Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава двадцать пятая. На краю Океана (продолжение)
– А что вас в данной версии смущает?
– Решительно всё! Во-первых, если Балтийское море действительно можно считать летописным "Западным океаном", то с какого перепуга его "краем" или, если хотите, "оконечностью", стала область Померания? Южное побережье Балтики вплоть до Вислы в античные времена считалось неотъемлемой частью Германии. Эти места были прекрасно знакомы римлянам и византийцам ещё со времён Тацита. Между тем, весь пафос отрывка из Симокатты свидетельствует о том, что странные люди пришли из земли незнаемой, находящейся за пределами цивилизованной зоны. Точно обозначить это место на карте для греков оказалось весьма затруднительно. Вот почему они отделываются туманными формулировками, вроде "оконечности Западного океана". Это очень не похоже на ромеев, которые во всём любят научную точность. Во-вторых, у нас имеются ещё кое-какие сведения об этой отдалённой стране. Путешествие оттуда до ставки кагана длится пятнадцать месяцев. Там в дефиците металл и в почёте занятие музыкой. Обитатели этой окраины Ойкумены ценят мирную жизнь и не боятся гнева аварского кагана, поскольку тамошние старейшины (этнархи) охотно приняли его дары, но дерзко отказали ему в помощи.
– И всё же я до конца не понимаю, что мешает вам принять версию с Померанией в качестве области, откуда явились безоружные гусляры?
– Уотсон, давайте для начала разберёмся, почему наши оппоненты упорно стремятся поселить этих людей в низовья Эльбы и Одера? Они исходят из посыла, что склавины и славяне – суть одно и тоже. Большинство из них твёрдо убеждено, что изначально "славянами" или "словенами" называли себя племена праго-корчакской культуры. Однако, вот незадача – это сообщество нигде не выходит на побережье Балтики. Взгляните на карту, доктор. Зона распространения пражан обозначена на ней розово-бежевым цветом, она обширна, тем не менее, как видите, к морским берегам и близко нигде не подступает.
Славяне в период гегемонии авар: вторая половина 6 - середина 7 столетия (по В. Носевичу)
– И как же слависты вышли из столь неудобного положения?
– В очередной раз, когда им это понадобилось, они максимально расширили ареал расселения древних славян. В данном случае поспешили включить в него суково-дзедзицкую культуру, единственное из горшечных сообществ, которое имеет выход на берега Балтики. Вот откуда всплыли низовья Эльбы и Одера.
– Экий вы придирчивый, Холмс! Стоит ли цепляться по пустякам? Пусть не пражане, а суковцы у нас побудут "склавинами" по самоназванию, разве это что-то меняет? Тем более, многие исследователи вообще полагают данных людей выходцами из праго-корчакской зоны. На той же самой карте Носевича, где суковская область отмечена светло-горчичным оттенком, распространение данного сообщества обозначено маленькими красными стрелочками: они идут от истоков Вислы к балтийским берегам.
– Дьявол, как известно, кроется в деталях, Уотсон. Не стану пока спорить с вами по поводу происхождения суково-дзедзицких племён, хотя на этот счёт есть и другие точки зрения. Пока для нас важнее иное: время, когда эти люди появились на Балтике. Откроем книгу Марии Гимбутас и прочтём об этом буквально следующее: "К началу VII века славяне уже расселились вдоль западного побережья Балтийского моря". С ней солидарен по данному поводу и российский академик Валентин Седов: "Низовья Эльбы и смежные приморские области были освоены славянами на рубеже VI-VII веков". Таким образом, эти исследователи считали, что носители "горшечных" традиций вышли к берегам Балтики приблизительно к 600 году. Хотя радиоуглеродные даты, полученные для славянских памятников балтийского побережья, указывают в лучшем случае на второй квартал VII столетия, передвигая срок заселения здешних мест на пару-тройку десятилетий позже, чем указывали Гимбутас с Седовым. В любом случае выходит, что когда телохранители Маврикия задержали во Фракии безоружных красавцев с гуслями, а случилось это, напомню, весной 592 года, ни пражане, ни суковцы не успели добраться до окрестностей "Западного океана" и, разумеется, потому не могли проживать на его берегах.
– Вы хотите сказать, что слависты поместили прародину гусляров туда, где славян в то историческое мгновение ещё не было?
– Вот именно. Я уж не говорю о том, что выловленные во Фракии бродяги совсем не походили на недавних переселенцев к балтийскому побережью. Надеюсь, вы не забыли, Уотсон, что вся долина Вислы и междуречье Одера и Эльбы в предшествующую эпоху превратились в заросшую лесом пустыню. Посему, откуда бы не явились "горшечные" племена, им пришлось пробиваться к морю сквозь дебри. Образно говоря, они прорубали себе путь железными топорами. А ведь гусляры ссылаются на то, что их страна лишена металла. К тому же морское побережье Балтики никогда не оставалось полностью покинутым. Даже в самые смутные времена тут обитали торговцы, пираты, рыбаки или собиратели янтаря. Они укрывались от свирепых захватчиков типа гуннов на прибрежных островах, а когда те удалялись, возвращались на прежние места обитания. Как бы то ни было, само побережье было всегда заселено и его обитатели вряд ли жаждали уступить данные земли пришельцам без боя. Переселенцы в эти края, доктор, по определению не могли быть мирными людьми, не знающими железа. Реальные славяне, появившиеся на побережье Балтики в начале VII века, как показывают археологи, были чрезвычайно воинственными племенами, они тут строили мощные крепости и постоянно сражались со своими соседями. Их жизнь была полной противоположностью той идиллии, что описана у Симокатты.
– На этом основании вы, конечно, полагаете, что они решительно не годятся на роль загадочных северных склавинов из рассказа "Курносого кота"?
– Эти племена появились на побережье позже, чем требуется, они были неплохо вооружены и в достатке имели железо. Если вам мало этих аргументов, приведу ещё один. Путники из Померании не могли добираться на Средний Дунай, в ставку кагана, целых пятнадцать месяцев. По прямой из Щецина, города, расположенного в устье Одера, до Будапешта – 732 километра. Если двигаться по извилистой трассе – чуть больше, 1025 километров. Заплутать здесь послы никак не могли – их путь лежал вверх против течения таких рек, как Эльба и Одер. На выбор два маршрута: либо Одер-Морава-Дунай, либо Эльба-Влтава-Дунай. Старые, проверенные дороги, прекрасно знакомые всем местным племенам ещё с римского времени. Двигаясь со скоростью десять километров в сутки посланники уже бы через четыре месяца предстали перед ликом аварского кагана. Возникает резонный вопрос: где они шлялись более года?
– Хорошо, Холмс. Вы убедили меня в том, что Померания совершенно не годится в качестве прародины безоружных гусляров. Но откуда-то должны были явиться наши загадочные красавцы?
– Друг мой, мы без труда их найдём, как только перестанем увязывать летописных "склавинов" с позднейшими славянами. Подобная ограниченность превращала наших предшественников в слепцов. Мы пойдём другим путём. Разве я не учу вас постоянно, Уотсон: чтобы отыскать нечто, надо сначала понять, что именно ищем? Давайте попробуем подытожить всё, что мы знаем о стране необычных северян.
– Извольте. Вероятно, они живут на берегах Балтийского моря, именуемого в то время "Западным океаном".
– Заметьте, доктор, на "краю" или у "оконечности" данного водоёма. Это означает, что их надо искать в самом дальнем закоулке балтийского побережья. Впрочем, продолжайте, прошу вас.
– В их стране постоянный недостаток металла, нет железного оружия и оттого эти люди слывут исключительно миролюбивыми.
– Ясно, что ещё?
– Судя по всему у них нет твёрдой государственной власти, отсутствует царь или вождь, поскольку речь шла о "этнархах", то есть, о знатных людях или о старейшинах.
– Отличное наблюдение, Уотсон. Ещё одно доказательство отсталости загадочных северян.
– Зато они преуспели в музыкальной культуре.
– Отметим и это.
– Эти люди отличались красивой внешностью, восхитившей императора Маврикия.
– Прекрасно, значит, перед нами истинные представители нордической расы: высокие, стройные, возможно, голубоглазые и золотоволосые.
– Наконец, главное: пешее путешествие из этой страны на Средний Дунай длилось чрезвычайно долго – пятнадцать месяцев. Следовательно, дорога шла среди непроходимых дебрей, по лесам и болотам. Иначе длительность маршрута ничем объяснить нельзя. Тем не менее, конные посланники Баяна с подарками всё же туда добрались, стало быть, область жительства безоружных гусляров так или иначе входила в сферу жизненных интересов Аварского каганата. Эти люди были соседями кочевников, пусть и не очень близкими.
– Спасибо за помощь, Уотсон. Итак, мы ищем людей, живших на отдалённом побережье Балтийского моря, весьма музыкальных, представляющих нордическую расу, которые, тем не менее, оказались практически лишены железных изделий и, в частности – оружия. Последний признак, с моей точки зрения наиболее значим, поскольку не так уж много в раннем европейском Средневековье имелось племён, не выбравшихся из Каменного века. Даже в античности безоружные народы тут являлись скорее исключением из правил. К примеру, Корнелий Тацит, описывая побережье Балтики вплоть до Вислы, утверждал, что там повсеместно проживают воинственные германские племена, сражающиеся при помощи мечей и копий. Правда, к Востоку от этой реки он заметил несколько иную картину. Вот, что сообщает Тацит об аборигенах Восточной Прибалтики первых веков нашей эры: "Эстии поклоняются праматери богов и как отличительный знак своего культа носят на себе изображение вепрей; они им заменяют оружие и оберегают чтящих богиню даже в гуще врагов. Меч у них – редкость; употребляют они чаще всего дреколье (в ином переводе – дубины). Хлеба и другие плоды земные выращивают они усерднее, чем принято у германцев с присущей тем нерадивостью".
– Вам кажется, что тацитовы эстии, лишённые железных мечей, более похожи на описанных Феофилактом Симокаттой безоружных гусляров, чем балтийские славяне, жившие между Эльбой и Одером? Уж не хотите ли вы, Шерлок, объявить "склавинами" предков современных эстонцев?
– Начнём с того, что "эстии" – это отнюдь не пращуры эстонцев, как может показаться по созвучию этнонимов. Большинство исследователей полагает, что под данным прозвищем в античные времена скрывались племена западных балтов. Если вы посмотрите на карту, Уотсон, то заметите, что в стране этих людей береговая линия резко поворачивает на Север, уходя в сторону Эстонии и Финляндии. Собственно говоря, это и есть "оконечность Западного океана", с точки зрения античных авторов. Где-то здесь и следует искать наших героев.
– Не забывайте, Холмс, что они показались Маврикию подлинными красавцами.
– Не удивительно, доктор. Всё население восточной части прибалтийского побережья, начиная от финнов и заканчивая литовцами, отличается высоким ростом и, с теми или иными вариантами, может похвастать нордической внешностью. Чем они вас, доктор, не устраивают в качестве кандидатов в гусляры? Ах, да, остаётся ещё такое качество, как музыкальность. По этому признаку балты – латыши и литовцы – намного превосходят своих соседей. Послушайте, к примеру, Уотсон, что пишет по схожему поводу великий русский историк Сергей Соловьёв: "В жалком виде представляется нам быт финских племен, живущих к югу от Финского залива; слабости духовной у этих племен соответствует слабость тела, соединенная, однако, с высшею степенью нечувствительности ко внешним впечатлениям; ни один из европейских народов не обнаруживает так мало духовного напряжения, не является так забитым; эстонец, например, отличается резко от своих соседей – русских и латышей тем, что вовсе не поет, пляска ему почти неизвестна". Напротив, литовцы и латыши – одни из самых поющих наций в Европе. Вероятно, их предки также "усиленно придавались музыкальным занятиям", как и загадочные гусляры, которых мы ищем.
– Я так понял, Холмс, вы считаете, что наших героев надлежит искать среди западных балтов, потомков тацитовых эстиев? Но ведь там немало племён. Как же нам найти тех единственных безоружных красавцев?
– Нет ничего проще, Уотсон. Не забывайте, что они представились "склавинами". Значит, название их племени должно звучать очень похоже. Посмотрим, что у нас происходило в этой части Света в эпоху императора Маврикия. Видный российский археолог Владимир Кулаков пишет о раннесредневековых потомках античных "эстиев" следующее: "Западную окраину балтского мира – междуречье Ногаты и Немана в V-XIII веках населяли пруссы, скальвы, ламаты и судины/ятвяги".
Средневековые балтские племена
– Погодите, Холмс, кажется, одно из племенных имён вполне годится для того, чтобы быть спутанным с прозвищем дунайских разбойников. Скальвы! Звучит похоже!
– Не просто похоже, а практически неотличимо на слух. По-литовски это племенное имя произносится как "Skalviai" или "Skalvianai" - "скальвиай" или "скальвианай". Попробуйте произнести эти слова скороговоркой вместе с греческими названиями "склавой" и "склавиной". И вы поймёте, отчего впали в ступор телохранители Маврикия.
– Боже мой, как просто открывался ларчик! Скальвы проживали в устье Немана. Напрямую – не так уж далеко от владений аварского кагана, чтобы кочевники не смогли отправить дары старейшинам этого племени. Собираясь сражаться с армией Маврикия после победы того над персами, степняки наверняка искали дополнительные силы везде, куда ухитрились проникнуть их послы. При этом хорошо вооружённые всадники вполне могли двигаться берегом Балтийского моря. Иное дело три безоружных заложника из ответного посольства. Опасаясь пиратов, они наверняка не решились идти по морскому побережью. В таком случае, им пришлось добираться на Тису или Средний Дунай окольными путями. По глухим лесным дебрям их путь лежал к верховьям Немана, затем по течению Нарева к Висле и её истокам. Далее уже по Мораве к Дунаю. Большая часть маршрута проходила по заросшей лесом пустыне в долины Вислы. Надо ли удивляться, что добирались до ставки кагана эти люди более года?
– Эту историю можно считать классическим анекдотом, если бы не одно "но". Весть о том, что где-то там на окраине обитаемого мира проживают народы, называющие себя "склавинами" повлияла на мировоззрение византийских историков. После этого происшествия, описанного сразу двумя авторами – Феофилактом и Феофаном – они охотней стали употреблять этноним "склавины" в качестве синонима термину "варвары". Так смешной случай изменил судьбы многих народов континента.