Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава тридцать восьмая. В поисках балканских невидимок
– Холмс, но это же полное фиаско версии о том, что славяне вышли из недр пражского сообщества! Насколько я понял, в южной части Балкан нет ни одного кремационного могильника, который можно было бы датировать первой половиной VII века, тем периодом, когда авары и склавины активно наступали на эти земли. Археологи не встретили здесь ни одного пражского поселения! Но может, Игорь Гавритухин прав, и доказательства миграции племён с берегов Днепра и Припяти ещё найдутся? Вдруг их отсутствие – всего лишь досадная случайность?
– Уотсон, я хочу, чтобы вы понимали, о каких объёмах перелопаченного археологами грунта идёт речь. К настоящему времени внутри Карпатской котловины вскрыто более 60 тысяч могил, относящихся к эпохе Аварского каганата. Только степных всадников-мужчин, похороненных с лошадьми, потревожено более 4 тысяч. Что не мешает отдельным историкам говорить об их малочисленности. На Балканах того же периода известна масса памятников: сотни поселений и десятки тысяч захоронений. Тем не менее, на всём полуострове, не считая Северной Болгарии, нет ни одной кремации интересующего нас с вами времени. Из земли тут не извлечено ни единого лепного горшка классического праго-корчакского типа. Огромный регион, включающий в себя территории Хорватии, Боснии и Герцеговины, Сербии, Черногории, Албании, Македонии, Греции, Южный Болгарии и европейской части Турции оказался девственно чист на предмет пражских находок. Между тем, византийские летописи видят склавинов именно в этих местах. Разве Исидор Севильский не писал о том, что на пятый год правления Ираклия данные племена отняли у ромеев Грецию: "Sclavi Graeciam Romanis tulerunt"? Современные историки предпочитают ему верить. Валентин Седов, к примеру, утверждает: "Ситуация серьёзно изменилась в 602 году, когда на византийский престол вступил Фока, убивший Маврикия. В Византии начались волнения, которые затронули и гарнизоны придунайских пограничных крепостей. В результате северная граница Империи стала непрочной, и славяне получили возможность беспрепятственно заселять Балканский полуостров. Параллельно военные отряды аваров и славян продолжали боевые действия против Византии. В течение VII века Балканский полуостров и земли Пелопоннеса были в значительной степени освоены славянами. Если раньше понятие "Славянская земля" для византийцев распространялось на регион к северу от Дуная, то в VII веке это были центральные области Балканского полуострова, прежде всего Македония и ее окрестности. Впрочем, во второй половине VII века Византия восстановила свой контроль над большинством областей Балканского полуострова. Лишь заселенные славянами земли между Дунаем и Старой Планиной оставались независимыми. В 578-581 годах началось широкое освоение славянами Греции. Ими был взят Коринф, и они стали проникать на Пелопоннес. Второй этап славянского освоения датируется первыми десятилетиями VII века, когда мощные миграционные волны охватили всю территорию Греции. Как сообщает Исидор, во время правления императора Ираклия уже вся Греция была оккупирована славянским населением. Славянское заселение Греции было весьма широким и массовым".
Склавины на Балканах
– Погодите, Холмс. Если уже со второй половины VII века Восточно-римская империя переходит в контрнаступление, то единственным периодом, когда славяноязычные племена могли проникнуть на полуостров, остаётся промежуток с 602 по условный 650 год. Это был временной отрезок, на протяжении которого аварские правители не имели себе конкурентов в Восточной Европе. Меж тем, у Валентина Седова славяне как будто действуют вполне самостоятельно, не оглядываясь на кочевников. Пока "отряды аваров и славян" "параллельно" ведут боевые действия против византийцев, ушлые земледельцы на свой страх и риск занимают и осваивают Балканы. Получается, что степняки со своим Каганатом выбивались из последних сил в противостоянии ромеям, чуть не сгинули в этой тяжёлой и длительной войне, а результатами их выстраданной победы воспользовались исключительно славянские пахари?
– Видите ли, коллега, по данному вопросу учёные в основном разделяют точку зрения Гимбутас, которая в принципе сводится к следующему: сначала появляются кочевники и всех истребляют. Затем они убираются обратно в свои степи. По их следам приходят славяне и заселяют уже опустевшие пространства. Вот её авторитетное мнение: "Опустошение Европы гуннами, булгарами и аварами подготовило почву для широкого распространения славян. Но независимо от того, насколько успешны были их вылазки, после каждой кампании захватчики возвращались на свои равнины, поскольку селились там, где были хорошие пастбища для их лошадей. Вот почему ни булгары, ни авары так и не колонизировали Балканский полуостров в V и VI веке. После вторжения во Фракию, Иллирию и Грецию они вернулись в придунайские степи. Процесс колонизации завершили славяне, огромные массы которых, путешествуя целыми семьями или даже племенами, занимали опустошенные земли. Поскольку их главным занятием было сельское хозяйство, они постоянно искали место для прокормления растущего населения". С теми или иными вариациями эту концепцию разделяли многие. Валентин Седов так представляет себе приход своих предков на Юг: "Основным методом славянской колонизации Балканского полуострова были волны массового переселения, которым предшествовали крупные нападения аваро-славянских или собственно славянских боевых отрядов. Военные вторжения подготавливали условия для расселения крупных масс земледельческого населения. В результате таких вторжений уничтожались византийские крепости и, таким образом, крупные участки очищались от военных сил и администрации Империи, страдало и нередко заметно редело при этом и мирное местное население. Освобожденные и отчасти опустошенные участки заселялись славянскими колонистами, продвигавшимися более или менее крупными группами". Заметьте, Уотсон, этот автор в одном небольшом отрывке четыре раза употребил слово "крупный": "крупные нападения", "крупных масс", "крупные участки", "крупными группами". Он как будто пытается самого себя убедить в масштабности демографических перемен на Балканском полуострове. Такое бывает, когда говорящий сам до конца не верит в свои слова.
– Было отчего сомневаться, если учесть, что археологических материалов, связанных со славянским нашествием, в здешних местах кот наплакал.
– Кроме всего прочего, серьёзные возражения возникли у антропологов. Они пришли к заключению, что жители южной части Балканского полуострова: греки, албанцы, южные болгары, македонцы и черногорцы вовсе не являются северными пришельцами, но происходят напрямую от автохтонного населения, жившего тут с незапамятных времён. Вот что пишет по этому поводу видный греческий и советский исследователь Арис Поулианос (Aris Poulianos): "антропологическое единство к югу от Балканского хребта и до южного побережья острова Крит поразительно и прерывается только антропологическим островком в Родопских горах, в местах проживания помаков. Антропологическое единство от сегодняшней болгарской Стара Загора (город в центральной части страны) и до Крита неизменно как минимум с Бронзового века, независимо от сегодняшних языков и религий носителей этого антропологического типа". Его выводы были поддержаны множеством учёных. В частности, британско-американский антрополог Джон Лоуренс Энджел (John Lawrence Angel) пишет: "Поулианос верен в своих суждениях..., что имеет место генетическая непрерывность греков от древности до современности". Но тоже самое можно сказать и о других народах региона.
– Получается, что о какой-либо смене балканских туземцев говорить не приходится. Значит, авары и склавины не вырезали поголовно здешних ромеев, как это привиделось славистам?
– У любых поступков людей или народов, будь это подвиги или преступления, должна быть своя логика. Не правда ли, друг мой? В чём же выгода для аваров от тотального уничтожения здешнего населения? Ведь мы с вами уже немало знаем об этих кочевниках и их повадках. Разве данные пришельцы походили на диких гуннов, всё сокрушавших на своём пути? Неужели каган Баян хоть в малейшей степени напоминал безумца или кровавого маньяка? Все шаги, которые аварский вождь предпринимал с момента своего появления на нашем континенте, отличались в высшей степени последовательностью и рациональностью. Сначала он пытался договориться с Юстинианом о безопасной стране для беглецов из Азии. Затем пробивался на Запад, подальше от своих злейших врагов. После проник в Карпатскую котловину и стал там единоличным хозяином. В дальнейшем, когда тюркская угроза миновала, обустроив здесь собственную Империю, он заставил ромеев платить себе ежегодную дань. Все его намерения прозрачны, все поступки вполне укладываются в логику событий, не так ли? Единственный раз за весь этот долгий период, когда кочевой царь проявил жестокость, связан с казнью византийского ополчения, брошенного Коментиолом и сдавшегося в плен в ходе кампании 597 года. Впрочем, даже тогда Баян упорно не хотел убивать греков, захваченных на поле боя с оружием в руках, он до последнего торговался со скупым василевсом, предлагая ему выкупить ромейских военнопленных практически за бесценок. Почему же в таком случае мы должны верить, что когда предводителю аваров в очередной раз улыбнулась удача и его жадный соперник Маврикий оказался, наконец, повержен, варварский вождь учинил сущий геноцид и обрёк на бессмысленное уничтожение почти всё население огромного региона? Поставьте себя, Уотсон, на его место. Вам несказанно повезло. Вы чуть было не проиграли войну византийцам, но у тех вспыхнул бунт, они свергли царя, и на трон сел выскочка, без рода и племени. Персидский шахиншах Хосров, некогда усыновлённый Маврикием, заявил о своих правах на константинопольский престол. Узурпатору Фоке стало не до удержания дунайской границы. Фактически он сдал аварам без боя всю северную половину Балкан. Неужели, придя сюда, вы начнёте вырезать местное население: мирных крестьян и городских ремесленников, готовых платить вам налоги и подати?
– Скорее я буду рассматривать эти земли и живущих на них людей как свою добычу. Компенсацию за тяготы длинной войны. Наиболее ценных мастеров я постараюсь отправить вглубь своей державы, а на новой границе размещу верные мне племена. Они должны охранять рубежи и присматривать за бывшими византийцами, в чьей лояльности есть обоснованные сомнения.
– Что ж, это вполне разумный подход. Теперь сравните его с вариантом, на котором настаивают слависты, начиная с Марии Гимбутас: кочевники в качестве истребителей аборигенов и приходящие на свободные территории Балканского полуострова непонятно откуда взявшиеся толпы славян. Очевидно, что подобное объяснение не даёт ответы на многие вопросы. Зачем степнякам вырезать здешних жителей? Почему земля, за которую было пролито столько крови, вдруг перестала интересовать аваров? Отчего они так бескорыстно уступили её земледельческим племенам? Откуда явились эти массы народа, достаточные для того, чтобы заселить огромные обезлюдевшие пространства? Послушайте, как наивно звучит рассказ сербского историка Симы Чирковича о появлении его предков в этих краях: "Славяне, находившиеся тогда в основном в подчинении у аваров из Подунавья, сопровождали их в набегах, а в серьезных военных операциях обеспечивали армии аваров массовость. Славяне хорошо владели искусством ведения боя на воде и нападали на крепостные стены византийских городов с моря, в то время как на суше в бой вступала главная ударная сила – отличавшаяся прекрасной маневренностью аварская конница. После победы авары обычно возвращались с добычей в паннонские степи, а славяне оставались на завоеванной территории и обосновывались там". Самое удивительное, что слависты ухитряются не заметить главного противоречия в своих рассуждениях: с их слов к Северу от Дуная проживали зависимые от аваров племена. Поселившиеся же на Балканах славяне, напротив, признаются ими свободными. Получается, что степняки проводили абсолютно невыгодную для себя политику – они отпускали своих подданных на Юг, в результате чего те тут же сбрасывали с себя ненавистное иго.
– Странно, что историки не озадачились этой проблемой!
– Не то, чтобы они совсем над этим не задумывались, просто предлагаемые ими объяснения мотивов, двигавших степняками, звучат не слишком убедительно. Сергей Алексеев, к примеру, заявляет следующее: "Переселение славян за Дунай отвечало интересам авар – в том числе и в смысле установления более прочной власти над "союзниками". Разрозненные по большей части "роды", не обосновавшиеся ещё на новых землях, естественно, искали объединяющее начало, могущественных покровителей. А такими могли выступить только авары. С другой стороны, переселение, начавшееся от избытка народа, постепенно начало ослаблять, даже обескровливать славянские земли к северу от Дуная. Авары быстро подметили, что это открывает для них новые возможности".
– Иными словами, он полагает: аварам поначалу не удавалось взять под свой полный контроль земледельцев, живших к Северу от Дуная, и поэтому они позволили части из них переселиться на Балканы. Таким образом, хитрые степняки, якобы, одним выстрелом убивали сразу двух зайцев. Оставшиеся ослабли и облегчили своё окончательное покорение, а переселенцы во враждебном окружении бывших византийцев вынуждены были сами взывать к аварской помощи.
– Вы предельно точно, коллега, изложили мысль данного историка о причинах, побудивших аваров разрешить данное переселение. Однако, возникают резонные вопросы. Со слов российского историка, миграции начались "от избытка народа". Хотелось бы уточнить, где именно он увидел подобную перенаселённость? Неужели внутри Карпатской котловины, многие районы которой практически пустовали? Вспомните, что в Моравию и в Нитранскую область, а также к верховьям Тисы население пришло лишь во второй четверти VII века, до того эти края были почти безлюдны. Скорее всего, данный исследователь посчитал густонаселённой областью Валахию, несмотря на то, что ее жители оказались на грани полного истребления в результате карательных экспедиций аваров, римлян и антских набегов. Ведь речь у него идёт о "союзниках", над которыми авары, якобы, ещё не успели установить "прочную власть" к 602 году, когда начались масштабные переселения. Согласитесь, что бывшие обитатели Гепидии, ставшие "рабами" кочевников в результате проигранной войны, на звание союзных степнякам племён претендовать никак не могли. Равно как и та часть лангобардского сообщества, что не ушла с германцами в Италию. Судя по масштабным переселениям внутри Котловины, эти люди были в полной зависимости от пришлых кочевников. Следовательно, под не до конца покорёнными "союзниками", страдавшими от перенаселённости, российский историк понимает придунайских разбойников, представителей ипотештинской культуры. Возможно, добавляя к ним ещё и дулебов с хорватами, а также антов. Именно этих людей, по мнению Сергея Алексеева, авары отправили жить на Балканы. Но почему только их? Должен же в таком решении заключаться некий смысл. Неужели всё это затевалось лишь ради того, чтобы ослабить народы, живущие к Востоку от Карпат? В реальности, однако, в этих местах и без того оставалось совсем немного обитателей, поскольку надо учитывать полное разорение ипотештинцев, а также участие их соседей в переселении на Среднюю Эльбу. Зачем в таком случае кочевникам было перебрасывать на Юг людей из районов и так малонаселённых? Особенно, если учесть, что здешние жители были не до конца им лояльны. Здравый смысл подсказывает, что ненадёжных союзников следует держать под боком, как можно к себе поближе. А на дальние рубежи надлежит отправить более доверенных людей, в чьей преданности усомниться невозможно.
– "Держи своих друзей близко, а врагов ещё ближе". Кажется, так высказался Никколо Макиавелли в XVI веке.
– Принципы государственной политики были известны с незапамятных времён. Флорентийский секретарь лишь изложил их на бумаге. Согласитесь, что на месте аваров было бы непростительной глупостью направить на Балканы те народы, которые могли в любой момент переметнуться от них к византийцам. Или же просто отпасть от кочевой Империи. Теперь посмотрим, как описывает Сергей Алексеев положение задунайских племён. Вот что замечает он по поводу обитателей Северной Болгарии: "Славяне Нижнего Подунавья находились в известной зависимости от Аварского каганата. Однако следов аварского присутствия и культурного воздействия среди "попинцев" практически нет. Семь родов сложились как самостоятельное племенное объединение – поставлявшее при необходимости кагану воинов, но управляемое собственными князьями-"архонтами". Как видим, речь идёт о практически полной автономии. Немногим хуже было положение их западных соседей: "Об общественно-политическом строе славян Иллирика мы можем судить не только на основании данных археологии, но и по письменным источникам. Если на востоке Балкан влияние авар лишь угадывается, то на западе оно не вызывает сомнений. Аварские воины-всадники присутствовали, пусть в ничтожном числе, на придунайском севере... Но дальше на юг о присутствии небольших аварских отрядов можно говорить лишь предположительно. Во всяком случае, они быстро растворились в славянской среде. Отношения местных славян с каганатом в результате строились иначе, чем в Поморавье. Аварский каган передавал славянам совместно (в основном силами славян) завоеванные земли. За это они обязывались, как минимум, помогать ему в войне. Славяне у самых границ Паннонии, в том числе в Далмации, платили кагану дань и считались его подданными". Зато самые отдалённые балканские племена, по мнению этого учёного, полностью освободились: "Дальше на юг зависимость естественным образом слабела. Македонские славяне, прибегая по нужде к военному лидерству кагана, могли сообщаться с ним почти на равных. Их обращение к нему за военной помощью выглядит скорее "дипломатическим", чем подданническим. В этом они напоминали своих дунайских предков, которые искали в могучем кагане общего воеводу в 580-х годах. Наконец, в Греции (притом что именно тамошних славян греческие писатели именуют иногда "аварами") власть кагана вообще не ощущалась". Иначе говоря, российский историк настаивает на том, что большинство балканских переселенцев были почти независимы от кочевников, а самые южные из них – и вовсе полностью свободны.
– Разве не могло так случиться, что склавинские племена, обитавшие в Македонии и Греции, оказались беглецами из Каганата? Вдруг они попали туда вопреки воле аварского вождя?
– Это совершенно невозможно, Уотсон. По крайней мере, на первоначальном этапе, до 626 года, периода смуты в Каганате.
– Но почему, Шерлок?
– По той простой причине, что аварские цари, пока их власть ещё не была поколеблена, надёжно контролировали все переправы через Дунай. Равно, как и важнейшие перевалы в Карпатских горах. Это же стратегические места. Поэтому без согласия кочевых правителей ни один народ не смог бы в это время форсировать великую реку или перебраться через главный горный хребет. В принципе такое переселение вообще невозможно без централизованной поддержки. Нужны солидные запасы продовольствия, надёжный транспорт, в том числе речной флот, особенно для переправы через Нижний Дунай. Надо ли говорить, что после ухода византийцев, все здешние суда отошли степнякам. Если представить Балканы в качестве большого дома, то ключи от него в это время находились в руках пришлых кочевников. Кроме того, надо понимать, что являл собой полуостров в раннем Средневековье. Высокие горные хребты делили его на целый ряд изолированных областей, больших и малых долин, окружённых со всех сторон непроходимыми горными кручами. Все перевалы, через которые можно было проникнуть из одного района в другой, надёжно охранялись византийскими крепостями и башнями. Вообразите себе длинную череду комнат с бронированными дверьми. Чтобы проникнуть в самое дальнее помещение, надо последовательно взломать почти десяток запоров в виде ромейских цитаделей. Конечно, для того, чтобы разово ограбить ту или иную область, достаточно было просто просочиться туда небольшим отрядом малозаметными горными тропками. Но поселиться вместе с жёнами и детьми в любой из балканских долин можно лишь чувствуя надёжный тыл, то есть, разрушив византийские укрепления и обеспечив себе свободный отход на случай неблагоприятного развития событий. Проще говоря, не сокрушив дунайский Лимес, нельзя было разместиться в долине Великой Моравы. Не обосновавшись на берегах этой реки, не взять крепость Наисс (Ниш), закрывающую дорогу в Дарданию. Не захватив Дарданию, не попасть в Македонию. Только из Македонии можно проникнуть в Северную Грецию. И так вплоть до стен Коринфа, преграждающего путь на Пелопоннес. Маленькому беглому племени были не по зубам греческие твердыни. Чтобы разрушить их, необходимо обладать осадной техникой, имеющейся только у аварского войска. Да и в целом, без помощи со стороны степной Империи ни один варварский народ не смог бы противостоять ромейской армии. Вот почему македонские склавины, которыми, кстати, руководил человек с неславянским именем Хацон, при первой же неудаче под Фессалониками обращаются за подмогой к кагану, а греческие переселенцы и вовсе носят прозвище "авары". Полагаю, чем дальше мигранты продвигались к Югу, тем жестче было сопротивление со стороны местного населения и имперских гарнизонов, следовательно, тем сильнее они нуждались в поддержке централизованного государства. Многие города и местности сдавались на милость немногочисленных пришельцев только из опасения, что в противном случае сюда явится основное войско могущественного кочевого царя, бесчисленные полчища которого принимали участие в осаде крепости Фессалоники и в походе на Константинополь.
Балканский полуостров и вероятные направления аваро-склавинских миграций
– Осталось понять, откуда явились эти "немногочисленные пришельцы", что составляли наконечник аварского копья на Балканах? Кстати, Шерлок, отчего вы считаете, что их было немного?
– Несмотря на громкие заявления славистов о перемещении "огромных масс славян" или о "расселении крупных масс земледельческого населения", археологические и антропологические материалы свидетельствуют об обратном: кардинальной смены балканских обитателей в раннем Средневековье не случилось. Послушайте, что пишет хорватский историк Иван Мужич, со ссылкой на своего боснийского коллегу, о положении дел на территории бывшей Югославии: "Археолог Джуро Баслер заключил, что после вторжений славян и аваров в стране осталось самое меньшее 85% древнего населения, а славянский компонент не превышал 10-12%". Заметьте, Уотсон, речь идёт о северной части Балкан, вплотную примыкающей к ядерным территориям Аварского каганата. На Юге мигрантов могло быть ещё меньше. Теперь о том, откуда они пришли. Для Марии Гимбутас все славяне – выходцы из исходной области между Припятью, Средним Днепром, верховьями Вислы и Днестра. Что касается "главного направления славянской миграции", то исследовательница указывает прежде всего на волну, что плеснула "в Центральную Югославию и Македонию, а затем в Грецию и Лаконию".
Направления славянских миграций по М. Гимбутас
Судя по карте из её книги, под этим подразумевается тот миграционный поток, что спускается по долине Тисы, пересекает Дунай в районе Сирмия и Виминация, далее через Скопье (Скупи) и Фессалоники уходит на Пелопоннес и остров Крит. Стало быть, по мнению Гимбутас, перемещались славянские племена транзитом через внутреннюю Карпатскую котловину. Валентин Седов пошёл ещё дальше. Он уже не сомневался в том, что будущие балканские колонисты сложились на ядерной территории Аварского каганата. Так, он пишет: "Исторические источники свидетельствуют, что основные массы славянских переселенцев происходят из Среднедунайского региона. Все военные аваро-славянские отряды формировались именно в этих землях". Кочевников и их державу российский академик воспринимал как некий трамплин для доставки выходцев из Скифии, в первую очередь, пеньковцев, на земли к Югу от Дуная. Ни больше, ни меньше. В частности, он заявлял: "Аварская миграция в Среднедунайские земли, сопровождавшаяся притоком сюда новых масс славянского (антского) населения, и становление Аварского каганата заметно усилили славянскую колонизацию Балканского полуострова". Говоря проще: авары проложили антам дорогу на Балканы.
– Но мы-то с вами, Шерлок, имели возможность убедиться, что внутри Карпатской котловины горшечных племён, хоть пеньковцев, хоть пражан, практически не было. Тоненькие миграционные струйки проникали лишь на окраины, да и то, судя по датировкам, появляются выходцы из Скифии здесь сравнительно поздно, в основном после 626 года. Если "основные массы переселенцев" на полуостров, как уверяет нас Седов, хлынули "из Среднедунайского региона", то были эти люди, прежде всего, "постлангобардами" и "постгепидами". Ничего иного ни Паннония, ни Трансильвания исторгнуть из своих недр не могли. Византийские летописи начала VII столетия, тем не менее, называют "склавинами" те племена, что вместе с аварами ведут наступление на имперские пределы к Югу от Дуная. Получается, что греки под этим именем подразумевали кельто-германских пришельцев из Карпатской котловины, а вовсе не мифических мигрантов из Скифии?
– Должно быть, Сергей Алексеев уже почувствовал подвох. Он сообразил в какую ловушку загоняет славистов Валентин Седов своим признанием о том, откуда в реальности появились балканские склавины. Вот почему этот историк попытался всячески задвинуть вглубь континента первоначальный ареал, с которого осуществлялась славянская экспансия на Юг. Так он пишет: "VII век, время широкого расселения славян по всему Балканскому полуострову, положил начало истории южнославянских народов – болгар, македонцев, сербохорватов, словенцев. Складывание первоначальных южнославянских народностей и их культур происходило в условиях масштабных племенных передвижений и смешений. Источниками ему послужили различные этнические группы – как славянские, так и неславянские. Со славянской стороны прослеживается участие, помимо придунайских словен-дулебов и антов (составивших основу южного славянства), также выходцев из разных западнославянских областей. Из неславян свой вклад в формирующееся единство внесли местные романцы (влахи), иллирийцы, фракийцы". Понимаете, Уотсон, в чём заключалась увёртка? Алексеев по сути сводит к нулю вклад жителей ядерных территорий Аварского каганата в формирование южных славян. Предками балканских племён, по его мнению, стали, с одной стороны, традиционные аборигены полуострова (романцы, иллирийцы, фракийцы), а с другой – обитатели земель по внешнему периметру Карпатских гор: ипотештинцы, которых он называет "словенами", дулебы (представители пражской культуры), пеньковцы-анты и даже "выходцы из разных западнославянских областей".
– Но ближайшие к Балканам "западнославянские области" – Моравия и Нитра – в это время стояли практически безлюдными. Висло-одерское междуречье густо заросло лесом почти до берегов Балтики. Получается, что из центральноевропейского региона своих представителей на Балканы могли послать лишь Богемия с Тюрингией, которые сами лишь накануне приняли переселенцев с Востока. Не думаю, что там был избыток населения. К тому же те места разделяет с Македонией и Грецией дистанция в тысячу с лишним километров. Причём путь лежит как раз через Карпатскую котловину. По Алексееву получается, что обитатели ближних земель – Паннонии и Трансильвании – в переселении на Юг не участвовали, зато из отдалённейших краёв шёл мощный миграционный поток.
– Замечу, что от берегов Припяти или с верховьев Днестра, где обитали праго-корчакцы, дорога на Балканы ничуть не легче. Потенциальным переселенцам с Западной Украины надлежало форсировать широкий Нижний Дунай и преодолеть высокие Карпатские горы. Заметьте, коллега, что по версии славистов на полуостров двигались сотни тысяч людей, целые племена, с женщинами, детьми и стариками. Между прочим, ряд учёных полагает, что перемещения таких огромных толп на столь внушительные расстояния, да ещё и с цепью преград на пути, были практически неосуществимы в раннем Средневековье. В частности, хорватский историк Иван Мужич по этому поводу пишет: "Нельзя представить, что когда-либо могло произойти переселение этнической массы, которая была бы настолько многочисленной, что заняла почти весь Балканский полуостров и говорила при этом на одном и том же языке. Такую гипотетическую миграцию не подтверждают ни письменные источники, ни археологические материалы. Невозможно вообразить, что в V, VI, VII веках, да и когда-либо ранее, внезапно появился неизвестный прежде народ склавинов, который был бы столь многочисленным, что, помимо прочего, занял целиком Балканы. Переселение ни одной сотни тысяч жителей с перевозкой продовольствия на расстояния свыше тысячи километров, с многочисленными природными препятствиями, поселения в новых местах обитания, значительно отличавшихся от прежних, было просто физически невозможно". Как видите, Уотсон, многие исследователи скептически смотрят на вероятность прихода в регион к Югу от Дуная "крупных масс людей", выражаясь словами Валентина Седова. А уж если этих колонистов требовалось доставить с таких отдалённых мест, как берега Припяти или окрестности Средней Эльбы, то и подавно. В подобный поворот событий поверить действительно сложно.
– Понятно, зачем Алексееву потребовалось приводить на Балканы племена из подобной глуши. Он догадывался, что в Паннонии и Трансильвании в конце VI - начале VII века обитали преимущественно потомки романизированных иллирийцев, фракийцев и кельтов, а также германских племён, занесённых туда эпохой Великого переселения. Тем не менее, начиная с гуннского времени именно Среднедунайская низменность стала главным накопителем населения Восточной Европы. Было бы странно, если б авары отправляли на Юг исключительно малочисленные племена, рассеянные на безмерных пространствах к Северу и Востоку от Карпатского хребта, и не использовали те массы, что были у них под руками, внутри Котловины.
– Не забывайте, Уотсон, что народам Скифии, и без того не страдавшей от избытка населения, накануне довелось пережить нашествие данных кочевников. Часть здешних обитателей была угнана в Богемию и Тюрингию, многие местные женщины и девушки попали в степные гаремы. Особенно трагично сложилась судьба придунайских разбойников. Сначала их страну разорили всадники Баяна, доставленные сюда византийским флотом. Затем в Валахию несколько раз вторгалась ромейская армия. Напоследок эти края были опустошены союзными Византии антами. Археологи отмечают, что ипотештинская культура к рубежу VI-VII столетий фактически гибнет, а её земли начинают занимать северные и восточные соседи: пражане и пеньковцы. Впрочем, судя по тому, что эти переселенцы оккупировали отнюдь не всю Валахию, а лишь отдельные речные долины, сил у них тоже было немного. Спрашивается, как же эти люди, толком не сумевшие овладеть даже опустевшей Нижнедунайской низменностью, могли одновременно вытеснить многочисленных аборигенов огромного Балканского полуострова?
Физическая карта Центральной Европы с указанием исторических областей и мест жительства отдельных горшечных племён
– Холмс, справедливости ради должен заметить, что некоторое количество пеньковских и пражских горшков всё же обнаружено в Северной Болгарии.
– Я хочу, чтобы вы, Уотсон, понимали о чём идёт речь. Действительно, к Югу от Дуная, между ним и хребтом Стара-Планина, на территории бывшей византийской провинции Нижняя Мезия, были найдены поселения и могильники так называемой попинской культуры. Эти люди являлись пришельцами с северного берега великой реки. Однако, надо отдавать себе в отчёт, что мигранты пребывали здесь в явном меньшинстве, окружённые морем аборигенов. Не случайно Валентин Седов говорит о проникновении "сравнительно небольших групп населения из северных регионов Нижнего Подунавья". В лучшем случае попинцы составляли десятую часть всех местных обитателей. Но даже среди этих немногочисленных переселенцев подавляющее большинство пользовалось ипотештинской посудой. У этих мигрантов, по сообщению Седова, имелись лишь "единичные лепные сосуды, напоминающие пражско-корчакскую и пеньковскую керамику". Иначе говоря, пражские и пеньковские горшки встречаются у данных малочисленных переселенцев чрезвычайно редко, скорее в виде исключения, давая в совокупности не более 5-7 процентов от попинской керамики. Вот и прикиньте, доктор, сколько же антов, хорватов и дулебов в реальности перебралось жить на земли Северной Болгарии.
– Но это же ничтожные величины, на уровне статистической погрешности!
– Всё верно. В лучшем случае пражане и пеньковцы совместно тянули на один процент от числа жителей Нижней Мезии VII-VIII веков. Но на остальной территории Балканского полуострова их следов нет совсем. Ноль. Зеро. Пусто. Как после этого можно говорить о том, что анты и дулебы составили основу южного славянства?