Игорь Коломийцев.   Тайны Великой Скифии

Эпоха боевых колесниц

В конце III тысячелетия до нашей эры где-то на территории Великой степи было сделано изобретение, кардинально изменившее течение мировой истории, перекроившее этническую карту Евразии и приведшее к самым большим потрясениям, когда-либо обрушивающимся на человечество в целом. Речь идет, конечно же, о появлении боевых колесниц.

Колесо и повозка стали известны людям уже давно, по крайней мере, за много веков до того. Некоторые исследователи, в частности историк Владимир Сафронов, полагает, что изобрели их также индоевропейцы, ссылаясь при этом на то обстоятельство, что в языке народов этой семьи нет заимствований извне лексики, связанной с движением, транспортом, вращением и колесом [183]. Другие ученые считают, что для этого открытия наши предки были недостаточно развиты и склоняются к версии о том, что древнейшие средства передвижения появились вначале в государствах междуречья Тигра и Евфрата. Как все обстояло на самом деле, сейчас уже установить невозможно. Но в любом случае между тем тихоходным транспортом, что был известен с начала III тысячелетия, и боевыми колесницами существовала дистанция, не меньшая, чем от паровоза братьев Черепановых до космического корабля многоразового использования «Шаттл». Тяжелые, сплошь деревянные, небольшие по размеру колеса повозки должны были превратиться в огромные, легкие, с множеством спиц, сложные устройства, несущие эти «танки бронзового века» через пески пустынь и болотистую почву побережий. Необходим был эффективный поворотный механизм, который позволил бы стремительному двухколесному экипажу почти мгновенно в ходе боя изменять направление движения, дабы это оружие действительно стало грозным. И, наконец, потребовалась специальная методика тренинга лошадей, чтобы эти умные животные научились понимать колесничего с полуслова и полужеста, слились с ним в единое целое. Таким образом, придумать это новое слово в военной науке было под силу лишь племенам традиционных коневодов, обладающим к тому же развитым бронзолитейным делом и столярным ремеслом. Единственным на нашей планете народом, который отвечал всем этим требованиям, были наши предки — индоевропейцы.

Скорее всего, сверхмощное оружие появилось вначале у кочевых арийских племен, но уже вскоре оно широко распространилось по всей индоевропейской степи, стало достоянием как бывших ямников, так и «боевых топоров». Началась эпоха великих завоеваний, о которой мы, потомки этих этносов, таков уж парадокс Истории, долго совсем ничего не знали.

В 1786 году британский колониальный судья Уильям Джонс, по прозвищу «гармоничная личность», изучая на досуге речь туземцев — индусов, неожиданно обнаружил ее родство с английским языком. Его доклад об этом в Королевском научном обществе Калькутты произвел подлинный фурор в тогдашнем ученом мире. Никто не предполагал, что между «белыми» европейцами и «черными» аборигенами могло быть нечто общее. Так впервые стало известно об арийском завоевании Индии. Начались поиски других свидетельств, говорящих о проникновении индоевропейцев на Юг, в полосу великих цивилизаций древности. «Знатные воины на запряженных лошадьми колесницах, — по меткому замечанию историка Вадима Масона, — стали считаться активнейшей силой политических событий в Передней Азии II тысячелетия до нашей эры, и в именах многих правителей этого времени стремились найти индо-иранскую этимологию» [135].


Не обошлось без крайностей. Как мы помним, «белым» пришельцам стали приписывать практически все достижения древних цивилизаций. А самих арийцев произвели в прямые предки современной немецкой нации. Напротив, в нашей стране, особенно после Великой Отечественной войны, по вполне понятным причинам, тема арийских нашествий была если не под запретом, то весьма непопулярна.

Меж тем трудно отрицать тот очевидный факт, что с началом II тысячелетия до нашей эры, с момента распространения колесниц, кочевой мир Евразии как бы воссоединился с полосой древних цивилизаций, мощные миграционные волны, зарождающиеся на территории Великой степи, обрушиваются на Малую Азию, Междуречье, Иранское нагорье, Индию и даже Китай. Но в свою очередь некие тенденции, технологии и людские потоки из южной зоны проникают назад, глубоко в Степь. Движения были, таким образом, не в одну сторону, но подобны гигантскому, медленно останавливающемуся маятнику, раскачивающемуся по линии Север — Юг, а иногда и по более сложным траекториям.

Возможно, первой ласточкой проникновения индоевропейского населения в Переднюю Азию стало создание в начале второго тысячелетия до Рождества Христова на землях Восточной Анатолии (современная Турция) государства хеттов. Вплоть до конца XIX века человечество знало об этом народе не более того, что написано в Библии, где их называли «хеттеяне». Как известно, любовью к жене Урии Хеттеянина воспылал царь Давид, приказавший бесчестно погубить в бою этого мужественного воина и прославленного военачальника. Цари «хеттейские» в Писании по могуществу приравнивались к правителям Египта. Ничего другого о них не было известно [21].

Но в 1887 году в египетском городе Эль-Омарне был найден архив фараонов Эхнатона и отца его — Аменхотепа III. Среди памятников дипломатической переписки XIV века до нашей эры обнаружилось письмо от царя страны Хатти по имени Сиппилулиума, который поздравлял Эхнатона с восшествием на престол. Позже узнали, что страна Хатти известна была также ассирийцам, очень опасавшимся ее армии. Наконец, в 1906 году немецкой научной экспедицией в Турции, на холме Богазкей в ходе раскопок был открыт целый архив этой самой загадочной державы Хатти, а точнее — Хеттского царства. Как оказалось, под холмом лежала столица данного древнего государства — город Хаттуса.

Выяснилось, что эта цивилизация была создана народом, явившимся откуда-то с Севера и покорившим местные племена хаттов, последние говорили на языках, родственных западно-кавказским (адыго-абхазским). Сами северяне называли себя «нессийцами», по имени своей первой столицы, города Нессы (в другой транскрипции — Куссар и куссарийцы). В самое короткое время держава пришельцев становится ведущей силой на Ближнем Востоке. В XVIII веке до нашей эры они объединяют под своей властью все Анатолийское плато, в XVI захватывают Вавилон и свергают правившую там аморитскую династию, в XIII столетии в ходе «битвы тысяч колесниц» у стен сирийского города Кадеша громят египтян фараона Рамсеса II, положив предел захватнической политике в Азии североафриканцев. И только в начале XII столетия до Рождества Христова царство хеттов гибнет под натиском так называемых «народов моря», новой миграционной волны, пришедшей откуда-то с Севера Средиземноморья.

Хетты были первым народом планеты, научившимся плавить железо и изготавливать из него оружие и предметы утвари. Этот прочный металл стоил тогда дороже золота, недаром в гробницах фараонов, среди груды блестящих драгоценностей и самоцветов на самом почетном месте находят штучные экземпляры кинжалов из стали.

Хеттские тексты были расшифрованы в годы первой мировой войны чешским лингвистом Берджихом Грозным. Он же сделал сенсационное открытие о принадлежности данной речи к индоевропейской языковой семье. Много позже ученые определили, что из всех родственников самые тесные лексические связи объединяли древних хеттов с кельтами, италийцами и жителями Западного Китая — тохарами. Другими словами, первичные лингвоносители — нессийцы или куссары явно принадлежали к языковому ареалу «А» и, следовательно, кругу культур «боевых топоров».


Догадаться о последнем обстоятельстве можно было, изучая одни только особенности организации Хеттского царства. В отличие от прочих держав Древнего Востока, где существовала строгая централизованность, действовал всесильный и разветвленный чиновничий аппарат, власть монарха являлась поистине деспотической, его воля была непреклонна, а сам он, как правило, обожествлялся, признавался земным воплощением отца богов, хетты создали первую в мире, если можно так выразиться, «феодальную» империю. Их правители не наследовали власть, а избирались на народных собраниях из числа представителей царского рода.

Знать была сильна и могущественна. Страна делилась на уделы, принадлежащие наследникам аристократических фамилий, уделы, в свою очередь, — на более мелкие владения. Причем, вполне с соблюдением средневекового европейского принципа «вассал моего вассала — не мой вассал». Иначе говоря, собрать армию свободных знатных воинов хеттские цари могли лишь, когда предстоял поход за добычей в чужие земли или с целью отражения внешней угрозы. Вся история этого царства наполнена смутами и дворцовыми переворотами. Впрочем, подобного хватало и в прошлом стран с деспотическими режимами [136, 137].

Возможно, что предки хеттов проникли в Малую Азию, двигаясь по восточному побережью Черного моря. Именно им некоторые археологи приписывают создание знаменитых северокавказских дольменов. Эти древние могильники внешне напоминают гигантские скворечники, сложенные из ровных каменных плит, или сказочные домики, которые великаны мастерили для своих друзей-карликов. Впрочем, гигантские сооружения из камня характерны для большинства индоевропейских народов зоны «А», равно как их возможных предков — воронковидных кубков.


Практически одновременно с проникновением хеттов в этот же регион, но с другой, европейской стороны, точнее — на балканское побережье Эгейского моря — устремляются еще одни белокурые варвары — ахейцы, первая волна будущих эллинов. Это они разрушат Трою и заложат основы той цивилизации, которая до сих пор восхищает мир своими достижениями. Великий Гомер называл своих соплеменников «данайцами». Если вспомнить, что у ираноязычных народов слово «дон» значило просто «река», то не исключено, что предки греков именовали себя «речниками». Откуда они пришли, ученые знают лишь весьма приблизительно — в качестве их возможной прародины предполагают Подунавье или Северное Причерноморье.

Ахейская миграционная волна в этот регион была далеко не последней — в XII столетии до нашей эры сюда придут дорийцы. Эти пришельцы, как и их предшественники, построят на Пелопоннесе, в Малой Азии и островах Эгеиды множество независимых городов-государств, враждующих меж собой и объединяющихся только в случае внешней опасности.

К Юго-Востоку от хеттов, в верховьях Тигра и Евфрата лежала другая держава — Митанни. Ее населяли племена хурритов, чьи потомки впоследствии создадут государство Урарту. Они говорили на неких языках восточнокавказской лингвосемьи и, безусловно, не являлись индоевропейцами. Антропологически эти народы были близки нынешним грузинам и армянам. Однако настоящую сенсацию в мире науки произвело то обстоятельство, что в перечне богов, упоминаемых митаннийскими правителями XIV века до нашей эры, оказались явные «арийцы» — Индра, Варуна, Митра и Насатья. А в трактате о коневодстве примерно того же времени, составленном жителем этой страны по имени Киккули, обнаружилось множество индоиранских терминов и числительных, связанных с тренингом лошадей. Пикантность ситуации состояла еще и в том, что митаннийцы одними из первых на Востоке познакомились с боевыми колесницами — хетты и ассирийцы заимствовали их у них. Теперь же выходило, что этот самостоятельный очаг изобретения грозного оружия, на бытность которого в Передней Азии уповали некоторые ученые, мог вовсе не существовать. Проникновение неустановленных индоевропейских племен на земли Северной Месопотамии, будущей Митанни, имело место, похоже, еще в предыдущую эпоху и, возможно, даже в III тысячелетии. По крайней мере, по мнению известного востоковеда Игоря Дьяконова: «Арийские имена собственные и глоссы, идущие из Митанни XV— XIV веков, указывают на наличие некого индоиранского этнического компонента, однако, он тогда был, видимо, мертв» [78]. Это означает, что народ, научивший жителей верхнего Междуречья строить колесницы и передавший им свой опыт обращения с лошадьми, давно уже покинул те места.

Что касается египтян, то до начала II тысячелетия эти «передовые» покорители Нила, похоже, не только не знали о существовании колесниц, но и вообще не имели какого-либо эффективного наземного транспорта, предпочитая возить грузы на кораблях по великой реке. И только в XVII веке до Рождества Христова к ним из Азии врываются племена гиксосов. Данный этноним дошел до нас в греческой транскрипции, сами египтяне называли чужаков «хека хасут», что в переводе означало «властители пустынных нагорий». Судя по тому, что своих покойников пришельцы хоронили вместе с лошадьми, а вся «колесничная» лексика у египтян оказывается также индоиранской, это могли быть арийцы или смешанные арийско-хурритские народы. Покорив африканцев, северяне основали династию Великих гиксосов. Вооруженные громоздкими щитами, примитивными деревянными луками, топорами и копьями многочисленные строители пирамид ничего не могли поделать против кучки агрессоров, разъезжавших на боевых колесницах, с более совершенными составными, деревянно-роговыми луками в руках. Захватчики-гиксосы построили свою столицу в восточной части дельты Нила — город Аварис и в течение ста лет повелевали североафриканцами. Лишь век спустя, взяв на вооружение транспорт и боевые навыки врагов-индоевропейцев, египтяне под руководством правителя Фив, будущего фараона Яхмоса I, сбросили иноземное иго и изгнали непрошеных гостей.


В середине второго тысячелетия некие кочевые племена вторгаются также на территорию Иранского нагорья. Это были будущие древние мидийцы и персы, чьи потомки составят правящий слой Великой персидской державы, вплоть до захвата ее Александром Македонским. Как и прочие арии, данные этносы принадлежали к североевропейскому антропологическому типу, но, оказавшись среди южноевропеоидов, впоследствии превратились в современных темноволосых и смуглых персов и азербайджанцев. Кстати, название государства — «Иран», в оригинале «Аиран», в переводе значит всего лишь «страна ариев». О том, откуда пришли захватчики, свидетельствует начальный смысл терминов, определяющих у древних персов стороны света. «Юг» — это всегда то, что впереди, «север» — позади.

Как полагают ученые, этносы, покорившие Иран, были лишь одной из волн, возможно, наиболее поздней, арийского нашествия на Средний Восток. Приход персов и мидийцев заставил их родственников — индоариев, во главе со своими вождями, покинуть эти места и, преодолев многочисленные горные перевалы и бескрайние пустыни, отправиться в тропическую Индию. Будущие классические арии двигались на своих верных колесницах с территории Иранского нагорья и Афганистана. На санскрите (древнеиндийском наречии) «пурва—восток» поначалу значило «передний», а «пашчима—запад» — «задний» [80, 137]. Желая избежать смешения с местными дравидскими народами, творцы Вед и Махабхараты создали на Севере полуострова Индостан кастовое общество, где «белые» индоевропейцы стали жрецами-брахманами и воинами-кшатриями, превратив местное население в низшие, подчиненные им варны. Впрочем, природу обмануть невозможно, время успешно растворило арийский субстрат в море темнокожего населения Индии. Хотя и поныне среди представителей высших каст здесь изредка встречаются те, кто антропологически близок к своим северным предкам. Но, в основном, от индоариев остался лишь язык — санскрит, а также их бессмертная культура.

Как видим, с начала II тысячелетия, а может и раньше, индоевропейские народы ведут одно грандиозное наступление на Юг по всему фронту: от Балкан до тропической Азии. Это было их время — эпоха боевых колесниц.

<<Назад   Вперёд>>