---

Игорь Коломийцев.   Народ-невидимка

Глава шестнадцатая. Империя Арианта

При существовавшей у скифов технологии изготовить котел подобных размеров было невозможно. Это первое. Второе – на территории, занимаемой "царскими" скифами, не могло проживать такое количество населения. Степи просто не могли бы его прокормить вместе с огромными табунами лошадей.   Александр Щеглов, российский археолог-антиковед,   "Котёл Арианта", 2004 год.

Теперь, когда мы уже многое знаем об исторических судьбах скифского племени, зададим себе важный вопрос: на каком собственно наречии должны были разговаривать эти кочевники? Со времён Соболевского, а затем и Абаева в лингвистике господствует представление о ираноязычности скифов. Пока их предполагали близкими родственникам киммерийцев, выходцами из недр срубного сообщества, эта гипотеза казалась незыблемой. Но давайте вспомним, на чём она основана? Василий Абаев взялся составлять словарь скифского языка, используя данные родного ему осетинского, индийские Веды и персидскую Авесту. Хотя такой подход изначально предоставлял ему широкие возможности для всяческих натяжек и ловких манипуляций, более-менее убедительно этому исследователю удалось истолковать около тридцати процентов скифских слов, львиную часть из которых представляют имена вождей и царей. А ведь они у всех народов обычно восходят к далёким корневым основам, общим для всех индоевропейцев. Иначе говоря, если взять тех же древних греков и их имена, то из них треть тоже смело можно признавать "иранскими".

Чтобы придать своим исследованиям масштабность, Абаев стал рассматривать не только достоверно скифские названия, что встречаются в сочинениях древних авторов, но и имена с могильных камней греческих кладбищ Боспорского царства, Танаиса и Ольвии, показавшиеся ему "варварскими". При этом настоящие скифы, хоронившие вождей под курганами, разумеется, никаких могильных надписей не оставляли. Тем более на погостах эллинских колонистов. А имена, принимаемые лингвистом в качестве "скифских", скорее всего, принадлежали более поздним сарматам, которые не гнушались селиться в причерноморских колониях и смешиваться с местным населением. Поскольку сарматы действительно говорили на диалекте иранского языка, доказать речевое сходство подобных "скифов" с персами, индоариями, а, тем более, осетинами Абаеву оказалось несложно.

Но как объяснить, к примеру, то обстоятельство, что из семи известных скифам богов, упомянутых Геродотом, только два имени можно, пусть и с превеликим трудом, вывести из иранских. Что названия крупнейших скифских рек: Тираса, Борисфена, Танаиса никому из исследователей не удалось внятно истолковать. Сравните их с соответствующими сарматскими: Данастр, Данапр, Дан, где чётко слышится иранский корень. Точно также не нашли соответствий в иных языках наименования скифских видов оружия: "акинак", "сагариса" и "горит", а названия скифских сливок "бутир", упомянутое Псевдо-Гиппократом, скорее напоминает германское "бутер" - "масло", чем что-либо иное.

Индоиранская семья языков, её иногда не совсем верно именуют "арийской", сложилась где-то в сердце евразийской Степи. Исследователи указывают на Поволжье, Южный Урал, Казахстан и Среднюю Азию как возможный центр данного речевого сообщества. Чаще всего археологи видят предков индоиранцев в племенах срубников и андроновцев, живших на указанной территории. Однако, считать, что все степные индоевропейцы, обитавшие в пространстве от Монголии до Дуная, должны быть непременно иранцами по языку, так же непростительно наивно, как полагать всех обитателей Европы немцами, а всех азиатов – китайцами. На просторах Великой степи во множестве водились самые разноязыкие племена. Примером чему служат тохары, кочевники Северо-западного Китая, у которых было целых два наречия, оба кентумных. Кроме того, степные равнины по ходу исторического процесса исторгли из недр своих и другие известные науке народы: хеттов, пришедших в Малую Азию откуда-то с Северного Кавказа; ахейцев и дорийцев, явившихся на Пелопоннес и острова Эгейского моря с дунайских берегов или даже из Северного Причерноморья; предков армян, обосновавшихся в Закавказье после длительного пребывания где-то на востоке Европы. Их языки тоже обнаруживают определённую степень родства с иранскими, тем не менее они признаются вполне самостоятельными ветвями на индоевропейском древе. Отчего же отказывать в подобном праве скифам? Почему аналогично не могут обстоять дела с их речью? Когда антрополог Козинцев обнаружил две прародины скифов, одну на Днепре, другую на Алтае, обе на большом удалении от эпицентра формирования индоиранских наречий, он тоже озадачился: "Соответственно, вопрос о том, когда и где предки скифов стали ираноязычными, остаётся открытым". Но инерция научного мышления не позволила ему признать очевидное – скифы, исходя из мест их происхождения, просто не могут быть иранцами по языку.

А то что у процентов тридцати их имён, не более, находятся общие корни с индоиранцами свидетельствует лишь об индоевропейском характере их речи. Мы судим о языках предков взобравшись на самую вершину развития общего дерева. И с такой высоты меж ветвями зияют пропасти. В то время как люди, жившие в первом тысячелетии до нашей эры, находились ближе к общему стволу, а значит, гораздо лучше понимали друг друга. Порой даже без переводчиков. Впрочем, судите сами, Геродот, перечисляя скифских богов, упоминает что имя Зевса у кочевников Папай. От себя историк добавляет, что оно более правильное, чем у греков. Очевидно, греческий автор прекрасно сознаёт, что имя скифского бога происходит от индоевропейского корня со значением "отец" (сравни русское "папа"). Бога войны, скифы, как и греки, называли Ареем. Тоже, как видим, толмач не нужен, корень "ариа", что значит "воин", вполне очевиден. То есть из семи скифских богов два оказались вполне себе "греческими", равное количество сходства, как и с иранцами. Значит ли это, что скифы изъяснялись с эллинами на одном языке!?

Не менее внушительно, чем скифо-иранские выглядят скифо-тюрские параллели. Например, жена Папая у кочевников именовалась Апи. По тюрски "апа" – "мать". Вполне логичным выглядит предположение, что супругу бога-Отца скифы действительно звали Матерью. Мужчина у всадников-стрелков звался "эор", у тюрков "ойор", "эйр" означает "народ". Представление о народе, как сборище всех мужчин, типично для большинства древних племён. В интернете развернулись настоящие баталии между "тюркистами" и "иранистами" за право родства со скифами. Лингвисты, правда, категорически отрицают любые потуги произвести скифскую речь от тюрской. В прототюрском языке слова никогда не начинались на "М" или "Л". В то время как у скифов распространены такие имена, как Мадий или Липоксай. Однако, совсем сбрасывать со счетов скифо-тюрские изоглоссы, думаю, не стоит. Прототюркское наречие возникло у монголоидных племён алтайского региона. Скифы, как теперь нам о них известно, тоже выходцы из этой части Азии. Вполне вероятно, что европеоидные племена окуневской культуры (предки скифов) основательно обогатили лексику монголоидных народов, сменившей их на той же территории (пратюрков). Кстати, в прототюрскском языке обнаруживается значительное количество тохарских слов. Обнаруженные связи, впрочем, не удивительны, если учесть, что очаги формирования всех трёх наречий находились на крайнем востоке Великой степи.


Что касается самих попыток установить языковое родство сравнением древних имён, то таким способом можно доказать близость почти любых народов нашей планеты. Людям, жившим в первом тысячелетии до нашей эры были, безусловно, понятны как прозвища скифских царей Арианта и Ариапифа, так и греческого историка Арриана и философа Пифагора, не говоря уже о готском вожде Ариархе или фракийском предводителе Спаргопифе. Признаем же, наконец, очевидное – скифы говорили по-скифски. То есть на вполне отдельном индоевропейском языке, лишь отдалённо родственном иранским, греческим, фракийским и иным наречиям нашего семейства.

Но для целей нашего расследования хотелось бы не только знать о связях скифского языка, но и определить зону его влияния. Полагаю, нам важно видеть границы империи скифов, внутри которой воздействие кочевников на окружающие их племена без преувеличения было огромным. По преданию, рассказанному Геродотом, скифский царь Ариант, желая установить количество своих подданных, приказал каждому из них, под угрозой смертной казни, принести по одному наконечнику стрелы. Из собранной таким образом бронзы он велел отлить котёл. "Кто не видел этого сосуда, – будничным тоном повествует далее древнегреческий автор – тому я его опишу: он свободно вмещает 600 амфор, а толщина этого скифского сосуда шесть пальцев". Знал бы отец всех историков, какие бурные дебаты разразятся в учёной среде вокруг упомянутой им достопримечательности, которая, кстати, не слишком поразила его воображение, он, пожалуй, уделил бы скифской диковинке больше внимания и места на страницах своего сочинения. Дело в том, что вес одного наконечника стрелы археологам известен – около 4 с половиной граммов. Форма скифского котла тоже хорошо знакома. Хотя такие меры, как "палец" и "амфора" и разнились в тех или иных городах Греции, всё же стало возможным вычислить, с определёнными допусками, и размеры гигантского сосуда и количество использованных для его литья наконечников, а, следовательно, и число подданных царя Арианта. Вот только полученные данные оказались настолько шокирующими, что историки отказались в них поверить. Выходило, что колоссальный котёл, толщина стенок которого достигала 11-13 сантиметров, а вместимость составляла 12-20 тысяч литров, должен был высотой равняться, как минимум, полутораэтажному дому, а количество подвластных скифским вождям воинов при этом колебалось от 3 с половиной до 15 миллионов человек.


"Этого не может быть!" – в один голос заявили все маститые учёные современности. Их возражения, при этом, в сущности сводились к следующему. Во-первых, такой гигантский сосуд скифы просто не были в состоянии отлить, ибо даже цивилизованные греки в тот момент времени не располагали подобными возможностями. Во-вторых, в Северном Причерноморье просто не могло проживать такое количество народа. Им там было не прокормиться. В-третьих, армия Дария, отправившегося походом в Скифию, насчитывала, по разным данным, от 700 до 800 тысяч воинов. Скифы на первом этапе войны уклонялись от открытых столкновений с ней, предпочитая изматывать полчища персов партизанскими вылазками. Значит, у них не было сколь-нибудь равного войска.

Но назовите мне хоть одну причину, побудившую солгать древнего историка?! Ведь он рассказал не о каком-то чуде, случившемся на краю Земли, куда никто из цивилизованных людей добраться не может. Геродот повествует о достопримечательности, которую, кроме него, своими глазами могли созерцать тысячи эллинов. Сам тон рассказа – "кто не видел этого сосуда, тому я его опишу" – свидетельствует, что котёл наблюдали многие. Зачем же греку из Галикарнаса рисковать своей репутацией среди эллинов ради прославления каких-то варваров? К тому же сам факт отливки котла не слишком поразил Геродота, он пишет об этом вскользь, мимоходом, куда больше его восхитили переднеазиатские подвиги скифов или их победа над Дарием.

Теперь о технических возможностях. Долгое время историки полагали любых кочевников отсталыми и дикими в сравнении с земледельцами Юга. Именно оттуда, по мысли учёных, должны были приходить к обитателям степей все дары прогресса. Новые археологические данные всерьёз этот тезис пошатнули. Древние металлургические центры, обнаруженные на Южном Урале и на Алтае, находились на значительном удалении от ближайших цивилизаций – Ирана и Китая. А технологии, там применяемые, вообще, не имели в мире аналогов. Стало быть, металлообработка возникает у кочевых племён независимо от их южных соседей, и достижения степняков на этой стезе порой превосходят успехи последних. Скифы, как мы уже знаем, принесли с собой на восток европейского континента из алтайского региона многовековые традиции обработки бронзы. В начале первого тысячелетия до нашей эры ни металлурги Северного Кавказа, ни их иранские или греческие коллеги не владели столь совершенными техническими приёмами. В свете сказанного отливка гигантского сосуда толщиною в шесть пальцев уже не кажется чем-то фантастическим. Мы, вообще, порой склонны снисходительно взирать на возможности древних. А ведь это они, а не какие-нибудь инопланетяне, построили Стоунхендж, возвели величественные пирамиды Гизы и Великую китайскую стену. Полагаю, не стоит недооценивать и скифов, воздвигавших курганы диаметром 350 метров и высотой выше пятиэтажного дома.

Нам не ведомо, отливался ли столь чудовищных размеров сосуд действительно из собранных наконечников стрел, или это всего лишь легенда. Замечу, впрочем, что цари тех далёких времён тоже были всего лишь людьми с присущим им любопытством. Поэтому сюжет о том, как великий предводитель заставляет своих людей принести по камню, по горсти земли, или, как в данном случае, по стреле, так популярен у всех народов, ещё не знавших премудростей переписи населения. Интересно другое – Геродот, наблюдая размеры котла, не сомневался, что подданных у скифского царя было великое множество. С его точки зрения, степные императоры лишь немногим уступали владыкам Персидской державы по числу земель и подвластных народов. Дарий, как известно, отправился в Скифию во главе 800-тысячного войска. Не следует, однако, считать, что это была вся его армия. Экспедиционный корпус для действий на чужбине никогда не превышает трети или четверти всех находящихся на военной службе. Всегда остаются гарнизоны, тыловые части, резервы, вспомогательные подразделения, силы соблюдения правопорядка и прочее. Думаю, общее число вооружённых людей в государстве Дария могло составлять более внушительные цифры: два – два с половиной миллиона человек. А ведь перед нами типичная деспотия восточного типа, где кроме правящих персов, поголовно вооружённых, большинству иных народов и племён не дозволялось иметь значительное войско, во избежание восстаний и попыток захвата власти. Вряд ли на местах к военной службе привлекали более, чем каждого десятого мужчину. Кому то ведь надо было пасти скот и обрабатывать поля, чтобы прокормить эту прорву солдат и их властолюбивых предводителей. Таким образом, общее количество мужского населения Персидской державы можно смело оценивать в пределах от 20 до 30 миллионов человек.

Покажется ли нам теперь запредельным количество подданных скифского царя в три с половиной миллиона? Ведь в их число также входят и мирные земледельцы, которых всегда большинство, и дети кочевников мужского пола, и дряхлые старики. Это количество подданных, даже с учётом повышенной мобилизации у самих всадников-стрелков, даёт армию предельным числом в 400 тысяч человек. Из которой в одном месте можно сосредоточить не больше 300 тысяч. А теперь зададимся простым вопросом – могло ли быть меньше войско кочевников, чтобы обратить в бегство полчища Дария?

Другое дело, что представляла из себя Скифия в таком случае? Невозможно рассматривать в данном качестве только степную полосу Нижнего Поднепровья, Приазовья и Крыма, где проживало царское племя. Там для этих миллионов места бы просто не хватило. Впрочем, уже Геродот видит Скифию иначе. Она у него включает не только царственных кочевников, но и все подвластные им племена. Отец всех историков представлял себе эту страну в виде квадрата, лежащего своим основанием на берегах Чёрного и Азовского морей. Каждая сторона данной геометрической фигуры, по мнению греческого автора, была протяжённостью в 20 дней пути или 40 тысяч стадиев – около 740 километров. Как ни крути, как ни поворачивай квадрат, внутри него непременно окажется практически вся территория нынешней Украины, а также часть южной Белоруссии и западные области России. Меж тем, в другом месте своего сочинения Геродот сообщает, что владения скифов доходили до реки Танаис (Дон), то есть эта сторона четырёхугольника лежит не как ей положено, под углом в 90 градусов, а значительно отклоняется к Востоку, превращаясь в зигзаговидную линию. Но и это ещё не всё. Археологические изыскания показывают, что скифоидное население, тесно связанное с Северным Причерноморьем, обитало не только на правом берегу Дона, но и по его левым притокам – Воронежу и Битюгу. А это значит, что реальная Скифия включала в себя почти всю Южную Россию, за исключением, быть может, Поволжья. Идём далее. За Танаисом проживали, по Геродоту, савроматы. Племя это, однако, по первому зову скифов приходит им на помощь в войне с персами. Очевидно, что оно находится в некой вассальной зависимости от скифских царей. Что касается других народов Северного Кавказа, таких как меоты, то многие античные авторы прямо указывают на их подчинённость скифам. А распространение в регионе скифского оружия и обрядов до такой степени, что некоторые археологи посчитали этот край главной базой данного племени, позволяет говорить о том, что это тоже неотъемлемая часть Скифии. Следовательно, влияние степных царей доходило на Юге до Кавказских гор, охватывая также значительную часть междуречья Дона и Волги. Как далеко простиралась на Восток реальная власть Арианта, мы не знаем, но то, что некие скифы обитали в Средней Азии, историкам хорошо известно. Не говоря уже о том, что, как мы установили, сами всадники-стрелки считали своей вотчиной даже далёкий Алтай. А теперь взглянем на карту. Так ли мала Скифия, чтобы прокормить 3-4 миллиона жителей мужского пола?


А ведь в эту эпоху, как обнаружили археологи, население обитавшее внутри Скифского квадрата переживает невиданный бум. Ни то что ранее, и тысячу лет после того Украина и Южная Россия не будут знать подобного процветания и изобилия. Впрочем, судите сами: только в Приднепровье историки обнаружили 260 городищ и почти 1000 селищ. Это много больше, чем было во всей Киевской Руси XII-XIII столетий. На Дону, который считается восточной периферией скифского царства находилось более 40 городищ и порядка 300 селищ. Плотность поселений, к примеру, по реке Воронеж, превышала современную.

Конечно, не все города скифской поры были значительными центрами. Встречались и скромные населённые пункты, площадью в несколько гектаров. Но были и настоящие гиганты. Так Немировское поселение располагалось на ста гектарах, Мотронинское на двухстах, Трахтемировское на пятистах. На правом берегу Днепра всех превзошло Большое Ходосовское городище, оно раскинулось на южной окраине украинской столицы аж на двух тысячах гектаров. Для сравнения: площадь укреплённой части древнего Киева – матери русских городов – составляла 360-380 гектаров. Но и Большое Ходосовское, оказывается не стало пределом. В левобережной части археологам повстречались настоящие монстры – сравнительно хорошо изученное Бельское городище на Ворскле занимало четыре тысячи га, а малоисследованное Каратульское под Переяслав-Хмельницким, вообще, шесть тысяч. При этом не только небольшие городки, но и обнаруженные супергиганты были хорошо укреплены. Общая протяжённость обследованных валов Бельского городища составляет 35 километров. Даже сейчас насыпи кое-где достигают высоты 8 метров, при ширине от 25 до 35 метров, глубина сохранившегося рва 7 метров, ширина – 8. Надо заметить, что некоторые укреплённые районы были обнесены двойным рядом валов и рвов, во многих местах создавались ещё и внутренние цитадели. Ничего подобного в Европе того времени просто не имелось. Самые крупные кельтские укрепления – оппидумы – занимали площадь 650-400 гектаров, в десять раз меньшую. Древнегреческий город Ольвия, фактически главный опорный пункт эллинов в Причерноморье, располагался на 50 га. Меньше сотой части Каратульского городища! Одна лишь внутренняя цитадель Бельского укрепления занимала 65 гектаров.


Обнаружив на Днепре подобную "Страну городов" за тысячу лет до возникновения Руси, историки и археологи из всех сил принялись доказывать, что создателями этих гигантских сооружений были местные земледельцы, разумеется, предки славян. Особенно усердствовал по данному поводу академик Борис Рыбаков. Его как и многих других коллег не смутило то, что практически все поселения располагались, по Геродоту, непосредственно внутри Скифского квадрата, то есть оказывались неотъемлемой частью Скифии. Более того, древнегреческий автор прямо называет население этих мест "скифами-пахарями" и "скифами-земледельцами". Ну и что, парировали, искатели предков, значит именно под этим псевдонимом греки знали славян. Которые построили укрепления специально для защиты от степных налётчиков, в первую очередь, скифов. Данные крепости и позволили славянам-земледельцам отстоять свою независимость от кочевых соседей.

Что ж, давайте разберёмся с тем, кто мог создать эти городища-великаны и кто же непосредственно в них жил. Геродот, описывая царских скифов, заметил, что остальных "скифов" они считают "рабами". Впрочем, те кочевники и хлебопашцы, что попали в разряд зависимых от степных царей, всё же были, видимо, по статусу несколько выше домашних рабов, поскольку последних, по свидетельству того же автора, степняки просто ослепляли. При этом в расширенную категорию "скифов-рабов" Геродот включал лишь те племена, что говорили с царственными кочевниками на одном языке, носили схожие одежды и исповедовали такие же обычаи. Тем не менее их положение внутри скифского царства всегда вызывало у эллинов жалость, смешанную с презрением. Философ Клеарх Солийский, осуждая скифов за надменность и жестокосердие, пишет буквально следующее: "Они предавались роскоши, как никто другой, вследствие удач во всем, богатства и прочего благосостояния… Предавшись же роскоши и притом весьма сильно и устремившись первыми из всех людей к тому, чтобы жить роскошно, они дошли до такой степени жестокости и высокомерия, что у всех людей, с которыми вступали в сношения, стали обрезать концы носов. Потомки этих людей, удалившиеся с родины, еще и ныне имеют прозвище от того, что те претерпели. Женщины же их татуировали тела женщин фракийцев, живших вокруг них к западу и северу, накалывая рисунки булавками. Отсюда много лет спустя пострадавшие и униженные таким образом женщины фракийцев особенным образом изгладили следы несчастья, расписав и остальные части тела… Над всеми же они господствовали так надменно, что рабское служение у них, ни для кого не бесслезное, перенесло и в последующие поколения выражение "от скифов", показывающее, каково оно было".

Обратите внимание, что Клеарх, бичуя издевательства скифов над зависимыми от них племенами, называет фракийцами не только западных, но и северных их соседей, то есть тех самых скифов-пахарей и земледельцев. Действительно, до прихода алтайских кочевников на этих землях обитали племена черногоровской культуры, самым тесным образом связанной с миром фракийских народов. Эта связь не оборвалась и с приходом скифов. Многие обычаи местных земледельцев берут своё начало из Балкано-карпатского региона. Например, вылепленные из глины культовые фигурки животных и человекоподобных существ часто  помещались на алтари в городищах скифов-пахарей. Сами глиняные жертвенники также оказываются при этом точными копиями фракийских. Глиняные хлебцы или "зёрна счастья", как называют их учёные, распространённые по всей скифской Лесостепи, тоже считаются фракийской традицией. Почти во всех городищах обнаруживают "зольничные кучи", обычай идущий ещё от чернолесцев и встречавшийся у многих фракийских народов. Видный украинский археолог Борис Шрамко, долгие годы изучавший знаменитое Бельское городище, пришёл к следующим выводам: "Все это не оставляет сомнений в том, что на Бельском городище в VII–III веках до нашей эры часть населения имела культуру, показывающую его связь с фракийским этносом, близкую к культуре северных фракийцев". И это при том, что само поселение находится на Левобережье, в бассейне Ворсклы, то есть на значительном удалении от Карпато-дунайской прародины фракийцев. На правом берегу Днепра присутствие фракийцев среди скифов-пахарей ещё более весомо. Но даже здесь, по Шрамко, оно вполне ощутимо: "Различные свидетельства, указывающие на существование фракийской культуры у части населения Бельского городища, хорошо подкрепляются неоднократными находками на Восточном укреплении этого городища специфической керамики, изготовленной с помощью гончарного круга, в то время как господствует здесь более простая керамика ручной лепки. Такую специфическую керамику Смирнова обоснованно считает северофракийской". Другую часть населения знаменитого города-великана украинский археолог полагает потомками греческих колонистов: "Имеющиеся данные свидетельствуют о наличии в составе этого поселения сильно варваризованных греков ("эллинов в древности", по определению Геродота)". Учёный находит в Бельском городище остатки деревянных греческих храмов, вещи и украшения с изображением эллинских богов, а также осколки амфор из самых разных центров античного мира. Надо сказать, что лесостепные поселения скифской эпохи, хотя они расположены в широкой и длинной полосе от Ужгорода на Западе до Воронежа на Востоке демонстрируют нам практически единую культуру своих обитателей. Похоже, это население сложилось на основе чернолесских фракийских племён, кое-где разбавленных потомками греческих колонистов. Как видим, о славянах или даже балтах в приложении к скифам-пахарям говорить не приходится.

Украинский археолог Борис Шрамко за работой

Пару слов о "независимости" "Страны городов" от скифов. На всей её территории, в том числе в непосредственной близости к стенам укреплений, расположены тысячи курганов. При этом покоящиеся там цари, хотя отличались от степных царских скифов, не сходны в антропологическом плане и с фракийско-эллинскими обитателями укреплённых поселений. Воины под курганами с типично скифским оружием в руках были высоки ростом с массивными черепами и широкими лицами. Словом, типичные восточноевропейские кочевники. Несомненно, они правили здешними аграриями, чему свидетельством следы земледельческих ритуалов в их могилах. При этом предводители "скифов-пахарей" были явными потомками киммерийских племён, в то время как подвластный им "народ", в основном, происходил от давно живущих в здешних местах земледельцев фракийского толка. Очевидно, скифы, придя в эти края, застали здесь империю киммерийцев в готовом виде, где кочевники уже успели поработить земледельцев. Новые завоеватели не стали разрушать это сообщество, но лишь возглавили его. Скифы считали своими рабами киммерийцев, те в свою очередь имели собственных подданных из числа покорных фракийских пахарей и ремесленников.

Впрочем, скифское влияние на обитателей здешних мест не ограничилось лишь появлением курганов в окрестностях поселений. В некоторых лесостепных городищах обнаружены останки чаш из черепов и следы человеческих жертвоприношений. Встречаются также глиняные свидетельства знакомства местных обитателей с мифом о Таргитае: лепные плуги с ярмом, чаши и секиры. Ярким доказательством зависимости местного населения от степняков служит и тот факт, что ремесленники лесостепных городищ создавали вещи в Зверином стиле, многие из которых производились явно по заказу царственного племени. Здесь найдены не только вещи, попадающиеся археологам в курганах степных кочевников, но даже формы для отливки таких типично скифских украшений, как, например, изображение лежащего оленя с подогнутыми ногами. Сами городища-великаны, кроме довольно скромных по размерам частей, где находились, в первую очередь, дома и мастерские ремесленников, имели огромные внутренние пространства, где никаких строений не найдено. Исследователи полагают, что в летнее время года, когда от жары выгорала трава на степных пастбищах, сюда могли пребывать скифы вместе со своими стадами. Именно для размещения конских табунов и овечьих отар понадобилось, по мнению ряда учёных, обносить валами столь внушительные площади. Ведь с точки зрения военного дела, чем протяжённей стены, тем сложнее их оборонять и более внушительный гарнизон для этого нужен. Разумеется, сами немногочисленные обитатели гигантских городищ, жившие в небольшой их застроенной части, не могли держать оборону многокилометровых укреплений самостоятельно.



Те, кто доказывает, что городища построили мирные земледельцы для того, чтобы отбиваться от хищных степняков, никак не могут объяснить также, отчего бурное строительство крепостей, ранее в здешних местах невиданное, началось одновременно с появлением на востоке Европы курганов и вещей в Зверином стиле, то есть с приходом скифов. И заканчивается оно практически мгновенно, как по мановению волшебной палочки, как только скифы исчезают. Кроме того, городища, во всём подобные лесостепным, обнаружены и в скифской степи. Таково Каменское вблизи днепровских порогов или Елизаветовское возле устья Дона. Земледельцев там не было, но укрепления возникли.

Украинский археолог Борис Шрамко справедливо заметил: "Направить массу людей на постройку такой большой системы укреплений, собрать и вооружить гарнизоны городищ, организовать их снабжение всем необходимым, постоянно поддерживать в хорошем состоянии деревоземляные укрепления (то есть ремонтировать их не реже чем в 20–25 лет) можно было лишь при наличии централизованной власти в период государственного образования". Но единственным централизованным государством на востоке Европы, о котором слышали античные авторы, было Скифское царство.

<<Назад   Вперёд>>