Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава четырнадцатая. За Карпатской стеной (продолжение)
– Прежде всего строгий порядок, в котором они происходили. Смотрите, Уотсон: по логике, после ухода Альбоина и его подданных в Италию, опустеть должна была западная половина Карпатской котловины, не так ли? Но она оказалась даже более плотно занята, чем восточная часть. Причём население тут чётко делилось по секторам. Оно не было хаотично перемешано между собой, как непременно было бы, если б племена занимали эти земли стихийно, без общего плана и единого руководства. Обратите внимание, доктор! Север Лангобардии – Моравия, долины рек Ваг и Грон и даже территории римской провинции Норик к Югу от Дуная – отошли тем народам, которые учёные называют "славянами". Почему эти люди оказались именно здесь? Ведь на первый взгляд такое местоположение бывших жителей Скифии выглядит не вполне логично. Отчего обитатели Галиции или Волыни должны оказаться прежде всего в нынешней Австрии или Южной Словакии, а не, скажем, в Венгрии или Румынии, которые географически много ближе к их прародине? Но всё объясняется элементарно просто, если мы вспомним, что кочевники первоначально планировали поселиться на Эльбе. У них существовал налаженный трафик, по которому они отправляли колонны невольников по северному пути, в обход Карпатских гор, в Богемию и Тюрингию. Когда в 568 году аварам внезапно досталась вся Среднедунайская равнина с опустевшей Лангобардией, степняки перенаправили этот миграционный поток чуть-чуть южнее. Так Моравия и прилегающие к ней регионы стали заполняться бывшими восточноевропейцами. Всех неушедших в Италию западногерманцев, как их не назови – "свевами" или "паннонцами" – царственные племена поселили на повороте Дуная. Опять-таки, сами эти люди, жившие, скорее всего, в разных концах Лангобардского государства, не могли самостоятельно сконцентрироваться в одной области. Значит, кто-то принял за них такое решение, выделил им новое место жительство и организовал переселение туда. На северо-западной оконечности озера Балатон учёные обнаруживают ещё один маленький сектор, названный археологами культурой Кестлей (Кестхей). Это был небольшой анклав, размером около 30 квадратных километров, где жило романизированное население каганата, занимавшееся преимущественно изготовлением ювелирных изделий, поддерживавшее тесные культурные связи с Римом, Франкским царством и Византийской империей. Здесь исповедовали христианство и, судя по надписям на некоторых вещах, говорили на латыни.
Изделия мастеров культуры Кестхель
Историки теряются в догадках, откуда взялись эти люди: были ли это ремесленники, собранные из бывших римских городов Паннонии, или византийские умельцы с Балкан, угнанные в полон, а может быть, даже жители Италии, отчего-то переселившиеся на берега Балатона, но золотых и серебряных дел мастера получили возможность обосноваться отдельно от других обитателей Аварии в строго определённом районе. Кто мог принять такое решение, если не господствующие в здешних краях кочевники? И наконец, самый яркий штрих аварской миграционной политики – перемещение значительной части бывших обитателей Гепидии. Восточные германцы организованно оставили долину Тисы и дружно были поселены на правом берегу Среднего Дуная. Вспомните, Уотсон, что писал Павел Диакон о положении этих людей: "Племя же гепидов так пало, что с того времени они не имели уж более никогда собственного короля, и все, кто пережил войну, или подчинились лангобардам, или до сегодняшнего дня стонут под тяжким игом, потому что гунны (здесь – авары) продолжают владеть их землей". Хотя жизнь этих германцев, как выяснили археологи, и не была столь мучительно-трудной, в одном лангобардский летописец оказался абсолютно прав: кочевники в прямом смысле этого слова забрали себе основную гепидскую область, а её жителей переселили в опустевшую Паннонию.
– Австрийский историк употребляет даже слово "насильно", когда говорит об этом перемещении. Но зачем степнякам понадобилось освобождать всю долину Тисы? Ведь сами авары, как полагает Штадлер, преимущественно проживали на ранее пустовавшем поле Асфельд – в тисо-дунайском междуречье. Да и их кочевые вассалы – булгары или кутригуры – не занимали, судя по карте, всю очищенную от гепидов территорию?
– Не забывайте, доктор: перед нами кочевники.
– Ну, и что же?
– Как вы могли запамятовать, Уотсон? Мы с вами уже сталкивались с подобным явлением, когда изучали жизнь скифов и сарматов. Скотоводу, в отличие от земледельца, нужен гораздо больший участок земли. К тому же, он обязательно должен быть вытянут на многие сотни километров в направлении Юг-Север, или выходить на горные склоны. Кочевник не может вместе со своим стадом всё время оставаться в засушливой степи. Летом она превращается в пустыню и животные там погибнут от голода и жажды. Вот почему жаркий сезон степняки проводят на прохладных горных склонах, либо в северной зоне своих владений, а зимой возвращаются на родные им равнины. На карте мы видим лишь места размещения могильников, которые, видимо, совпадали с зимними стойбищами. В целом же аварам и их союзникам потребовалось почти всё пространство в центре пресловутой котловины, они кочевали вплоть до Татр, горного массива Бихор и Южных Карпат. Вот почему гепидские племена потребовалось срочно оттуда выселить.
– Выходит, что пришлые кочевники действительно перекроили под свои нужды этническую физиономию огромного региона! Они не стесняясь перебрасывали сотни тысяч человек с одного края Среднедунайской равнины на другой. Но я так и не сообразил, для чего им понадобилось забросить предков славян высоко в горы, к истокам Тисы и Олта?
– Это же элементарно, Уотсон! Более всего на Свете авары боялись тюрков. Когда последние появились в Крыму, у стен Боспора и Херсона, беглецы с Востока постарались максимально обезопасить себя от возможного нашествия. Они готовили собственную линию обороны, что-то вроде византийского Лимеса, но на свой кочевой манер. Взгляните ещё раз на карту Флорина Курты, где он отметил ранние пражские поселения. Разве не бросается в глаза, что хорватов и дулебов, прежде обитавших в Галиции и на Волыни, степняки буквально подтащили к стене Карпатских гор? Их превратили в своеобразный раствор, которым испуганные кочевники пытались зацементировать все изъяны своей горной обороны. Причём селили их в лесной зоне как с внешней, так и с внутренней стороны хребта. Особенно в тех местах, где существовали длинные ущелья, при помощи которых ушлый враг мог прорваться в Аварию. Кроме того, в центре Валахии был создан сгусток корчакских и пеньковских поселений, который являлся как бы продолжением стены Карпатских гор в направлении Дуная. Вероятно, это и был первый рубеж аварской обороны от угрозы с Востока.
– Но почему авары сами не взялись охранять весь периметр Карпатских гор?
– По той простой причине, что он чрезвычайно длинный и весь покрыт лесом, а кочевникам сложно наладить свой быт в глухих чащах. Впрочем, наиболее важные проходы на Юге: в районе Железных ворот или в долине Олта, как свидетельствуют аварские могильники в этих местах, были ими взяты под непосредственный контроль. Охраняли степняки и проходы через Моравию. Что касается прочих горных краёв, то там, вероятно, не было надёжных троп, по которым могла пройти конница. Авары обороняли эти ущелья, скорее всего, на всякий случай, чтобы обезопасить себя от любых неожиданностей. С такой задачей легко могли справиться и их подданные. Особенно учитывая навыки северных племён сражаться в закрытых и лесистых местах. Послушайте, Уотсон, что пишут об этом румынские историки Болован и Поп: "Интересным и показательным фактом для понимания позиции авар по отношению к Трансильвании является то, что они никогда не расселялись на данной территории, хотя их потребность в обеспечении контроля над путями, ведущими с северо-востока, не вызывает сомнений. Объясняться это может лишь отсутствием интереса к непригодной для жизни кочевников зоне. Проблема военного контроля над Трансильванией решалась с помощью славян, которых сначала допустили к бывшей римской границе по реке Муреш, а потом расселили еще южнее для выполнения определенных военных задач". Под "славянами" здесь, разумеется, понимаются выходцы из Скифии.
– Всё равно, мне неясно, отчего в этих районах селили хорватов, дулебов и антов, а не, скажем, склавинов или гепидов?
– Восточные или западные германцы из Карпатской котловины, с точки зрения кочевников, были куда более ценным человеческим материалом. Среди них нашлось немало ремесленников, да и земледелие у этих народов находилось на довольно высоком уровне. Кроме того, навыков жизни в лесной зоне у этих людей не было напрочь. Что касается склавинов, то они только-только были покорены аварами, часть здешних племён продолжала бороться с захватчиками. Доверять им оборону, пусть даже не самых главных позиций, слишком рискованно. Поэтому особого выбора у аваров не оказалось. Жители Скифии за почти два десятка лет, прошедших с их покорения, вероятно, смирились со своей участью. Они умели выжить в самых сложных условиях и неплохо сражались под сенью деревьев. Идеальные защитники горных рубежей!
– Вы почти убедили меня, Холмс, в том, что авары переселяли жителей Восточной Европы на Запад, подальше от наступающих тюрков. Однако, меня смущает одно обстоятельство. Если бросить взгляд на карту, составленную Штадлером, то становится очевидным, что подавляющее число славянских предков попало внутрь Карпатской котловины по северному пути. Явно их доставили сюда транзитом через Моравию. Что касается южной тропы, идущей через завоёванную Баяном Валахию, то в лучшем случае по такому маршруту могли провести тех, кого селили у истоков Олта и в бассейне Сомеша. Это же явное меньшинство! Австрийский учёный даже не посчитал нужным отразить его на своей карте. Отчего авары пользовались длинной и неудобной северной дорогой в обход Карпат много чаще, чем коротким путём вдоль Нижнего Дуная?
– Уотсон, вы опять забываете о временном факторе. Давайте сопоставим некоторые даты весьма динамичной ранней истории европейских аваров. В 562 году степняки заключают свой первый договор с Сигибертом и с этого момента начинают перегонять подвластные себе племена поближе к Эльбе. Через четыре года они одерживают убедительную победу над франками и получают в своё распоряжение Богемию и Тюрингию. Всё это время, как вы понимаете, действует только северный переселенческий маршрут. Уже на следующее лето после своего триумфа кочевники вступили в союз с лангобардским царём Альбоином и вместе с ним завоевали Гепидию. А к 568 году им нежданно достаётся вся Карпатская котловина. Именно в это время они прекращают селить своих подданных на Эльбе и поворачивают миграционный поток южнее – в Моравию, Юго-западную Словакию, в Верхнюю и Нижнюю Австрию. В ближайшие десять лет именно сюда кочевники будут доставлять бывших жителей Скифии, причём всё по тому же северному пути. В тот момент он являлся единственной дорогой жизни, связавшей Восток и Центр нашего континента. Кстати, если вы внимательно присмотритесь к карте Флорина Курты с "пражскими" памятниками, то без особого труда поймёте, где именно проходила эта трасса. По левому берегу верхнего Днестра "великая славянская тропа" поднималась к истокам реки Сан, по её течению, держась правого берега, шла к Висле, затем невдалеке от места слияния двух рек была организована переправа. Далее против течения по её западной стороне дорога поворачивала к висленским верховьям, после приближалась к истокам Одера и уходила в Богемию или в Моравию, в зависимости от нужд степного царства. Посмотрите, как расположены здесь славянские поселения, Уотсон: все они размещены не сгустками, как в иных местах, а вытянувшись в одну линию, причём по одному из берегов той или иной реки. Это не колонизация славянами Южной Польши, как подумали историки, а всего лишь пристанища на древнем пути.
Наиболее вероятные миграционные пути из Скифии в Карпатскую котловину. На базе карты Ф. Курты
– Вы так уверенно говорите об этом маршруте, Шерлок, как будто видели его своими глазами.
– Мой дорогой Уотсон! Средневековые люди также логичны и предсказуемы, как и наши современники. Никто из них не хотел выполнять лишнюю работу или создавать себе дополнительные трудности. Когда европейский континент густо зарос лесами, самыми естественными дорогами стали русла здешних рек. В зимнюю пору, покрытые льдом, они превращались в ровную и относительно удобную трассу. Да и в летний период легче было пройти берегом реки, где дебри редели, чем двигаться напрямую по лесному бурелому. Не говоря уже о том, что у реки всегда можно было напиться и напоить лошадей, что в иной местности превращалось в проблему. Вот почему путники в раннем Средневековье старались не отклоняться от их спасительных русел. Переправляться следовало поближе к истокам. Форсировать водные потоки в любом случае нелегко, поэтому чем реже это приходилось делать, тем лучше для путешественника. Опытному сыщику иной раз достаточно бросить один взгляд на карту, чтобы понять, какими именно маршрутами передвигались люди в той или иной области, когда современных дорог ещё не было. Кстати, что касается северного пути, то ныне на его месте пролегла автомагистраль. Она так и идёт – по левому берегу Сана, затем через мост у города Сандомира, что близ слияния с Вислой, перебрасывается на противоположную сторону этой реки и против её течения направляется к истокам. За много веков маршрут в обход Карпат практически не изменился. Разве что построили мост на месте древней переправы. Поэтому разглядеть "великую славянскую тропу", благодаря которой предки многих нынешних народов Центральной Европы попали на своё новое местожительство, оказалось не так сложно. Но вернёмся к ранней истории аваров. Лишь в 579 году их коннице при помощи флота Иоанна удалось разгромить склавинов. Только с этого момента был проложен южный путь на Запад. Однако, уже через пару лет, в 581 году, тюркская армия снимает осаду Херсона и уходит в Центральную Азию. Преследование закончилось и авары смогли спокойно выдохнуть. Эвакуацию можно было останавливать – угроза миновала. Разумеется, за два года по южному пути кочевники доставили не так много людей, как ранее по северному. Но откуда степняки могли знать, что погоня так быстро завершится? Кочевники, исходя из их стратегического положения, были обязаны биться за нижнедунайские земли с неуступчивыми склавинами. Иначе они могли потерять большинство покорного им населения Скифии. С учётом же обезлюдевшей Лангобардии подданные степнякам были очень нужны. Им повезло. Тюрки повернули назад. Но пришельцы не могли предполагать, что рано или поздно в стане их смертельных врагов начнутся внутренние раздоры. Значит, они действовали таким образом, чтобы обезопасить себя при любом, даже самом худшем для них, сценарии развития событий. Следовательно, им нужно было крепить карпатскую оборону, брать под свой контроль Валахию и ускоренно перегонять население Скифии на Средний Дунай, под защиту горного хребта.
– Получается, если бы смута в Первом тюрском каганате началась на пару-тройку лет раньше, склавины могли бы уцелеть?
– Думаю, рано или поздно они были обречены попасть под аварский каток. Не забывайте, Уотсон, что авары превратили дельту Дуная в своё пиратское гнездовье. Позже они и вовсе оккупировали целиком Добруджу. Эти степные края вполне подходили для жизни кочевников. Некогда там обосновались скифы, позже – сарматы и гунны. Теперь эта область пригодилась аварам. При таких раскладах Валахия нужна была степнякам как удобная дорога на Восток, к их базам в Северном Причерноморье. Кроме того нельзя было оставлять в руках непокорных варваров стратегически важные проходы в Карпатских горах. Обратите внимание, доктор, как в этом случае поступили наши герои: вместо ненадёжных склавинов они расселили по периметру хребта хорватов, дулебов и антов, давно уже им подчинившихся. В целом, если мы взглянем на общую картину миграционных потоков на Востоке Европы в последней четверти VI века с точки зрения кочевников и нужд их обороны, то здесь сразу всё становится на свои места: авары убегали от тюрков за Карпаты и пытались плотно закупорить за собой все двери и окна.
– Вам не показалось, Холмс, странным, что каждый раз, когда мы пытаемся разобраться с очередным переселением предков славян, то буквально упираемся лбом в государство, созданное пришлыми кочевниками. В Тюрингию и Богемию восточноевропейцы пришли в обозе аваров. За Карпатской стеной они также очутились по воле царственных степняков. Подозреваю, что захват Балканского полуострова тоже не обошёлся без участия аварских всадников. Не пора ли нам повнимательней приглядеться к тому гнёздышку, что свил на нашем континенте залётный восточный хищник? Я имею ввиду державу пришельцев – Аварский каганат. Очень уж подозрительно часто пути-дороги будущих славян накладываются на его пределы.
– Прекрасная идея, Уотсон. Этим мы немедленно и займёмся!