Клуб исторических детективов Игоря коломийцева
МЕНЮ

На сайте создан новый раздел "Статьи" с материалами автора.
Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Игорь Коломийцев. Славяне: выход из тени
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка. Обновленная версия
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка

Игорь Коломийцев.   Тайны Великой Скифии

Зов Азии

Заманчиво, конечно, провозгласить существование в IV веке до нашей эры Великой Скифии в пределах от Северного Причерноморья до Средней Азии, но мы уже с вами привыкли, что нельзя делать выводы на основании только одной группы источников, в данном случае письменных. А что нам скажут по этому поводу приземленные археологи? Не подымут ли они нас на смех, как воспаривших в эмпиреях и оторвавшихся от твердой почвы ненаучных фантастов?

Обратимся к трудам представителей этой смежной профессии, в частности тех, кто исследует могильники Южного Урала и Приаралья. Вот, к примеру, что подметил археолог Александр Таиров: «Еще в предшествующее время между племенами, кочевавшими в Урало-Аральском регионе, и населением степи и лесостепи Восточной Европы существовали какие-то, пока еще не совсем ясные связи. Особенно прочными и стабильными эти связи становятся после возвращения скифов из переднеазиатских походов». Он же свидетельствует: «По-видимому, под влиянием скифского мира в среде южноуральских кочевников распространились железные перельчатые удила и двудырчатые псалии, некоторые детали украшения узды, образцы скифского оружия... Наличие же на Южном Урале антропоморфных изваяний, несущих на себе следы влияния скифской изобразительной традиции, фиксирует, по-видимому, присутствие в регионе и скифского этнического компонента» [194].

Ему практически вторит исследователь Сергей Гуцалов: «Немаловажно, что в последнее время в ряде курганов Южного Урала была обнаружена целая серия каменных антропоморфных изваяний, имеющих прямые параллели с каменными антропоморфами Северного Причерноморья и, особенно, Северного Кавказа. И поэтому можно вполне определенно говорить об участии скифского элемента в генезисе культуры ранних кочевников Южного Приуралья» [68]. Говоря проще — следы царских скифов отчетливо видны и за Каспием, в приаральских степях. От себя замечу, что здесь также часто находят выполненные в канонах звериного стиля статуэтки оленей и грифонов, непременных спутников скифского племени.

Более того, скифы этого региона не только объявились практически одновременно со своими причерноморскими собратьями, но и исчезли вместе с ними. Как замечает Сергей Гуцалов в работе «Скифы на Южном Урале»: «Степные пространства Скифии, также как и Южного Приуралья в III веке до нашей эры фактически обезлюдели» [68].

О чем говорит нам этот факт? Во-первых, мы должны признать, что кочевое население Южной Украины, Северного Кавказа, Южного Урала и Приаралья середины первого тысячелетия до нашей эры не только принадлежало к одному этносу, но и входило в состав единого государственного образования. Ибо в ином случае невозможно было столь синхронное его и появление, и уход из этих мест. Во-вторых, причина исчезновения царских скифов, видимо, не связана с изменением климата. Слишком уж различаются в этом плане меж собой области, занятые в то время кочевниками, чтобы их одновременно могла поразить, к примеру, засуха. Еще менее вероятно, чтобы «самый многочисленный в Европе» и, безусловно, воинственный народ, отразивший натиск империи Александра Македонского, вдруг испугался какого-нибудь другого противника и в связи с этим оставил родные земли. Да и потом, что это за враг, который так и не занял обезлюдевшие территории?

Осталось ответить на самый сложный вопрос — что же в таком случае побудило грозных всадников переменить свое место жительства?

Давайте попробуем подытожить все, что мы на данный момент знаем об этом странном племени. Итак, на рубеже II—I тысячелетий до нашей эры на востоке Великой степи складывается необычный народ — скифы, потомки древних афанасьевцев и катакомбников. Они прославились, как непобедимые воины — конные стрелки — в ходе переднеазиатских походов, когда сумели поставить на колени весь Ближний Восток. Однако для своего поселения эти племена избирают довольно суровые края — северо-западные степи Евразийского континента. Еще более странно то обстоятельство, что, судя по всему, скифы, как и прочие родственные им кочевые племена, выходцы с Востока, независимо от своего расположения, предпочитают хоронить своих наиболее высокопоставленных вождей и прославленных воинов в одном месте — горном Алтае и сопредельных территориях, где возникает так называемая пазырыкская культура. В Причерноморье, на Северном Кавказе и Южном Урале до IV века нашей эры встречаются лишь одиночные периферийные погребения, возможно принадлежащие тем воинам и вождям, что были делегированы управлять покоренными народами. В последнее столетие европейской истории этого племени ситуация кардинально меняется — на Днепре, как грибы после дождя, вырастают тысячи скифских курганов. Еще через столетие не стало не только могильников, но и самих скифов.

Что нам еще известно о данном этносе? На Земле только два народа — египтяне и скифы — уделяли столько внимания переходу человека в иной мир. Выходцы из недр афанасьевской сакральной цивилизации, эти кочевники старались обеспечить себе бессмертие, сооружая грандиозные курганы, бальзамируя и мумифицируя тела покойных, устраивая массовые жертвоприношения и тщательно охраняя покой усопших. Не в этом ли последнем обычае заключается главный секрет племени скифов?

Звериная религия непобедимых воинов-стрелков привязывала их к Алтае-Минусинскому региону, где находились главные святилища и могилы предков. Подобно титану Прометею этот народ был прикован навечно к священным горам Рипеям. Именно поэтому афанасьевцы, покинув Гиперборею, оставили там своих жрецов и часть воинов, ставших впоследствии окуневцами. Но точно так же поступили и скифы. Покинув родные края, они поручили потомкам окуневцев — касте профессиональных жрецов — «стерегущим золото грифам» хранить вечные ценности своей культуры. Но связь с ними не захотели терять, отчего поселились на северных берегах Черного и Каспийского морей.

Все государства и племенные союзы Великой степи того времени напоминают лепестки ромашки — вытянутые и длинные, они обязательно должны хотя бы одной гранью соприкасаться с Алтаем. Чтобы иметь доступ к святым для них местам, возить по скорбному маршруту мумии своих царей и воинских предводителей. Царство днепровских скифов было лишь самым крупным из этих лепестков.

Однако уже в V веке до нашей эры скифы жалуются грекам, что жрецам-Грифонам приходится вести религиозную войну с аримаспами — племенами сибирских монголоидов. Живя в отдалении, за тысячи километров от священных гор, царские скифы оказались не в состоянии помочь своим алтайским собратьям.

В следующем столетии воины-стрелки создают подобие Герр у себя в Причерноморье. Это означало одно из двух. Либо скифы, как ранее гипербореи-тагарцы, отреклись от веры своих предков, либо алтайские могильники в этот период времени подвергаются серьезной опасности и кочевники, скрипя зубами, вынуждены хоронить покойных в местах, не освященных религиозной традицией. Во втором случае становится ясным, отчего скифы покинули Причерноморье: они ушли на Восток, чтобы взять под свой контроль то, что было им дороже всего золота мира и всех плодородных земель нашей планеты — свои духовные сокровища.

Но есть ли у нас на руках свидетельства того, что скифы отправились именно в Центральную Азию? Оказывается, сколько угодно. Большинство греческих и римских авторов, начиная с III века до нашей эры, слышали о скифах, обитающих в глубинах Азии, хотя и туманно представляют себе страны, ими занимаемые. Гекатей и Эратосфен указывают в своих трудах, что скифы живут к востоку от Бактрии, то есть где-то на территории Средней Азии, Восточного Казахстана или Западного Китая. Историк Тимонакт, живший в III веке до нашей эры и написавший книгу «О скифах», полагает, что в Центральной Азии того времени находилось семь царств и пятьдесят пять народностей, причем царственные племена, с его точки зрения, обитают далеко на Востоке, неподалеку от гор Рипеев [127].

Помпоний Мела, географ I века до нашей эры пишет: «В Азии первыми с востока живут, по слухам, инды, серы (так европейцы звали жунов и их потомков — хунну) и скифы... Скифы живут с северной стороны и занимают весь скифский берег до самого Каспийского моря, кроме мест, откуда их гонят холода». При этом описывая варварские народы северо-востока, данный писатель замечает: «Нравы и культура скифских племен различны. Внутри страны жители ведут более суровый образ жизни, земля менее обработана. Они любят кровь и резню... Во время пиршества перечисление, кто сколько перебил врагов, является любимейшим и самым частым предметом беседы, причем те, которые перечисляли больше всех, пьют из двух чаш... Чаши делают они из черепов злейших врагов» [127].

Великие географы начала первого тысячелетия — Страбон (I век), Клавдий Птолемей (II век), Эратосфен (III век) неизменно помещают Скифию на своих картах к востоку от Средней Азии, по соседству с Согдианой и Индией [104, 188]. Неужели они все так грубо ошибались?

Карта мира по Эратосфену. Около 300 года до нашей эры
Карта мира по Эратосфену. Около 300 года до нашей эры

И, наконец, Плиний без обиняков сообщает: «За Яксартом (Сырдарьей) живут скифские народы. Среди самых известных из них: саки, массагеты... а также эвхаты и котиеры» [157]. «Эвхаты и котиеры» Плиния — это, конечно же, авхаты и катиары Геродота — два из четырех племенных союзов царственных кочевников Причерноморья. Должно быть, другие этнонимы к тому времени уже выходит из употребления. Возможно даже, что каждое из этих самоназваний состояло из двух корней: «ав-хат», «кати-ар». Нетрудно в таком случае предположить, что объединенный народ мог затем получить общее имя «ав-ар» или авары. Стоп, уж не заразились ли мы известной болезнью историков — погоней за Миражами?

Чур меня! Пусть об этнонимах спорят профессионалы науки, а мы с вами давайте попробуем подвести под нашу версию более надежное основание. К примеру, задумаемся вот над чем — пусть греки и римляне мало интересовались центральноазиатскими событиями, но государства, расположенные непосредственно в данном регионе, должны были ощутить близость царских скифов на своей шкуре. Следовательно, присутствие столь воинственного племени не могло не сказаться на их судьбах. Проверим?

Действительно, исследователь Сергей Гуцалов например, озадаченный исчезновением основной массы скифов из Причерноморья и Северного Прикаспия, не исключает, что они могли принять участие «в политических событиях, происходивших тогда на Ближнем и Среднем Востоке» [68]. А историк Александр Таиров замечает буквально следующее: «С конца III века до нашей эры орды кочевников, находящиеся на границах земледельческих областей, представляли реальную угрозу для государственных образований Средней Азии. Одним из аргументов в пользу необходимости заключения мирного договора с селевкийским царем Антиохом III правитель Греко-Бактрии Евтидем в 206 году до нашей эры выдвигал напряженное положение на границах, у которых стояли полчища «варваров», угрожавших и ему и Антиоху. Вероятно, в связи с угрозой со стороны кочевников в конце III — начале II веков до нашей эры сооружаются и оборонительные валы, в частности Кампыр-дувал, ограждавшие с севера оазисы Согда. Возможно, в то же самое время на северо-западных границах Хорезма возводится пограничная линия типа «длинных стен» [194].

Великая китайская стена
Великая китайская стена

Удивительно, но практически одновременно с оборонительной активностью в Средней Азии, на северо-западе далекой Поднебесной, по приказу императора Цинь Ши-хуанди, начинается сооружение Великой китайской стены. Кстати, никто из историков до сих пор так и не смог убедительно ответить на вопрос — для защиты от каких именно варваров она создавалась? Принято считать, что китайцев того времени беспокоили хунну. Но на самом деле правитель Чжэн из династии Цинь (будущий Ши-Хуанди) правил единым Китаем с 221 по 210 годы до нашей эры. Хунну же объединяются под властью Модэ и становятся реальной силой на Дальнем Востоке лишь спустя несколько лет после смерти этого всесильного владыки. До того, это были двадцать четыре разобщенных и враждующих между собой родовых клана, и напугать своих многочисленных южных соседей они никак не могли. Неужели император Ши-хуанди был настолько безумен, что принялся изнурять страну непосильными трудами и сооружать семьсотпятидесятикилометровую массивную стену лишь для того, чтобы укрыться за ней от столь жалких врагов? Напротив, если Китаю в тот период угрожали царские скифы, то современные китайцы просто обязаны поставить в центре Пекина статую своему императору, как спасителю нации. Потому что другие государства Востока в результате этого строительства испытали те несчастья, которые, благодаря великой стене, отвела от себя Поднебесная. «Между 141 и 128 годами до нашей эры, — пишет Таиров, — Греко-Бактрийское царство пало под ударами северных кочевников. В их составе китайские и греческие источники называют юэчжей и скифские племена, кочевавшие к северу от Яксарта (Сырдарьи) — ассиев, пасианов, тохаров, сакараулов» [194]. Из истории Индии известно, что северо-западные провинции этой страны в I веке до нашей эры также были завоеваны некими скифами — «шаками» или «саками», как называли пришельцев аборигены. Иначе говоря, скифские племена Азии, о которых до этого почти никто не слышал, внезапно становятся вдруг могущественны и сильны, и все окрестные народы в ужасе пытаются спастись от них за высокими и длинными стенами.

<<Назад   Вперёд>>