Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава тридцать девятая. Кругом одни булгары (продолжение)
Если судить по использованию имени города Сирмий в новом этнониме, можно сделать вывод, что эти люди жили на территории Второй Паннонии, в пространстве между Савой и Дравой. Но тогда, чтобы попасть на византийские земли, им не надо было форсировать Дунай, как это указано в летописи. Одно из двух – либо автор хроники путает скромную Саву с великим Истром, либо сирмисианами звались все христиане Аварского каганата, независимо от того, в каких его частях они проживали. Второй вариант представляется более правдоподобным. По сведениям хроники, чтобы уйти из степной Империи бывшим ромеям понадобилось выдержать ряд сражений с аварами. Только после этого они смогли преодолеть Дунай со всеми домочадцами и нажитым скарбом. Как видите, переправа через великую реку в те времена было делом весьма непростым. В летописи сирмисиане представлены победителями кочевников, каган которых под давлением бунтовщиков отступил на Север, "во внутренние области". В реальности, однако, выходило так, что это мятежникам пришлось оставить родную им землю и двинуться в ромейские пределы без каких-либо предварительных договорённостей с василевсом. Следовательно, значение их побед не следует преувеличивать. Успехи в сражениях позволили им всего лишь беспрепятственно покинуть ставшую для них опасной страну. Уйдя из Каганата, они, по всей видимости, пришли на территорию нынешней Македонии и заняли пустующие площади в окрестностях города Прилепа. Скорее всего, именно там располагалось "Керамисийское поле", где разбили лагерь вынужденные переселенцы.
"Куверова Болгария" на территории Македонии глазами болгарских историков
Здесь, однако, Кувер и его приближённые столкнулись с нежданной проблемой: их соплеменники не желали держаться все вместе, но начали разбегаться по греческим поселениям. Вот, что об этом рассказывает хроника "Чудеса святого Димитрия": "Остановившись там, они стали стремиться к отеческим городам (особенно те, кто принял православную веру): одни в наш хранимый мучеником город Фессалонику, другие в счастливейший царственный город, третьи в оставшиеся города Фракии. И так как народ хотел этого, хитрые советники коварно, посовещавшись, приняли решение, что никто из них не должен уходить в желанные места, но сам Кувер (должен) владеть всем смешанным пришедшим (народом) и стать им архонтом и хаганом. Если же (Кувер) попытается пойти к тому, кому выпало от Бога царствовать над нами, тот возьмет у него весь народ и распустит, а его лишит власти. И тогда для видимости он отправил своих послов к держателю скипетра с тем, чтобы остаться здесь со своим народом, прося приказать соседнему с нами народу другувитов снабжать их продовольствием в достаточном количестве. Так и случилось. И многие, приходя таким образом за съестным в хижины склавинов и расспрашивая о нашем городе, убедились в том, что он находится недалеко, и начали наконец те, кто был из ромеев, вместе с женами и детьми приходить в этот богоспасенный наш город. Имевшие власть эпарха сразу же отправляли их на кораблях в царственный город. Об этом узнал их глава, упомянутый Кувер. Не в силах скрыть коварства, лежащего в сердце, он посовещался со своими советниками и принял на собственную погибель и по своей воле такое тайное решение, что один из его архонтов, выдающийся и коварный во всем и знающий наш язык и язык ромеев, склавинов и булгар, вообще искусный во всем и исполненный всяческой дьявольской хитрости, восстанет притворно и перейдет, как другие, в наш богоспасаемый город. Он притворится рабом благоверного василевса и приведет с собой множество людей, сочувствующих ему, к нам. Когда затем он захватит таким образом город через междоусобную войну, туда, конечно, после его захвата предполагает переселиться упомянутый Кувер со своим имуществом и другие архонты; укрепившись же там, выступить против окружающих народов, покорить их и воевать против островов, Асии, а также против обладавшего царской властью".
Авантюра, впрочем, не увенчалась успехом. Хотя поначалу всё развивалось вполне в русле сценария заговорщиков. Перебежчик Мавр был радушно принят василевсом, получил звание ипата (низший из высших персональных рангов). По свидетельству летописи, император "приказал всех сирмисиан, убежавших от упомянутого Кувера, подчинить этому Мавру". Данному "двойному агенту" фактически удалось прибрать к своим рукам оборону города Фессалоники. Но в последний момент туда неожиданно прибыл византийский флот и захват крепости сорвался. Более того, греки предприняли все меры, "чтобы сирмисиане, намеревавшиеся бежать от склавинов, пришли безбоязненно и беспрепятственно". После чего их доставляли в Константинополь. В результате армия сторонников Кувера принялась таять, как весенний снег на солнце, пополняя собой гарнизоны византийских городов. Позже сын Мавра раскрыл василевсу глаза на коварные планы своего отца, в результате чего тот угодил в опалу. Доказательством измены считался тот факт, что "Кувер не тронул никого из людей Мавра, ни его имущества, а женам оказывал такую же почесть, как ранее".
У нас нет сведений в том, что сталось с остатками народа, пришедшего на Керамисийское поле. Поистине, это был необычный этнос. Он образовался от смешения пленных византийцев с "булгарами, аварами и другими язычниками" внутри Каганата. И пока среди этих людей преобладали христиане, летопись называла их "сирмисианами". Когда же большинство православных ушло жить в греческие города, оставшиеся стали именоваться "склавинами", как это делает хроника "Чудеса святого Димитрия". Или "булгарами", как отражено на печати, принадлежавшей Мавру. Впрочем, возможно, что булгарами считалась лишь элита данного племени, а для основной массы пришлого населения византийские писатели так и не нашли подходящего имени. Они явно испытывали затруднения с названием этого странного народа. Следует отметить и тот факт, что отношения вновь пришедших со склавинами Македонии складывались не слишком дружески. Старожилы не спешили на помощь своим названным собратьям. Понадобился приказ василевса, дабы друговиты выделили им продовольствие. Хотя, велика вероятность, что распоряжение императора стало чистой формальностью, узаконившей реальное положение дел, и на самом деле голодающие, но хорошо вооружённые переселенцы уже давно вполне самовольно отбирали съестные запасы у здешних аборигенов. Поскольку в тексте летописи прямо сказано, что они заходили в хижины местных жителей. Надо заметить, что ещё накануне описанных событий, в 658 году, войска византийского императора Константа II совершили карательный рейд в Македонию, после чего местные склавины считались подданными василевса. Правда, до реального покорения этих людей было ещё далеко. Понадобилось масса времени и множество экспедиций в эти края, чтобы варвары признали над собой власть Константинополя.
Нас, впрочем, сейчас в большей степени беспокоят не столько склавины Балканского полуострова, как люди Кувера. Некоторые историки, в основном из Болгарии, склонны считать их своими предками, заявляя о возникновении очага булгарской государственности на территории Македонии. Конечно, в таком подходе политики намного больше, чем истории. Хотя Кувер и его подручный Мавр действительно названы в тексте хроники "булгарами", их соплеменники удостоены совсем иных этнических характеристик. Очевидно, что в целом это было сборище разношерстных беглецов из Каганата, весьма различавшихся по своему происхождению. Как только эти люди ушли от аварского царя, их дороги резко разошлись. Те, кто полагал себя потомками ромеев, подались в греческие города. Остальные хотели сохранить своё сообщество, но, видимо, не сумели этого сделать. Поскольку ни о Кувере, ни о его народе летописи более ничего не ведают. Да и в тексте "Чудес святого Димитрия" содержится одна мимолётная фраза, которая намекает на близкий конец данного предводителя. Когда речь шла о планах превратить Мавра в "двойного агента", было сказано, что это решение Кувер "принял на собственную погибель". Вероятно, вскоре он был наказан за своё коварство, а с его смертью окончательно распалось и необычное племенное объединение.
Итак, Кувер и его приближённые стали третьим по счёту булгарским выплеском из Аварского каганата, если, конечно, считать Альциока с его баварскими беглецами и Алзеко с италийскими переселенцами за два отдельных народа. Но это были ещё цветочки на фоне грядущих потрясений. Основные волны булгар хлынули на Балканы совсем с иной стороны. Впрочем, обратимся непосредственно к текстам исторических сочинений. Патриарх Никифор в своём "Бревиарии", описывая события периода 634-640 годов, замечает следующее: "В это время Куврат (Κούβρατος), племянник Органа (Органы), государь уногундуров (Ουνογουνδουρων) восстал против хагана аваров и, подвергнув оскорблениям, изгнал из своих земель бывший при нем от хагана народ (λαος). А к Ираклию (Куврат) посылает посольство и заключает с ним мир, который они хранили до конца своей жизни. (В ответ Ираклий) послал ему дары и удостоил его сана патрикия". Церковный иерарх не расшифровывает, кто же такие "уногундуры" и где они живут. Этот этноним в таком виде более нигде не встречается. Однако, Феофан Исповедник упоминает близких по звучанию "оногундуров" (Ονογουνδούρων) вместе с булгарами и котрагами (кутригурами). Анастасий Библиотекарь, церковный деятель середины IX века, творивший на латыни, тоже ставит рядом оногундуров и булгар (Onogundurensium Vulgarum), полагая их, видимо, разными именами одного и того же народа. Наконец, Константин Багрянородный, византийский император, живший в X столетии в трактате "О фемах" прямо настаивает на том, что булгары прежде звались оногундурами (Ονογουνδοΰροι).
Если между этими народами можно поставить знак равенства, то выходит, что в середине 40-х годов VII века ещё одна часть булгарских племён вышла из-под повиновения у аварского кагана. Вероятно, патриарх Никифор догадывался, что от обилия булгар на страницах его сочинения у его современников может закружится голова. Поэтому он поспешил объяснить своим читателям, отчего этих кочевников повсюду так много. Вот его версия: "Но пора уже рассказать о начале так называемых гуннов и булгар и их положении. У Меотидского озера, по реке Кофис, располагаются называвшаяся в древности великой Булгария и так называемые котраги, их соплеменники. Во времена Константина, который умер на Западе (вероятно, речь идёт о василевсе Константе II (641-668), переселившемся в Сицилию и там убитом), некто по имени Коврат (Κοβρατός), бывший государем этих племен, умер, оставив пять сыновей, которым завещал ни в коем случае не отделяться друг от друга, с тем чтобы они взаимным благорасположением оберегали свою власть. Но они, ничуть не заботясь об отеческом наставлении, по истечении недолгого времени расстались друг с другом, и каждый из них отделился с собственной частью народа. Первый из них, именуемый Баян (Βαϊανό), по завету отца оставался доныне на земле предков; второй, именуемый Котраг (Κότραγο), переправившись через реку Танаис, поселился напротив них; четвертый же, перейдя реку Истр, осел в Паннонии, находящейся теперь под властью аваров, став в подчинении местному племени; пятый, обосновавшийся у Равеннского Пентаполя, оказался данником ромеев. Наконец, третий их брат, по имени Аспарух (Άσπαροΰχ), переправившись через реки Днепр и Днестр, поселился у Истра, достигнув места, удобного для поселения, сурового и неприступного для противника, называемого на их языке Оглом (Ογλον). Спереди оно было укреплено непроходимыми болотами, сзади – ограждено неприступными кручами. И так как этот народ разделился и рассеялся, племя хазар, поскольку оно поселилось поблизости от сарматов, из глубины страны, называемой Верилия (Βερυλία), стало с тех пор безнаказанно совершать набеги. Они подвергли нападениям все селения в землях за Понтом Эвксинским и достигли моря. Затем, подчинив Баяна, они заставили его платить дань".
Поскольку "уногундоры" Никифора историками были дружно признаны "булгарами", а имена Куврата и Коврата оказались весьма схожи меж собой, большинство исследователей предположило, что речь идёт об одном и том же племени и о его легендарном предводителе. Причём, народ, которым правил Куврат-Коврат, судя по всему, жил на восточных берегах Азовского моря. Старший сын Баян, оставшийся, по завету отца, на прежнем месте жительства, вскоре попал под власть хазар. Последние пришли с Западного Прикаспия (страна Верилия или Берсилия) и постепенно подчинили себе всех обитателей Северного Кавказа. О втором сыне Котраге, сказано, что он покинул отчий край, переправившись через Дон (Танаис). Значит, он со своим племенем занял степи Северного Причерноморья. Некий их безымянный брат оказался внутри Карпатской котловины, в подданстве у аваров. Ещё один отпрыск Куврата подался в Италию. Причем, не в Лангобардское царство, как мы могли ожидать, памятуя историю герцога Алзеко, поведанную Павлом Диаконом, а в византийские владения. Пентополем – дословно Пятиградьем – греки именовали область на италийском побережье Адриатики, неподалёку от Равенны, которую они более или менее успешно контролировали вплоть до 751 года. В любом случае эти города лежали за сотни километров к Северу от тех мест, где были поселены булгары Алзеко.
Лангобардские (коричневым) и византийские (розовым) владения в Италии. Города Пентополя
Наконец, третий брат – Аспарух – пришёл со своим народом к низовьям Дуная. Вероятно, под Оглом следует понимать местность к Северу от устья великой реки.
Как видите, после рассказа патриарха Никифора число булгарских племён, разбросанных в различных частях нашего континента, не только не сократилось, но, напротив, заметно выросло. К баварским и южноиталийским булгарам, а также их соплеменникам во главе македонских переселенцев добавились обитатели восточного Приазовья (подданные Баяна); племена, кочевавшие между Доном и Днепром (с вождём Котрагом); их собратья, поселившиеся в Паннонии; мигранты в Пентополь; и, наконец, орда Аспаруха, обосновавшаяся в дунайских низовьях. От изобилия булгарских народов рябит в глазах. Если же вспомнить так называемых "чёрных болгар", живших на Северном Кавказе ещё во времена Константина Багрянородного и киевского князя Игоря (середина X века) и булгар, появившихся на Средней Волге, в районе впадения в неё Камы, прозванных в науке волжскими, чья держава просуществовала до нашествия татаро-монголов, то получится, что мы имеем дело с одним из самых многочисленных этносов Европы. Поневоле учёные заговорили о Великой Булгарии, как о едином центре, из которого вышло множество племён.
Старая Великая Булгария и выходцы из неё в представлении современных историков
Большинство исследователей принимают рассказ Никифора за чистую монету. Во-первых, потому, что сам факт существования прародины булгар на берегах Азовского моря с лихвой объясняет изобилие одноимённых народов в округе. Во-вторых, потому, что сведения константинопольского патриарха подтверждаются и из иных источников. Вот что, к примеру, сообщает Феофан Исповедник: "В это время (679-680 годы) народ булгарский вступил во Фракию. Здесь необходимо сказать о древности оногундуров, булгар и котрагов. По ту сторону на северных берегах Эвксинского понта, за озером, называемым Меотийским, со стороны океана чрез землю сарматскую течет величайшая река Ател (Атель, Итиль – название Волги у тюрских племён); к сей реке приближается река Танаис (Дон), идущая от ворот Ивирийских в Кавказских горах (нынешнее Дарьяльское ущелье на границе Северной Осетии и Грузии), от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны, выходит река Куфис (Кубань) и впадает в Понтийское море близь Мертвых врат против мыса Бараньего Лба. Из означенного озера море подобно реке соединяется с Эвксинским понтом при Воспоре Киммерийском (Керченский пролив), где ловят мурзулию и другую рыбу. На восточных берегах Меотийского озера за Фанагориею кроме евреев живут многие народы. За тем озером выше реки Куфиса, в которой ловят булгарскую рыбу ксист, находится древняя великая Булгария, и живут соплеменные булгарам котраги. Во времена Константина на Западе (Констант II) Кроват (Κροβάτου) обладатель Булгарии и котрагов скончался, оставив пятерых сынов, которым завещал никогда не расходиться: ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться непорабощенными от другого народа. Но не в продолжительном времени по кончине его, пять сынов его пришли в несогласие и разошлись все, каждый с подвластным ему народом. Старший сын, по имени Батбаян (Βατβαϊγαν), соблюдая завещание отца поныне остался в земле своих предков; второй сын, брат его по имени Котраг (Κότραγος), перешедший за Танаис, поселился насупротив старшего брата; четвертый и пятый, перешедши за Истр, или Дунай, один, покорясь кагану аварскому, остался с народом своим в Паннонии аварской, другой, пришедши в Пентаполис при Равенне, покорился царям христианским. Потом третий по старшинству по имени Аспарух (’Ασπαρούχ), перешедши Данаприс (Днепр) и Данассрис (Днестр) и остановившись у Оглы (Όγκλον), реки текущей севернее Дуная, поселился между первыми реками и сею последнею, находя сию страну отовсюду безопасною и непреоборимою: впереди она болотиста, с других сторон защищена реками, итак народу ослабленному чрез разделение представляла великую безопасность от врагов. Когда они таким образом разделились на пять частей и стали малочисленны, то хазары, великий народ, вышедший из Верзилии (Βερζηλίας), самой дальней страны первой Сарматии, овладел всею Запонтийскою Булгариею до самого Понта, и сделавши данником старшего брата Батбаяна, начальника первой Булгарии, поныне получает от него подати".
Как видите, рассказ Феофана почти во всех деталях совпадает с повествованием Никифора. Данный автор лишь слегка запутался в описании первоначальной области жительства булгар. Кроме того, иначе звучат у него и некоторые имена. В частности Куврат-Коврат назван Кроватом. Впрочем, в так называемом "Именнике болгарских ханов" он вообще прозывается Куртом. Вот, что сказано в этом памятнике, написанном, вероятнее всего, по-гречески, на смеси старо-славянского и булгарского языков (транскрипция Михаила Тихомирова): "Авитохолъ жытъ лѣтъ 300, родъ емоу Дуло, а лѣтъ ем(у) диломъ твиремъ. Ирник житъ лѣтъ 100 и 8 лѣть, род ему Дуло, а лѣть ему диломъ твиремъ. Гостунъ намѣстникъ сый 2 лѣт(а), родъ ему Ерми, а лѣтъ ему дохсъ твиремъ. Куртъ 60 лѣть, дръжа, родъ ему Дуло, а лѣтъ ему шегоръ вѣчемъ.
Безмѣръ 3 лѣт(а), а родъ сему Дуло, а лѣтъ ему шегоръ вѣчемъ.
Сии 5 кънязь дръжаше княжение обону страну Дуная лѣтъ 500 и 15 остриженами главами. И потомъ приде на страну Дуная Исперих князь, тожде я доселѣ.
Есперерихъ князь 60 и одино лѣто, родъ ему Дуло, а лѣтъ ему верени алемъ". Учёные полагают, что упомянутый здесь Исперих (Есперерих) есть никто иной, как Аспарух. Тогда на роль его легендарного отца Куврата выдвигается именно Курт, живший шестьдесят лет и тоже принадлежавший к царскому роду Дуло. При этом основателями данной династии отдельные специалисты признают Аттилу, скрывающегося под псевдонимом Авитохол, и его сына Эрнака, который в летописи фигурирует как Ирник.
К примеру, видный отечественный историк и этнограф Александр Гадло по этому поводу замечает: "Некоторые исследователи "Именника" склонны отождествлять Авитохола с Аттилой, а Ирника с сыном Аттилы Эрнаком. Первое отождествление явно фантастично. Авитохол – это фольклорно-эпический образ, с которым, видимо, было связано древнейшее прошлое оногуро-булгарского этноса, и отнесение этого образа к роду Дуло не что иное, как проявление социального пиетета к господствующему роду бег-тунов. Второе отождествление заслуживает внимания. Мы действительно знаем, что младший сын Аттилы ушел на восток после разгрома гуннской конференции на западе. Если от года появления Аспаруха на Дунае (в источнике этот факт принят за рубеж отсчета) отбросить годы правления перечисленных в первой части списка вождей, то мы получим 464 год, что вполне соответствует времени отхода Эрнака. Цифра 150, по мнению исследователей, может означать не реальные годы жизни сына Аттилы, а время правления его династии. Столь точное совпадение данных исторической византийской традиции (Приск – Иордан) и данных автора первой части "Именника" не может не насторожить".
Но это ещё не всё, что известно про легендарного прародителя булгарского племени. Если верить переводам трудов Иоанна Никиусского, эфиопского епископа VII века, то в его "Хронике" сказано буквально следующее: "Кубрат, князь гуннов и племянник Органы, в юности был крещён и воспитывался в Константинополе в недрах христианства и вырос в императорском дворце. Он был соединён тесной дружбой с Ираклием и после его смерти, как осыпанный его милостями, оказывал признательную преданность его детям и супруге Мартине. В силу святого и животворящего крещения, им полученного, он побеждал всех врагов и язычников". Вот так, с мира по нитке, и нарисовался портрет булгарского отца-основателя. Сквозь дымку летописных строк из немыслимого далека смотрит на потомков правнук Аттилы, верный друг императора Ираклия, воспитанный в царских покоях и выросший убеждённым христианином, мудрый человек, завещавший своим неразумным сыновьям держаться всем вместе и хранить от врагов свою родину. Надо ли говорить о том, что личность Куврата стала популярнейшей в современной исторической литературе, ему посвящают диссертации и художественные романы. Более того, этому знаменитому вождю на месте предполагаемой могилы в Полтавской области Украины установлен памятник. Мало кто из древних лидеров удостоился такой чести.
Суммируя всё, что им известно о булгарах и их славном родоначальнике, российские археологи Владимир Петрухин и Дмитрий Раевский напишут: "Авары под натиском Тюркского каганата, как уже говорилось, двинулись на запад и во второй половине VI века установили свое господство в степях Северного Причерноморья. Здесь они стали союзниками Ирана, и Византия использовала в борьбе с ними болгар: Кубрат (Куврат), представитель правящего болгарского рода Дуло, воспитывался в Константинополе и даже принял там крещение в 619 году. Кубрат возглавил раннегосударственное образование болгар в Северном Причерноморье, центром которого считается древний город Фанагория, где с античной эпохи рядом проживали греки, евреи и степняки. Видимо, его власть простиралась до Среднего Поднепровья, где были обнаружены богатейшие комплексы – "клады", представляющие собой остатки поминальных или погребальных памятников кочевых вождей, в том числе так называемый Перещепинский клад, включающий конское снаряжение, оружие и драгоценную посуду сасанидского и византийского производства: находку у Перещепина считают могилой самого Кубрата. Великая Болгария распалась после смерти Кубрата в 660 году: власть хана поделили пять его сыновей, а с востока началась экспансия хазар. Часть болгар, в том числе те, что перешли к оседлому и полуоседлому быту, остались под властью Хазарского каганата, составив наряду с аланами большую часть его населения. Кочевая орда болгар во главе с Аспарухом двинулась в Подунавье, где, объединившись с местными славянскими племенами, создала Болгарское государство на Балканах, признанное Византией в 681 году. Там болгары перешли к оседлому быту и усвоили славянский язык, дав свое тюркское наименование новому государству Болгария и славяноязычному народу, поэтому в современной науке тюркоязычных болгар Кубрата и Аспаруха принято именовать праболгарами или протоболгарами. Другое объединение болгар отступило на север, в Среднее Поволжье и Прикамье. В IX-Х веках там образовалось государство Болгария Волжско-Камская, которое иногда именуют Булгарией, а ее население – болгарами или булгарами".
Изобилие булгарских народов прямо-таки завораживает. Похоже, что по соседству со славянским вулканом, внезапно извергнувшим на просторы континента бесчисленные племена наших предков, и даже в тот же самый исторический миг в Восточной Европе пробудился ещё один этнический гейзер, разбросавший в разные стороны на тысячи километров друг от друга осколки булгарских кочевников. Вероятно, напор из второго источника был намного сильнее, и поэтому брызги от него разлетались ещё дальше: от Южной Италии и Македонии до Средней Волги, и от Баварии до Северного Кавказа.