Клуб исторических детективов Игоря коломийцева
МЕНЮ

На сайте создан новый раздел "Статьи" с материалами автора.
Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Игорь Коломийцев. Славяне: выход из тени
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка. Обновленная версия
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка

ПЕРОЗ И ГУРАНДОХТ. Книга 1. Горький вкус победы

Глава двадцать третья (продолжение I)

Йездигерд в течение нескольких часов давал подробные указания Вазгену и Нунэ. Требования к эфталитам были чётки и понятны: убраться с левого берега Амударьи и отдать коридор от Балха до Мерва.

- А Бухару? – поинтересовался Вазген.

- Он не в силах её удержать, поэтому попытается отдать вместо Балха. Но Балх на Бухару я менять не стану.

- То есть, Бухару не требовать совсем, - решил уточнить Вазген.

- Пусть он сам ищет варианты за что-нибудь нам её передать, а мы ещё носом покрутим. Не надо хапать всё, что плохо лежит. Бухара у эфталитов плохо лежит, но пускай она продолжает плохо для них лежать. Заставить противника распылять силы – это один из способов его ослабления. В Бухару ни один верблюд теперь не зайдёт без моего разрешения.

- Если Кушнаваз разбит, почему мы отправляем к нему посольство, а не он к нам? – спросил Вазген.

- Потому что Кушнаваз нам нужен. Он прекрасно понимает, что я хочу не столько выпустить эфталитам кишки, сколько посадить их на цепь. Мы не сможем сейчас полностью сокрушить эфталитов. Их желательно ослабить и переориентировать на другие направления. Нам надо убрать кидаритов. Сами мы их не уберём, а с помощью эфталитов покончим с ними в ближайшие годы.

- Не думаю, что эфталиты захотят вместе с нами плечом к плечу биться с кидаритами или с кем-нибудь ещё, - выразил сомнения Вазген.

- Плечом к плечу – нет, а одновременно большими силами с двух сторон – да. Мы должны стараться вынуждать эфталитов делать то, что нам выгодно: чтобы к нам они не совались, а всем остальным житья не давали. Это для нас идеальный вариант. Ради такой стратегии я вас и посылаю.

Разговоры с послами допускали посвящение в самые сокровенные тайны государства. Посол всегда должен знать, чего хочет правитель и почему. Он должен чётко понимать направление тех интересов, которые он собирается отстаивать. Собственно, посол вообще не выражает собственной воли и действует не от собственного имени.

Никакая страна никогда не являлась самодостаточной. Даже гигантским империям всегда чего-нибудь не хватало. Любая крупная держава стремилась расширить зону своего влияния на весь мир. Но такая идея оказывалась не только безумной, но и крайне опасной для самих завоевателей. Нельзя объять необъятное. Как только территория начинала превышать возможности управленческого аппарата, государства давали трещины. Всех причесать под одну гребёнку не получалось. Йездигерд это понимал. С одной стороны ему хотелось занять всё пространство от Китая до Византии, но, с другой стороны, он чувствовал невыполнимость такой задачи. По этой причине он был склонен применять запасную имперскую стратегию: с помощью одних воздействовать на других и всех ставить в положение зависимости от себя. Но, как известно, любая палка имеет два конца. Чтобы всех вокруг сделать зависимыми от Персии, сама Персия должна была быть независимой от всех остальных, а она таковой не являлась.

Иран зависел от гуптов. Никто не производил такого железа, как они. И секрет его производства невозможно было раскрыть никакими способами. Он так тщательно охранялся, что к нему невозможно было подступиться. Нет гуптского вутца – нет хорошего оружия. Нет хорошего оружия – нет сильной армии. Нет сильной армии – нет ничего!!!

Но как склонить гуптов к продаже вутца в таких количествах, чтобы его постоянно хватало на вооружение всей армии? Дружить и даже породниться было недостаточно. Нужно было иметь общего врага. И таким врагом были эфталиты. С гуптами нужно было дружить против эфталитов, но эфталитов нужно было вынуждать нападать на гуптов, чтобы те были сговорчивее.

И гуптам деваться было некуда: не дашь Ирану вутц, до смерти заедят эфталиты. Всё гуптское и греко-бактрийское эфталитам было ненавистно, а персы не только никогда ничего не требовали, но и помогали останавливать эфталитов. Не эфталиты нападали на персов, а персы на эфталитов.

Для подданных Кушнаваза было непривычно, что кто-то нападает на них. Это они, эфталиты привыкли на всех нападать и грабить, а тут их самих бьют и пытаются разграбить.

И у персов, и у эфталитов была своя правда. Точнее, полуправда. Персы считали, что там, где когда-то ступало копыто ахеменидского коня, там есть Великий Иран. Эфталиты же считали, что персы нападают на них без всякой причины. Однако в действительности причин для нападения на эфталитов было предостаточно.

Само эфталитское государство той поры представляло собой отнюдь не единое.  Это был ряд полунезависимых образований. Царское слово не для всех было указом. Подчас договариваться было просто не с кем. С одним князьком договоришься, а другому нет абсолютно никакого дела до всех этих договорённостей. Вот и получалось, что один князь соблюдает мир, а другой нет. Однако организация любого похода против эфталитов сплачивала всех эфталитов. Срабатывал стадный принцип: если кого-нибудь тронули, то все должны вмешаться.

По этой причине, Йездигерд, заключив мир с Константинополем, стал организовывать против эфталитов один военных поход за другим. И, конечно же, столкнулся со всеми ними сразу. Шаханшах предпочёл воевать на чужой территории, и такое решение было правильным. Малейшую уступку любой эфталит всегда толковал в свою пользу: раз готовы что-то уступить, значит, это проявление слабости, а если кто-то слаб, забирай у него всё.

(Примечание. Имена эфталитских царей, правивших до Кушнаваза, история не сохранила. Известно, что ещё при Бахраме Гуре эфталиты вторглись в Хорасан, однако проиграли битву при Кусмехане, после чего вынуждены были отойти. Кто руководил эфталитами – неизвестно. Жёсткое централизованное управление стало появляться у этого народа только при Кушнавазе, и он постепенно укреплял свою власть).

Завоевав значительную часть Центральной Азии, эфталиты взяли под свой контроль важный участок торговых путей между Византией и Китаем. Персов такое положение дел не устраивало.

Мелкие государства обычно быстро сметались. Средние по размеру страны вели в лучшем полунезависимое существование, а в худшем превращались в провинции крупных держав. Но и огромный размер отнюдь не был гарантией спасения. Империи рисковали стать жертвами собственного величия. Им нужны были деньги. Много денег. Бесконечно много. И вот что любопытно: когда казна ломилась, средства тратились на что попало и утекали, как песок сквозь пальцы, а когда денег катастрофически не хватало, их пытались добыть любыми способами, зачастую крайне авантюрными и откровенно аморальными.

Загнать бы эфталитов в Бадахшан и использовать в качестве наёмников – вот это идея. Пусть себе наряжаются в шелка и гуляют по духанам. Однако эфталиты  хотели быть сами себе хозяевами, да ещё и хозяевами всего мира, который только могли обозреть. Отсюда и конфликт. Мирно разойтись персы с эфталитами никак не могли. Кто-то должен был либо покориться, либо уйти в историческое небытие.

************

Через два дня персидское посольство вышло из Мерва. Для сопровождения был выделен отряд из тридцати эфталитов. Их предупредили, что если не вернутся послы, не вернутся и сдавшиеся в Мерве эфталиты. Кушнавазу было предложено произвести обмен пленными по принципу «всех на всех». Но предстояло ещё найти этого самого Кушнаваза, потому что никто не знал: вернулся он после разгрома домой или нет.

Эфталиты считали персов очень медлительными. Они привыкли проходить за день 100 вёрст и более, а посольство двигалось с черепашьей скоростью: на верблюдах по 40-50 вёрст в день.

Вазен и Нунэ рассказывали друг другу о своей жизни, а когда Вазген дошёл до того момента как он в Ктесифоне принимал веру Заратуштры, Нунэ спросила:

- Так ты утверждаешь, что ни тебе, ни Вардану Мамиконяну, ни всем остальным не угрожали?

- Мне никто не угрожал. Другим, полагаю, тоже. Во всяком случае, никто на угрозы не жаловался.

- Но всё-таки как ты мог взять и отречься от Христа?

- Отрекаются от того, кого принимали. Я не принимал христианскую веру, поэтому и отречься от неё не мог.

- Но ведь тебя крестили.

- В том-то и дело, что не я сам крестился, а меня крестили в младенческом возрасте.

- Но христианство – это вера наших предков.

- Ты ошибаешься, - возразил Вазген. – У нас с персами в прошлом была одна вера. Вернее, похожие верования, а затем пришли греки и принесли армянам свою веру. Так что я не принимал чужую веру, а вернулся к вере своих далёких предков.

- Да не было у нас с персами общей веры, – возмутилась Нунэ.

- Пожалуйста, не рассуждай о том, чего не знаешь, - порекомендовал ей Вазген. – Чем больше молчишь, тем меньше шансов сказать глупость.

- Мы в их Зардашта никогда не верили.

- А, может, ты всё-таки вспомнишь, что Григорий и католикос Саак были парфянами? А, может, ты вспомнишь, что Трдат поклонялся богине Анаит? Так вот Анаит – это армянский вариант имени Ардвисуры Анахиты, которую почитают персы. И ещё посмотри на армянские храмы. Они были посвящены Мгеру (Митре) и Анаит. Затем христиане их заняли, приделали кресты, и получились христианские храмы. А те церкви, которые строились при Сааке, по большей части сооружались на фундаменте старых храмов. Так что не надо говорить, что я отрёкся от своей веры. Это армяне от неё отреклись. Я-то как раз вернулся.

- Но всё равно наши отцы и деды сделали выбор в пользу Христа.

- Это был их выбор. Разве этим они нас лишили права выбора? Им можно выбирать, а нам нет? Они отрекаются от своих богов и считают, что это хорошо, а я возвращаюсь к своим богам, и ты считаешь, что это плохо. Я не первый раз слышу от армян упрёки в свой адрес, но эти упрёки не признаю. Наш Бог – Гайк. Знаешь, мне ещё в детстве приснился сон, такой яркий, что я его запомнил вплоть до деталей. Мне приснилось, что я попал в какое-то здание, настолько огромное, что нельзя было сказать, где оно начинается и где заканчивается. И в этом здании я встретил своего погибшего отца. Я был так рад видеть его, что готов был броситься ему на руки, но он остановил меня и дал понять, чтобы я до него не дотрагивался. Отец сказал мне, что у него всё хорошо, друзья помогли ему устроиться в новом мире, но всё же он многое бы отдал, лишь бы только его покинуть. Я спросил его: «Ты можешь здесь сменить веру?» Он ответил: «Могу. Только это ничего не изменит. Хозяин всё равно не отпустит». Тогда я задал ему новый вопрос: «Хозяин – это Бог?». И отец сказал: «Хозяин – Армянин. Гайк».

- Ну, что ты такое говоришь? – после некоторой паузы со смущением ответила Нунэ.

- Вот такой был сон. Когда я его видел, то ещё не знал, кто такой Гайк. А потом произошли два события, которые заставили меня вздрогнуть. Когда я познакомился с Парисой, она мне задала простой вопрос, от которого меня словно пронзило молнией. Она спросила: «Ты меня не помнишь?» Я ответил, что нет, потому что видел её впервые в жизни, но с чувством, что когда-то близко её знал. Она явно не оговорилась. И вот что интересно: я до дрожи в коленках боюсь получить разгадку. Я не хочу этого знать.

- Что именно ты не хочешь знать? – переспросила Нунэ.

- Отгадку на вопрос Парисы.

- А что же в этом страшного? – удивилась Нунэ.

- Не знаю, но чувствую, что лучше не знать. Пусть это останется для меня тайной.

- А второе событие? – полюбопытствовала Нунэ.

- В Армении два с половиной года назад я посетил могущественную колдунью. Она умерла на следующий день после нашего разговора. Так вот она мне напомнила о Гайке и сказала, что он исполнит три моих самых заветных желания, после чего я обязан буду исполнить одно его желание.

- И ты в это веришь? – усмехнулась Нунэ.

- А ты не смейся. Я же не смеюсь над твоими верованиями. Поверь, я в  жизни видел немножко больше тебя и беседовал с теми людьми, чьи мысли глубоко запали мне в душу. Некоторые разговоры помню почти дословно. Вот что мне говорил в Истахре мой учитель Джахан.

   «Люди полагают, что они ходят под Богом. Но это не совсем так. Мы ходим под Хаосом. Бог находится выше. И пока ты не научишься побеждать Хаос, ты не увидишь Бога».

«А как же молитвы? Разве они до Него не доходят?» - спросил я.

«Молитва – это средство против Хаоса. Она помогает сосредоточить мысли и настроить душу, но гарантий не даёт. Если ты преисполнен решимости и желания, веришь в победу и идешь к цели с верой в Господа, то несколько повышаешь свои шансы, при условии, что они есть.

Хаос побеждается не столько верой, сколько знанием. Истинная вера даёт энергию знаниям, ложная - закрывает путь к ним.

Какой бы мудрости ты не достиг, в большинстве случаев ты будешь не прав. У большинства людей вся жизнь – сплошное заблуждение. Но они не сознают этого. Они проигрывают Хаосу, так и не поняв, что проиграли.

А ещё люди чаще проигрывают не Хаосу, а самим себе. У кого в голове нет порядка, тот сам себе враг и сам себе Хаос. И пока, молясь, человек, сам того не понимая, говорит Богу: «Я есм Хаос», - Бог не признает в нём своё дитя. Порядок бьёт число. Порядок бьёт класс. А порядок и класс бьют Хаос.

Как не может быть грязным тот, кто моется пять раз в день, так и не может заблудиться тот, кто пять раз в день сверяет свои мысли с действиями и, обращаясь к Богу, не забывает, перед кем он стоит».

«Значит, вера нужна для порядка?»

«Хаос не порождает ничего, кроме хаоса, а Разум из Хаоса создал Мир. Без веры тоже можно творить, но всё сотворённое без неё рассыплется без следа и умрёт в бесславии».

«Но как отличить истинную веру от ложной?»

«Смотри, что ты после себя оставляешь. Если вера была истинной, оставишь доброе, если ложной – оставишь хаос. Будь честным перед самим собой и не зажмуривай глаза, когда попытаешься посмотреть на себя со стороны».  

- Не знаю, - пожала плечами Нунэ. – Меня это как-то не впечатляет.

- А Христос тебя впечатляет?

- Он отдал жизнь за нас с тобой, взяв на себя наши грехи.

- Как он мог отдать за меня жизнь, когда я ещё даже не родился? И как он мог взять на себя мои грехи, когда я ещё не согрешил? И с чего ты взяла, что он это сделал? Нет такого в Евангелиях.

- Как это нет? – возмутилась Нунэ. – Почитай.

- Сама почитай, - повысил голос Вазген. – Такого там начитаешься, что потом отплеваться не сможешь. 

- Но с чем конкретно ты не согласен? Разве Иисус говорил что-то плохое?

- Он учил ненавидеть своих родителей и приобретать друзей богатством неправедным.

- Ты говоришь неправду! – решительно заявила Нунэ.

- А если я не лгу? – спросил Вазген.

- Не может такого быть! – продолжила отрицать Нунэ.

- А если может? А ЕСЛИ??? Давай поспорим. У меня в коробке есть четыре свитка с евангелиями. Я везу их Кушнавазу в качестве подарка от епископа Василия.

- Это несторианское евангелие.

- Евангелие не может быть несторианским, армянским или греческим. Текст во всех евангелиях одинаковый. Толкования разные.

- Хорошо, достань и покажи, - потребовала доказательств Нунэ.

- Изволь.

Вазген нашёл два отрывка, о которых он говорил и ткнул пальцем.

Нунэ едва обучилась основам персидской грамоты и с трудом читала по слогам, но смогла прочитать то, о чём говорил Вазген.

- Но как же так!? – смущённо воскликнула она, не поверив своим глазам.

- Вот так, -  тяжело вздохнул Вазген. – Всё что мог этот «Господь», так это проклинать кусты, нарушать обычаи, хамить и трусливо извиваться на суде. 

- Но он же воскрес из мёртвых, - привела неожиданный аргумент в пользу своей позиции Нунэ.

- На это способен любой египетский ишак, - усмехнулся Вазген.

- Я тебя не поняла, - пожала плечами и покачала головой Нунэ.

- Тебе ваш сельский священник рассказывал о десяти казнях египетских?

- Да. Было очень интересно. Господь явил свою силу, чтобы заставить фараона отпустить евреев из Египта.

- А вот теперь давай разбирать по порядку. Евреи провели в египетском рабстве 430 лет. Как они попали  в рабство – неизвестно. Ведь народ-то был немаленький. Согласно книге «Исход», из Египта одних только взрослых мужчин вышло 600.000 человек. А ведь взрослые мужчины – это лишь четверть всего населения. Остальные ¾ приходятся на женщин и детей. Итак, евреев было 2.400.000 человек - больше, чем всех армян в Армении, согласно последней переписи. А Египет меньше, чем Армения. Собственно, Египет – это две узкие полоски земли по обе стороны Нила. Всё остальное – пустыня.  Да и скажи на милость: как можно столь многочисленный народ удержать в рабстве? И рабами они были какими-то странными: имели огромные стада, жили в роскоши, египтяне у них одалживали деньги. Где это видано, чтобы рабы жили лучше господ? К тому же евреи никогда из Египта не уходили. Наоборот. Они туда постоянно наезжали. Все, кто в последние годы бывал в Александрии, утверждают, что евреи там встречаются на каждом шагу.

Но перейдём к казням.

Итак, первая египетская казнь – вода в реке превратилась в кровь, и вся рыба засмердела. Смрад стоял семь дней. Едва ли скот мог пить такую воду. Надо полагать, что от такой напасти умерло много животных.

Вторая казнь – расплодившиеся жабы, которые лезли даже в постель к фараону. Скота это, возможно, не коснулось, но третья казнь имела к нему прямое отношение.

Поскольку жабами фараона переубедить не удалось, на Египет напали мошки, которые были и на людях и на скоте.

Но и мошкарой было не пронять упрямого фараона. Тогда на людей и на скот напали пёсьи мухи. Напали, но не доконали их окончательно.

И вот наступила пятая казнь – моровая язва, от которой, как написано, вымер весь египетский скот. Всё! Нет больше скота у египтян: ни ослов, ни овец, ни коз, ни лошадей, ни верблюдов.

Однако тут же наступила шестая казнь: на людях и на скоте образовались гнойные нарывы. Жуткое дело, но позвольте спросить: на каком таком скоте образовались нарывы? Весь скот вымер от предыдущей казни, а на мёртвых животных нарывы не образуются.

Видимо, еврейский бог решил воскресить египетский скот, чтобы снова его покарать. Одного мора ему показалось недостаточно.

Однако, как выясняется, ему и двух моров подряд было мало. Пришёл черёд седьмой казни – побило градом всё, что было в поле: от людей до скота.

КАКОГО СКОТА!? Он ведь уже вымер второй раз!!! Ну и что? Его было решено уничтожить в третий раз. А чтобы истребить его в третий раз, скот необходимо воскресить. Итак, в очередной раз трупы оживают и занимают свои привычные места в коровниках и в конюшнях.

Но только-только послышалось мычание и ржание, как наступил черёд восьмой казни: напала саранча и сожрала всю зелень.

Нет зелени – нет скота. Снова весь скот передох. На сей раз от голода.

Девятая казнь – тьма египетская. На скот она, скорее всего не повлияла. Но десятая казнь опять больно ударила по скоту. У египтян и у египетского скота было отнято всё первородное.

Вот так!!! Скот неоднократно погибал и оживал, после смерти продолжал размножаться, но лишь для того, чтобы у него было отнято всё первородное. Иисус Христос после воскрешения как-то не размножался и кроме апостолов ни к кому не являлся, а египетский скот и плодился, и возвращался на свои места.

Свершилась десятая (последняя) казнь египетская. И снова чудо!!! Все египетские кони, передохшие несколько раз, стояли запряжёнными в боевые колесницы. Они погнались за евреями и утонули в волнах Красного моря.

Но даже от этого скот на египетской земле не перевёлся. Там сейчас полно овец, коз, ишаков и любой другой живности.

Нунэ рассмеялась от души.

- Наконец-то вижу нормальную человеческую реакцию на эту ахинею! – улыбнулся Вазген. – Над таким бредом можно только смеяться.

- Вот ты хочешь взять и лишить меня веры, - пожаловалась Нунэ.

- Да верь во что хочешь, только не забывай о последствиях. Выбирая веру, народ выбирает и предопределяет свою судьбу. Где еврейская земля? Где их государство? Нет у них ни земли, ни царства. Бог лишил их всего, сделал народом презренным и рассеянным среди других. Они в это верили, они этого желали, и они это получили. Армян с новой верой ждёт то же самое. Один к одному. Не будет ни царства, ни земли. Наши родные боги нам не помогут, а еврейскому божку будет на нас глубоко наплевать. С такой верой армяне  доживутся до того, что даже страшно представить. Так что верь дальше, готовь для своих потомков участь египетских младенцев.

У Нунэ стали наворачиваться слёзы. Вазген всё сказал с такой силой и убеждением, что потряс её до глубины души.

- Пусть армяне думают обо мне что угодно, - продолжил он. - Они не вправе судить меня. Я вернулся к старым богам. Перед ними и буду держать ответ. Наши боги нас наказывали, но не предавали. И я не предам их. Народ должен славить своих богов и героев, а не злобного дэва из Синайской пустыни, обожающего запах палёного мяса.

************

Таликан. Временная ставка Кушнаваза. (Таликан – город в Афганистане, в вилаяте Тахар. Существует и поныне).

Царю доложили о прибытии персидских послов и принесли завёрнутые в белую ткань портреты Парисы и Ясмин. Он не знал, что именно принесли слуги, и когда развернул покрывала, то велел всем выйти и на несколько часов остался в полном одиночестве. Прошлое ожило и напомнило о себе.

 

О, моё сердце, не стучи,

Грудь не тесни парчовая одежда,

Как будто молния в ночи

В душе зажглась угасшая надежда.

 

К каждому портрету было прикреплено полное тёплых слов письмо. Прочитав послание от Парисы и от дочери, Кушнаваз вызвал посыльного и приказал:

- Скачи к Халиссе. Как только она прибудет, приглашайте послов.

Поприветствовав Кушнаваза, Вазген сначала зачитал, а затем вручил ему посольскую грамоту и представил Нунэ.

Сухо и сдержанно кивнув в ответ, Кушнаваз перечитал весь документ, после чего, немного помолчав, молвил:

- Йездигерд в своём стиле - непредсказуемый и оригинальный. Честно говоря, я рассчитывал увидеть в качестве посла пожилого вельможу весом с хорошего кабана, а тут молодая армянка неизвестного мне рода. Армянские воины сильны и мужественны. Почти как эфталиты. В моём окружении есть армяне. Они рассказывали мне о знатных армянских фамилиях, и я что-то не припомню, чтобы мне сообщали о Григорянах. Знаю Мамиконянов, Бзнуни, Хорхоруни, Багратуни, Мандакуни, Агбианосянов. Григорянов не помню.

Кушнаваз распорядился вызвать одного из приближённых армян, и когда тот вошёл, он сказал ему:

- Это персидский посол Нунэ Григорян.

- Женщина посол? – удивился вошедший в зал армянин.

- Да,  - подтвердил Кушнаваз. – Шаханшах Йездигерд считает, что ведение переговоров можно поручить молодой девушке. Поговори с ней по-армянски.

Вазген считал, что провал неизбежен. Нунэ по уровню разговора должна была себя выдать, однако случилось чудо. Она не только не растерялась, но и взяла инициативу в свои руки. Деревенская простушка не была приучена лгать, но, не моргнув глазом, сообщила собеседнику, что она происходит из рода самого Григория.

Халиссе не понимала армянского языка и никак не отреагировала на её слова.

Через некоторое время армянин (он так и не был представлен), сообщил Кушнавазу:

- Да, безусловно, она знатного происхождения, но не из нахарарского рода, а из церковного.

- Надо же! – воскликнул Кушнаваз. – Йездигерд хотел упразднить вашу веру, а вы, девушка из церковного рода находитесь у него на службе.

- Шаханшах Эрана и Анэрана Йездигерд Второй оставил нам нашу веру, а Овсепа и его сообщников судит за другие преступления. (Примечание. На момент переговоров суд над Овсепом ещё не завершился).

- За какие такие другие преступления? – поинтересовался Кушнаваз.

- Их обвиняют в крупной неуплате налогов, в организации бунта и нападении на крепость Дербент, - вмешался Вазген на правах первого советника. – Византия также считает Овсепа и его сторонников военными преступниками.

- Странно, - пожал плечами Кушнаваз. – Мне рассказывали, что бунт в Армении произошёл из-за притеснений церкви.

- На такой версии настаивает Овсеп, но судьи её отклонили, – продолжил рассказ о процессе Вазген. - Ближайшему помощнику Овсепа иерею Левонду  задали вопрос о том, какое живое существо Господь считает верхом своих путей. Он ответил, что человека, однако правильный ответ – бегемот. («Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол; это - верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой» (Иов 40:10,14)  На остальные вопросы Левонд отвечать отказался. Судьи указали, что если он не разбирается в вопросах веры, то и не мог защищать её. Нельзя воевать за веру, которой не понимаешь.

- Кто такой бегемот? – задал неожиданный вопрос Кушнаваз.

- Это большая водяная свинья величиной почти со слона. Живёт в Африке.

- Никогда не слышал, – признался Кушнаваз.

- По возвращению в Нишапур я дам распоряжение отправить вам картину с изображением бегемота, - пообещала Нунэ.

Но тут вмешалась Халиссе. Она встала с места, подошла к Вазгену и, некрасиво тыкнув в него пальцем, что-то на своём языке сказала Кушнавазу.

- Халиссе утверждат, что вы зурванит, - выслушав ведьму, обратился к Вазгену эфталитский царь.

- Не совсем, - уточнил Вазген. – Я армянин, но обучаюсь в зурванисткой школе.

- В Истахре?

- Да, в Истахре, - подтвердил Вазген.

- Армян стали принимать в зурванитскую школу?

- В виде исключения, - пояснил Вазген. – Шаханшах уважал моего отца и в знак благодарности распорядился отдать меня в эту школу.

Краем глаза Вазген увидел, как колдунья едва заметно кивнула головой, давая Кушнавазу понять, что он сказал правду. «Каким образом она меня вычислила? – пронеслось у Вазгена в голове. – Это просто невероятно».

- Если ты обучался в зурванитской школе, значит, должен был знать Парису Базренджи, - вновь обратился к Вазгену Кушнаваз.

- Да, конечно, я хорошо с ней знаком, - подтвердил Вазген.

- Вы видели тот портрет, который она мне передала?

- Безусловно. Очень хорошая работа.

- Когда его писали?

- В Мерве. При мне. Несколько дней тому назад.

- И ты видел Парису в таких одеждах? – с изумлением посмотрел на Вазгена Кушнаваз.

- Видел, - подтвердил Вазген. – она сказала, что специально пригласила меня для того, чтобы я засвидетельствовал время написания портрета и его точность.

Кушнаваз перевёл взгляд на Халиссе и та снова, едва заметно кивнула головой.

- Какая женщина! – выразил своё восхищение Кушнаваз. – Вы хотели бы иметь такую жену?

- Не знаю, достоин ли я её? – тактично усомнился Вазген.

Кушнаваз усмехнулся.

- Вот скажите мне, чем эфталиты отличаются от всех остальных народов?

- Все народы разные, - выразил свою точку зрения Вазген. – Ни один народ на другой не похож.

- Но в чём всё-таки важнейшее отличие?

- Не знаю.

- Пока другие сомневаются, мнутся в нерешительности, рассуждают о том, достойны они или нет, эфталит приходит и берёт. Вижу, вы явно мечтаете о ней, но сомневаетесь, а я, когда был ещё моложе вас, ни в чём не сомневался. Пришёл и взял, потому что я эфталит. И мир прогнулся под моё желание её взять.

- Париса – женщина не только прекрасная, но и дорогая.

- А вот и ещё одно отличие. Я не задавался вопросом «сколько?» Я просто сказал: «Хочу». Если нужно, я разграблю всю Индию и положу к её ногам гору сокровищ.

- Индию можно не грабить. Если вы хотите обладать Парисой снова, достаточно будет отдать Балх, - поймав Кушнаваза на слове, предложил Вазген.

- Я не меняю города на женщин, - усмехнулся Кушнаваз.

- Тогда вам и в самом деле придётся идти войной на гуптов, – пошутил Вазген.  

- Йездигерд слишком много хочет, - после некоторого молчания ответил Кушнаваз.

По его состоянию было видно, что он сильно заметался. Старая любовь не умирает. И хотя Кушнаваз пытался не подавать вида, трепет в его душе невидимыми волнами прорывался наружу.

Кушнаваз хорошо говорил на персидском, однако поставил рядом с собой переводчика. Пока переводчик говорил то, что Кушнаваз и так понимал, у него было дополнительное время подумать.

- Шаханшах Эрана и Аэрана Йездигерд Второй хочет лишь того, чем уже владеет, - вновь вошла в разговор Нунэ.

- Балхом он не владеет, - отрезал Кушнаваз.

-  В обмен на Балх он предлагает союз против кидаритов и отход к вам большей части  кидаритских земель в Маверранахре, - продолжила Нунэ.

- Интересные у вас рассуждения, - посмеялся Кушнаваз. – Не получилось выменять Балх на Парису, так давай менять на него чужие территории.

- Вы получите и то, и другое, - заверил Вазген.

- Потрясающе! – покачал головой Кушнаваз. – Персия торгует женщинами в обмен на города, а когда торги не удаются, то предлагает в довесок то, что ей не принадлежит.

- Мы не смеем предлагать Парису. Она сама выразила намерение приехать к вам, - парировал Вазген.

- Тогда пусть едет. Я буду рад её видеть. Причём здесь Балх?

- Мы имеем полномочия заключить с вами договор лишь на определённых условиях, – пояснил позицию Персии Вазген. – Балх – одно из условий. Без него никакого мира не будет.

- У Йездигерда нет сил дойти до Балха. Он не рискнёт, - оценил военные возможности своего противника Кушнаваз.

- А у вас нет сил удержать Бухару, а может не хватить сил и на удержание власти, - отметил слабое место Кушнаваза Вазген.

- Вы дерзите! – тут же вскочил с места разгневанный Кушнаваз.

- Я здесь говорю не от своего имени, а от имени Йездигерда, - поклонился Вазген в знак уважения к эфталитскому царю и постарался таким жестом смягчить Кушнаваза.

- Если я проиграл, то это не значит, что я сломлен и побеждён. Эфталит побеждён лишь тогда, когда его голова болтается на пике его врага. А моя голова на месте.

Переговоры начали заходить в тупик. Балх стал камнем преткновения. Но именно он был целью переговоров. Всем остальным Йездигерд уже владел без всяких переговоров. Кушнаваз понимал, что Балх, скорее всего, так или иначе отдать придётся, но на востоке без торговли даже баран не продаётся.

************

<<Назад   Вперёд>>