Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава тридцать пятая. На просторах свободного Севера (продолжение)
Нам предлагают поверить, что цивилизованные пришельцы говорили на одном языке с дикарями, которых они сменили. Те, дескать, были первой славянской волной, а эти – второй. Никто не спорит, что на этой территории уже в VIII-IX столетии появятся достоверно славянские племена. Но вопрос о том, какая из двух волн принесла сюда данное наречие, остаётся открытым. Показательно, что границы будущих племенных союзов совпадают скорее с областями распространения гончарной керамики. Вот, что пишет об этом Валентин Седов, ссылаясь на мнение своих немецких коллег: "Ареал фельдбергской культуры соответствует области, которая согласно историческим материалам принадлежала велетам – крупному славянскому племенному образованию. Имеются все основания полагать, что велеты и были носителями этой культуры. Согласно Йоахиму Херрманну, фельдбергская керамика – это "типичное произведение велетских племен".
Славянские племена 8-10 веков на территории Восточной Германии и Польши
Но смена населения или, по крайней мере, приход новых жителей имеет место не только в области будущего проживания велетов. Этот процесс шёл по всему региону от Карпат до Балтики. В низовьях Эльбы, на территории нынешнего Восточного Голштейна и Западного Мекленбурга тоже активно строятся крепости, внутри которых обнаруживается гончарная керамика. Она получила название менкендорфской. Вскоре в этих землях франкские летописи заметят славянское племя ободритов. Видимо, они и были носителями новой керамической традиции. Российский историк Сергей Васютин сообщает: "Так в ободритском ареале суково-дзедзицкая керамика хотя и доживает до IX века, но с рубежа VII-VIII столетий постепенно вытесняется посудой менкендорфского типа, изготовленной на гончарном круге. На крупном Мекленбургском городище в слоях второго вала (Б), датируемого периодом с конца VII по начало IX века, суково-дзедзицкая посуда составляет только 14%, а на долю менкендорфской приходится 82%". Похоже, и тут пришельцы сумели потеснить аборигенов.
Менкендорфская керамика
С появлением новых племён в данном регионе возникают оборонительные укрепления весьма оригинальной конструкции. Известный германский археолог Йоахим Херрман полагает, что они кардинально отличались от солидных по размерам велетских крепостей. Он пишет: "Ободритские городища имеют совершенно иной облик: небольшие, с мощными укреплениями, они рассчитаны на узкий круг людей, племенную знать и дружины, в то время как основная часть соплеменников жила поблизости на неукрепленных предградьях или в открытых поселениях. Здесь после переселения и были выстроены укрепленные центры племенной знати, а столицей племенного союза ободритов стал Велиград (Мекленбург). Уже древнейшие оборонительные сооружения мекленбургского городища представляли собою внушительный деревоземляной вал 12 м шириною и свыше 5 м высотой. Основу конструкции составляли вертикально поставленные брусья по фронтальной и тыльной сторонам укрепления, связанные между собою балками и досками; для большей прочности эта конструкция была заполнена землей. Этот способ строительства можно определить как столбово-панцирную конструкцию (отличную и от решетчатого деревянного каркаса польских городищенских валов, и от срубной деревянной основы валов восточнославянских городищ). В следующих столетиях она применялась, иногда в сочетании с другими типами конструкции, у ободритов, а также у более южных славянских племен междуречья Эльбы и Заале, в Чехии и Моравии. Там, где имелся известняковый плитняк, панцирные кладки сооружали полностью или частично из камня. Этот способ строительства уходит корнями в позднюю античность".
Ободритское городище в Гросс-Раден, земля Мекленбург-Передняя Померания, вид в наши дни
Южнее, в зоне между Эльбой и Шпрее, ещё одни переселенцы на смену лепным горшкам принесли гончарную керамику, названную торновской. Вот что об этом явлении пишет Седов: "Полевые исследования в Торнове и его окрестностях – Борхельте и Лютьенберге – выяснили взаимоотношения славянских племенных группировок, представленных керамикой пражско-корчакского облика и торновской посудой. Установлено, что это были различные племенные группировки славян, генетически не связанные между собой. Первыми в окрестностях Торнова появились славяне – носители керамики первой группы. Их поселение Лютьенберг I датируется VI – началом VII века. Во второй половине или в конце VI века по соседству возникает поселение Лютьенберг II, основанное славянами, которые употребляли торновскую керамику. Какое-то время оба поселения сосуществовали. В начале VII века славяне – носители торновской керамики основывают городище Борхельт А и прилегающее к нему селище. Преобладание торновской культуры в этой местности привело к тому, что культура поселения Лютьенберг I прекращает здесь своё существование". Обратите внимание: ситуация точь-в-точь похожа на ту, что складывалась в ареале суковцев – более развитые пришельцы теснят менее развитых аборигенов: "Подобная или близкая картина наблюдается и в других местах расселения славян – носителей торновской керамики. В начале VII века они плотно заселяют весь регион Нижней Лужицы. На этом основании Йоахим Херрманн полагает, что ареал торновской керамики соответствует области расселения средневекового славянского племени лужичан, а саму керамику считает этнографическим признаком его культуры" – подводит итоги Седов. Надо ли говорить, что с появлением переселенцев второй волны тут тоже, как грибы из-под земли, вырастают небольшие круглые крепости-бурги.
Крепость лужичан Славенбург-Раддуш на берегах реки Шпрее в федеральной земле Бранденбург
Примечательно, что в данной области гончарные изделия поначалу были достоянием лишь воинов из укреплённых цитаделей, а окрестное сельское население по-прежнему лепило грубые горшки: "Появление торновской керамики в рассматриваемом регионе определяется первой половиной VII века, широко бытовала она в течение VII и VIII столетий и в небольшом количестве использовалась и в IX–X веках. На первых порах торновская керамика была характерна для жителей городищ, а обитатели окрестных селищ пользовались лепной посудой, продолжавшей традиции пражско-корчакской и суковско-дзедзицкой культур" – сообщает Валентин Седов. Похоже, однако, что связь между появлением новых племён, строительством крепостей и посудой, изготовленной на гончарном круге, наблюдалась по всему региону от Карпат до Балтики. Не случайно германские историки назвали "градищенской керамикой" изделия второй волны переселенцев. Конечно, они в зависимости от района несколько отличались своими формами и способами украшений, но в целом качество "градищенской" посуды не шло ни в какое сравнение с грубыми лепными горшками пражан или суковцев.
Эти люди как будто прилетели совсем с другой планеты. Седов пишет о тотальном технологическом превосходстве пришельцев: "Земледелие у славян торновской группы находилось на более высоком уровне, чем у ранее осевших. При исследовании зерновых материалов из городища Торнов удалось выявить 73 разнохарактерных комплекса, принадлежащих урожаю одного года, но различным полям и усадьбам. Их тщательное изучение совместно с анализами сорняков, содержащихся в комплексах, дало основание исследователям утверждать, что в торновском ареале на пашенных участках имела место определенная сменяемость зерновых культур, то есть севооборот. Есть основания полагать, что в рассматриваемом регионе в IX века появились ремесленные поселения с мастерскими по изготовлению железных изделий и украшений из цветных металлов". Но точно такие характеристики можно выдать и прочим "славянам второй волны". Например, тем, кто поселился в междуречье Эльбы и Заале. Давайте заглянем туда.
Вот что сообщает о тамошней ситуации всё тот же Седов: "Междуречье Эльбы и Заале, примыкающее к торновскому ареалу с юго-запада, в VI веке было заселено славянами пражско-корчакской группы. В самом начале VII века в этом регионе появляются новые массы славянских переселенцев, по своему культурному облику заметно отличающиеся от пражско-корчакских. Памятники вновь пришедшего населения характеризуются прежде всего керамикой, именуемой рюсенской. Это одна из групп серой керамики дунайского типа, изготавливаемой на гончарном круге. Рюсенская посуда представлена в основном невысокими горшками, хорошо профилированными, обычно обильно украшенными линейными и волнистыми узорами. Одновременно с этой керамикой в Эльбо-Заальском регионе получают распространение поселения нового типа – городища с оборонительными стенами, сложенными насухо из камня и имеющими сверху деревянные сооружения в виде палисадов, решетчатых или ящичных конструкций. Зафиксированы и защитные стены, сложенные из кирпича. С расселением рюсенских славян в междуречье Эльбы и Заале распространяется обряд трупоположения. Захоронения по обряду кремации, свойственные пражско-корчакским славянам, бытовали в течение всего VII века, но параллельно с ним умерших хоронили по обряду ингумации, и этот ритуал постепенно вытеснил прежний".
Мы видим, что детали расходятся, но суть остаётся прежней – в VII столетии на эту территорию приходят новые переселенцы, знакомые с гончарным кругом и умеющие строить укрепления, они теснят прежних обитателей и на их базе складывается славянское племенное объединение, в данном случае – сорбы. В других местах эльбо-одерского региона точно таким же способом образовались ободриты и лужичане, велеты и поморяне, а также множество иных западнославянских народов. Спрашивается, почему мы должны считать носителями праславянской речи диких аборигенов этих мест, явно вытесненных и покорённых пришельцами, а не передовых мигрантов? Не так уж часто победители заимствуют наречие побеждённых. Между тем, слависты предлагают нам поверить в то, что столь редкое явление стало общим правилом для обширного региона от Карпат до Балтики.
Почему же учёные так упорно не хотят признавать, что на роль распространителей славянского языка больше подходят представители "второй волны"? Может быть, всё дело в том, где именно она зародилась? Попробуем разобраться в этом вопросе. Начнём, пожалуй, с сорбов междуречья Эльбы и Заале, они же – "рюсенские славяне" в терминологии Седова. Вот, что этот учёный пишет об их строительных навыках и керамической традиции: "Возведение на поселениях оборонительных стен сухой каменной кладки с деревянным верхом восходит к античной традиции, воспринятой в начале средневековья славянским населением, осевшим в западных землях Среднего Подунавья. Такие городища известны среди славян Чехии и Приальпийской зоны. Очевидно, оттуда в начале VII века и переселилась какая-то группа населения в Эльбо-Заальскую область. Дунайская керамика сложилась в Среднем Подунавье также под воздействием местного позднеримского гончарства".
Нет никаких сомнений в том, что керамика и строительные традиции сорбских племён зародились к Югу от среднего течения Дуная, то есть на территории римских провинций Норик и Паннония. Валентин Седов, а вслед за ним и другие слависты, полагают, что в те края в VI столетии переселились выходцы из Скифии, пражане и пеньковцы, которые затем, по образному выражению Сергея Алексеева, "бежали на свободный Север" в компании с романскими гончарами. Мы с вами, однако, не зря потратили массу времени на изучение этнического состава населения Аварского каганата. Теперь мы уверенно можем сказать, что версия славистов не выдержала проверки фактами. На территории Паннонии и Норика представителей горшечных племён Восточной Европы было ничтожно мало. Здешние обитатели были преимущественно потомками романизированных кельтов, венедов и иллирийцев, к которым в эпоху Великого переселения народов добавились германцы: остготы, ругии, скиры, герулы, лангобарды. Аварские кочевники переселили сюда и бывших подданных гепидских царей. Поэтому паннонский регион и его окрестности в этническом разрезе заставлял вспомнить библейский сюжет о Вавилонском столпотворении – здесь можно было обнаружить осколки множества этносов, из числа тех, кто прославился в предыдущую бурную эпоху. Как назло, не было тут в достаточном количестве только выходцев из Скифии, которые оседали скорее на подступах к Карпатской котловине. Что касается керамики дунайского типа, то она являлась творением жителей римских крепостей дунайского Лимеса. К пражанам и пеньковцам эта традиция никакого отношения не имела. В VII веке люди, пользующиеся подобной посудой, стали селиться к Северу от великой реки: в Моравии, в Нитранской области Словакии, в Богемии и на землях эльбо-заальского междуречья. Именно паннонские переселенцы стали составной частью "второй славянской волны" в терминологии отечественных историков. По крайней мере, данная миграция породила племя сорбов, а равно и прочие раннеславянские племена: богемцев, моравов и нитранцев.
Проверим, как обстоят дела с истоками остальных народов карпато-балтийского региона. Вот, что пишет немецкий археолог Йоахим Херрман по поводу происхождения ободритов, велетов (лютичей или вильцев) и руян: "Ранние этапы формирования этих трех племенных групп остаются во многом неясными, однако, несомненно, укладываются в общие рамки славянского расселения VI века. Путь продвижения вильцев (велетов) из польских предгорий Карпат и Силезии вниз по Одеру прослеживается в конце VI - начале VII века по распространению фельдбергской керамики (связанной с южными традициями) и больших племенных городищ. Наряду с балтийскими в IX веке известны ободриты на Дунае, поблизости от Белграда: видимо, именно здесь находилась основная, исходная территория этого племени, откуда часть ободритов (вероятно, после аварского вторжения 568 года) переселилась на север, к Балтийскому морю".По мнению германского исследователя, ободриты пришли на берега Балтики с ядерной территории Аварского каганата. Предположительно, исходной областью стал некий район в окрестностях Белграда. Их восточные соседи велеты (вильцы или лютичи) тоже явились откуда-то с Юга. Следы данных переселенцев прослеживаются от истоков Одера вниз по течению этой реки. Валентин Седов соглашается со своим немецким коллегой: "В настоящее время не подлежит сомнению, что фельдбергская керамика была принесена в результате славянского расселения. И можно согласиться с Йоахимом Херрманном в том, что ее начало восходит к распространенной на территории Силезии глиняной посуде римского времени и периода переселения народов. Среди последней имеются множество горшков, которые по своим формам и орнаментации весьма близки к фельдбергским и могли стать их прототипами".
Германские племена Центральной и Восточной Европы римского времени
Позвольте, господа слависты, но в римское время на территории Силезии проживали исключительно восточногерманские племена, конкретно – вандалы-силинги. В гуннскую эпоху эти земли пустеют. По прошествии двух столетий, в начале раннего Средневековья на Нижнем Одере неожиданно появляется народ с весьма похожими керамическими традициями. Только говорит он уже на славянском языке. Непонятно, куда исчезали эти люди и почему они вдруг стали совсем другим этносом? Разве могут германцы превратиться в славян? Ах да, мы же забыли – у учёных есть два подхода к этому вопросу. Примордиалисты считают, что это даже в принципе невозможно. Этническая идентификация, с их точки зрения, как группа крови, даётся человеку, как и племени, раз и навсегда, её нельзя заменить. Их оппоненты из числа конструктивистов, напротив, полагают, что в те времена она менялась довольно часто. Для них в превращении вчерашних германцев в нынешних славян нет ничего удивительного.
Но оставим в покое теоретиков с их вечными спорами, глянем на соседние племена. Вот, что сообщает нам Валентин Седов по поводу традиций лужичан: "Истоки торновской керамики обнаруживаются в культурах Силезии римского времени и периода переселения народов". Что за напасть! Неужели, перед нами ещё одни германцы, внезапно ставшие славянами? Российский историк считает, что в область своего последующего обитания данные племена явились прямиком от истоков Одера: "Импульсом перемещения группы славян из Силезии в Лужицу, по всей видимости, стало появление в Среднедунайском регионе новых масс населения, ведомого аварскими ордами". Однако, вряд ли северные склоны карпатских и судетских гор, опустевшие ещё в гуннскую эпоху и заросшие затем на сотни километров вглубь континента густыми лесами, даже в испуге перед аварским нашествием могли выплеснуть такую массу народа, чтобы она заняла почти всю долину Одера. Вероятно, люди, жившие в римский период в Силезии, всё же куда-то перемещались и уже с этих новых территорий в раннем Средневековье подались на европейский Север. Но где они могли скрываться, если не внутри Карпатской котловины? Там располагалось целых два германских царства – Гепидия и Лангобардия – и в их пределах поселилось множество племён, осколков могучей империи Германариха. В тех краях аборигенам Силезии было не сложно затеряться. Конечно, в целом картина того, что творилось на "свободном Севере" с приходом аварских кочевников на Средний Дунай, получилась более чем странная. В некий момент времени из Карпатской котловины вырвалось множество разных по своему происхождению народов, которые начали занимать земли между горным хребтом и балтийским побережьем. Эти люди строили мощные крепости и владели передовыми технологиями, в частности, знали гончарный круг. Но самое главное, похоже, что все они говорили по-славянски. Без этого условия данная речь не смогла бы безраздельно господствовать в Средние века на территории нынешней Польши и Восточной Германии.