуся за 11 лет до того, как оно произошло; и так «глубоко познал» родословные семи великих родов Парфии, что счёл имя «Григориос» вполне подходящим для Сурен-Пахлавов - боковой ветви аршакидской династии. Агафангел обнаружил греческого царя, получившего письмо от готского правителя, которое тот написал на неизвестном языке. Сделал «подлинное историческое» открытие, сообщив о поединке Трдата (вместо Диоклетиана) с правителем готов, и написал ещё много чего такого, что не лезет ни в какие ворота.

Агафангел, причисляя Трдата и Григория аршакидам, не то что не удосужился представить в своём труде хоть какие-то доказательства их принадлежности к парфянской аристократии, но и почему-то опустил все значимые подробности. Впрочем, не почему-то, а по вполне ясной и понятной причине: он всё это придумал, даже не утруждая себя изучением исторического контекста.

Но кто такой этот Агафангел, и зачем ему потребовалось сочинять всю эту историю?

Согласно преданию, Агафангел был секретарём Трдата Третьего и двоюродным братом Григория. Вот так: ещё один парфянский аристократ с греческим именем и, надо полагать, также, как и Григорий, спасшийся чудесным образом от призрака Ардашира Папакана. Правда, сам Агафангел ничего не сообщает о своей персоне.

Но был ли он в действительности секретарём Трдата и двоюродным братом Григория?

Нет, Нет. И ещё раз нет. И вот почему.

Можете ли вы представить, что секретарь будет писать о том, как царь мучил Григория, как приставал к Рипсимэ и пытался силой овладеть ею на ложе, не снимая короны, какими лютыми казнями он казнил её подруг, как он сошёл с ума, в безумии бегал по горам и превратился в кабана?

А как он выяснил все подробности пыток Григория, Рипсимэ и её подруг? Кто ему об этом рассказал? Трдат? Григорий? Кто-то ещё? Он ведь ни на кого так и не сослался.

В самом деле, для пущей убедительности он мог бы написать так: «Со слов Трдата и Григория дело обстояло так…» Это придало бы его труду очень большой авторитет. Автор получил сведения из первых рук! Но Агафангел так не написал. А ведь секретарь обязан был лично знать и Трдата, и Григория. Берясь за такую тему, он должен был прямо или косвенно выспросить у них какие-нибудь важные подробности. Но нет. На протяжении всего рассказа автор не дал читателям ни малейших оснований считать, что он был знаком хотя бы с одним из участников тех событий.  

Стиль произведения выдаёт отсутствие личного знакомства Агафангела с Трдатом и его написание не «по горячим следам», а многим позже. При личном знакомстве с героями повествования и при изложении событий в скором времени после их завершения повествуют не так. Да и как Агафангел мог в своём труде среди прочих народов упомянуть гуннов, о которых ни в Риме, ни в Персии тогда ещё никто ничего не слышал?

Если автор пишет, что он знал такого-то человека, и тот сообщил ему то-то и то-то, он, конечно, не может претендовать на достоверность изложенного, но он хотя бы может нести ответственность за точность передачи всего того, что ему сообщили. А когда автор вообще ни на кого не ссылается, то он, с одной стороны, ни за что не отвечает, но, с другой стороны, не может претендовать на то, чтобы ему верили, особенно если одно с другим не стыкуется и противоречит всем известным фактам.

К тому же когда повествование пишется современником, в нём обычно не путаются события, случившиеся при жизни автора. А в мифе о крещении Армении автор всё путает на протяжении всего текста.

Примечательно и то обстоятельство, что спустя 250 лет после описанных событий труд Агафангела переводчики переводили с армянского языка на греческий. У армян появилась письменность, и они сделали якобы обратный перевод сочинения Агафангела, утратив подлинник, хотя, по идее, должны были хранить его как бесценную реликвию.

Но в том-то и дело, что изначальный текст был, скорее всего, написан не мифическим Агафангелом, а кем-то из армянских священников, по меньшей мере, столетием позже окончания всех описанных событий. Выдуманный Агафангел был «посажен» секретарём к Трдату, но стиль написания выдал подделку.

Армянское, а не греческое происхождение изначальной версии мифа выдаёт ещё и то обстоятельство, что автор постоянно путает Грецию с Римом и не сообщает о них никаких подробностей, но зато очень живо и красочно описывает города Армении, название мостов, ворот и прочих объектов.

Рассказ о святом Григории и крещении Армении мог написать тот, кто умел писать, был прямо заинтересован в подделке и обладал возможностью её распространять. В Армении было только два человека, способных это сделать – Маштоц и его ученик Корюн. При этом авторство первого более вероятно, чем авторство второго. (Примечание. До появления трудов Мовсеса Хоренаци Месроп Маштоц был известен как просто Маштоц. Месропом его впервые назвал «отец армянской истории». Однако Мовсес Хоренаци жил явно не в те времена, а позже Маштоца лет на 200 или того более).

Свойством чётко выстроенной иерархической системы армянская церковь стала обладать, пожалуй, только при 10-м католикосе Сааке Партеве и царе Врамшапухе. При этом как в царской династии, так и в церкви власть передавалась по наследству. У Саака Партева были чрезвычайно сильные династические соперники внутри церкви – это род Агбианосянов.

Царь Пап в своё время, назначил армянским католикосом маназкертского епископа Шаака. Именно назначил. Царским указом. Два следующих католикоса – Завен и Аспуракес также были из рода Агбианосянов. После этого на церковный престол вступил Саак Партев – сын католикоса Нерсеса, правившего до назначения Шаака.