ПЕРОЗ И ГУРАНДОХТ. Книга 1. Горький вкус победы
Глава двадцать пятая
Сакастан. Заренг. На следующий день после свадьбы Вазгена и Сэды.
Пероз прочитал письмо от Парисы Базренджи, в котором она выражала соболезнования по поводу кончины Йездигерда и вызвал своего секретаря.
- Вологез, проверь, нет ли здесь тайного послания? Она обычно всегда что-нибудь сообщает.
Вазген забрал письмо, приложил к нему трафарет и, сложив нестандартные буквы, прочитал секретное сообщение: «Поход против гуптов. Срок - два месяца. Предупреди Скандагупту. Если можешь, помоги ему».
Прочитав зашифрованное послание, Пероз собрал совещание.
- Час от часу не легче, - тяжело вздыхал он. – В этого Кушнаваза Ахриман вселился. Если гупты не устоят, то следом за ними не устоит и Персия.
- Видимо, Париса настолько дорогая женщина, что Кушнаваз и в самом деле решил ограбить Индию, - решил тонким юмором разрядить обстановку Вазген.
- Мне не до шуток, - строго бросил Пероз.
- Но нас же в зурванитской школе учили: если судьба посылает серьёзное испытание, то отнесись к нему с улыбкой. Судьба – самая большая шутница на свете. Она любит сочинять про людей анекдоты и воплощать эти анекдоты в жизнь. И больше всего судьба шутит именно над теми, кто насупливает брови. Над ними она просто укатывается со смеху.
- Если мы сейчас не примем правильного решения, то будет не до смеха.
- Кушнаваз выбрал самый подходящий момент для атаки, - дал свою оценку Вазген. – Ормизд – это не Йездигерд. Он вряд ли вмешается, и под шумок событий в Иране Кушнаваз попытает военного счастья в Индии.
- Это понятно, - согласился Пероз. – Только я пока не шахашхах и ничем особо помочь не могу.
Ситуация выглядела следующим образом. Кушнаваз понимал, что Ормизд, во-первых, человек невоенный, а, во-вторых, его главная задача – усидеть на троне. Он вряд ли станет помогать гуптам. А в государстве гуптов положение было тяжёлым. Старый царь Кумарагупта скончался, а между его сыновьями началась отчаянная борьба за власть. И это на фоне вторжения пушьямитров. Сначала трон захватил старший сын Кумарагупты Тхотгачигупта, но затем его сверг Скандагупта – царский сын от наложницы из гарема. (Примечание. Гуптские правители гордились не только своими отцами, но и матерями. Они вели свои родословные по двум линиям сразу. Однако Скандагупта нигде не оставил никаких упоминаний о том, из какого рода происходила его мать и даже какое имя она носила).
Свергнув брата, Скандагупта изгнал пушьямитров, но царство находилось в плачевном состоянии: многие города были разрушены, казна опустела, народ голодал, интриги продолжались. Гупты имели союз с персами против эфталитов. При нападении эфталитов на любую из держав, союзник обязан был оказать помощь. Во времена Кумарагупты и Йездигерда договор соблюдался неукоснительно, но когда и у гуптов, и у персов власть поменялась, то вероятность соблюдения этого договора была оценена Кушнавазом как ничтожная. Иран и Гуптская Империя сосредоточились на своих внутренних проблемах. К тому же эфталитскому правителю необходимо было как-то реабилитироваться перед соплеменниками за поражение от персов.
В случае успеха Кушнаваз получал не только новые земли, но и самое ценное – доступ к железу и оружию высочайшего качества. Во всяком случае, ему так казалось. Получив в свои руки железно-оружейное дело, эфталиты впоследствии рассчитывали строить любые военные планы. А они проявляли очень большую активность. За год до этого эфталитский посол прибыл в Китай и был принят китайским императором Яном Юаньхэ. Властитель Поднебесной объявил Кушнаваза своим младшим братом и установил с ним дипломатические отношения.
Поэтому, узнав о кончине Йездигерда, Кушнаваз решил действовать без промедления. Пока Ормизд и Скандагупта не окрепли на своих престолах, эфталиты решили крушить их царства: сначала гуптов, затем персов.
Совещаясь почти до вечера, Пероз принял решение отправить собственное посольство в Магадху (столицу Империи Гуптов). Чрезвычайным послом он назначил своего молодого дальнего родственника Зармихра Азаравухта.
************
- А ты изменилась, - сказал Вазген, целуя руку Нунэ.
- Постарела?
- Нет, что ты! В твои-то годы. Наоборот, очень хорошо выглядишь. И тебе очень идут эти браслеты на руках.
- Мне их подарила Париса, - поведала Нунэ. – И даже не просто подарила, а обязала носить их, не снимая, до самой смерти.
- Заковала! – посмеялся Вазген.
- Она сказала, что у благородных дам запястья узкие, а у меня, как у всех простолюдинок – широкие. А поскольку запястья переделать невозможно, их нужно просто скрывать браслетами.
- Что ж, она права. Ты ведь теперь тоже аристократка.
- Она сама носит браслеты на левой руке, - сделала Нунэ намёк в сторону Парису.
- У неё запястья узкие, просто она во время сражения упала с лошади и получила перелом, - рассказал Вазген.
- Так она ещё и в сражениях участвовала? – изумилась Нунэ.
- Представь себе. Под Аварайром она командовала шеренгой катафрактов.
- Да, не ожидала. Такая хрупкая женщина…
- Не совсем хрупкая. Париса – искусная наездница, владеет пикой и метко стреляет из лука.
- А я тебя ещё раз поздравляю с женитьбой, - резко сменила тему разговора Нунэ.
- Спасибо. Видишь, как случилось: Сэда голой упала мне прямо под ноги. Как мне нагадала Агуник, так и вышло. Все смеялись, что я в это поверил, но предсказание оказалось верным. Хотя, честно сказать, я сам поначалу не поверил, даже посмеялся, а потом это пророчество запало мне в голову, и я поверил.
- И всё-таки лучше бы ты на мне женился, - набравшись смелости, сказала Нунэ. – У меня теперь есть свои земли.
- Ты славная женщина, только ты – не моя судьба, а я – не твоя.
- Но почему? Почему? Почему?
- Не знаю, – признался Вазген. – Вопрос «почему?» - это самый сложный вопрос на свете. В зурванитской школе нас учили, что если последовательно углубляться в природу вещей, каждый раз задавая вопрос «почему?», то очень скоро станет ясно, что ответ получить невозможно. Он лежит где-то за гранью познаваемого. А тебе грех жаловаться на судьбу. Она дала тебе куда больше, чем ты могла рассчитывать.
- Да, судьба дала мне титул, деньги, земли, которых я пока даже не видела. Но она не дала мне любви.
- Разве тебе запрещено любить? Это нельзя запретить. Люби кого хочешь. Просто любить и владеть – не одно и то же.
- А я так не хочу. Любить, не владея, - это мука.
- Куда большая мука – владеть, не любя, - заметил Вазген.
- У меня и то, и другое: люблю, не владея, и владею, не любя, - махнула рукой Нунэ.
- Сама виновата, – улыбнулся Вазген. – Не надо было верить в младшего брата Сатаны.
- Ты это про кого? – удивлённо спросила Нунэ.
- Про Господа твоего Иисуса Христа.
- Почему ты его называешь младшим братом Сатаны? Не богохульствуй!
- Я не богохульствую, а просто констатирую факт.
- Ну что ты такое говоришь!? Я на тебя обижусь. Не трогай мою веру.
- Да, прав был Михран. Единственные христиане на свете – это зурваниты. Вот скажи, Нунэ, ты читала книгу Иова?
- Нет, - отрицательно покачала головой Нунэ, - но священник рассказывал нам о его страданиях, вызванных наветами Сатаны.
- Так вот, послушай дословную цитату из этой книги: «И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господом; между ними пришел и Сатана.
И сказал Господь Сатане: откуда ты пришел? И отвечал Сатана Господу:я ходил по земле и обошёл её.
И сказал Господь Сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла». (Книга Иова, глава 1, стихи 6-8).
Интересный отрывок. Не правда ли? Иов жил задолго до Иисуса. И в его книге описывается, как пришли сыны божьи, между которыми явился и Сатана. Таким образом, Иисус – вовсе не единственный сын еврейского бога Яхве. У него имелись и другие сыновья, между которыми был и Сатана. И ещё обрати внимание на одну тонкость: Иова Господь не называет сыном. Он его называет рабом. Улавливаешь разницу между сыном и рабом?
Фраза, которую я тебе только что процитировал, встречается в этой книге дважды (второй раз во второй главе, в стихах 1-3). Так что никакой ошибки нет. Сатана – сын Яхве, и поскольку он родился раньше Иисуса, то, следовательно, он - его старший брат.
- Вазген, прошу тебя, не надо, не продолжай, - схватилась за голову Нунэ.
- Пожалуйста, если хочешь, верь дальше. Просто истины не открываются тем, кто не желает их видеть. Если ты дочь божья, тебе положено всё, а если ты рабыня, то тебе не положено ничего. Кто во что верит, тот то и получает. Я поверил в Гайка, и он исполнил моё первое желание – подарил мне Сэду.
- Её подарил тебе Пероз, а ему подарил её Захария.
- Правильно, она предназначалась не для меня, но Гайк сделал так, что она стала моей.
- А вот я верила, что ты всё-таки станешь моим, - с обидой и сожалением вздохнула Нунэ.
- Пока ты рабыня, а не дочь Господа, твоя вера – ничто. Чтобы раб стал свободным, он должен решиться разбить оковы. А твоя вера – это оковы для головы. Зачем раба загонять в колодки, если он и без них осознаёт, что он – раб? Ты всегда считала Йездигерда врагом христиан, но на самом деле он был одним из самых больших сподвижников христовой веры. Он обращал в неё эфталитов. И многих обратил. Он, Йездигерд, понёс Евангелие на восток. И ещё как понёс! Йездигерд был гениальным стратегом. Он хорошо понимал, что пока эфталиты – свободный народ, их не победить. А вот когда они признают себя рабами божьими, то их раздавят, как навозных червей. Христианство – это оружие, которое ломает дух. Поэтому у себя в стране Йездигерд терпеть такого не желал, зато своим врагам он это навязывал.
- Вазген, почему в любом нашем разговоре ты пытаешься раскритиковать мою веру? – спросила Нунэ. – Да, я многого не знаю. Ну и что?
- Премного в жизни пострадает,
Кто верит в то, чего не знает.
Немало наломаешь дров,
Коль сам себя дурить готов.
- Я тебя просто хотела поздравить, а ты…
- И я, поверь, тоже хотел бы тебя поздравить с прозрением, но пока, увы, поздравлять не с чем.
- У меня нет желания отрекаться от своей веры, - ответила Нунэ.
- Это дополнительный замок в кандалах, одеваемых на мозги. Как только человек начинает прозревать, ему грозят пальцем: «Ты - вероотступник, ты – предатель». Но в том-то и дело, что предать можно только истину. Ложь предать невозможно. Удивительное дело: христиане либо не читают своих книг, либо читают, но толкуют их каким-то невероятным образом. Да и зачем толковать священные книги? Неужели они нуждаются в толковании? Если бог не может ясно выразиться, то он не бог.
Вазген, безусловно, понимал, что лишал Нунэ даже остатков надежды, но он решил раз и навсегда пресечь с её стороны любые поползновения в свою сторону. Он чувствовал, что душа у Нунэ чистая и светлая, но осознавал, что она едва не натворила множество бед. Только снисходительность Йездигерда позволила этих бед избежать. В зурванитской школе на уровне священной догмы учили: невезучий человек хуже прокажённого. То же самое распространялось и на тех, кто сам по себе невезучим не был, но чьё появление сеяло вокруг раздор и сумятицу. Таких людей признавали носителями мистической заразы и рекомендовали держаться от них как можно дальше.
Пероз и Вазген, будучи зурванитами, именно так к Нунэ и относились: она – нежелательный персонаж в их окружении, а потому её нужно было убрать куда-нибудь подальше и как можно скорее. Но куда? В никуда – нельзя. По воле Йездигерда она стала благородной дамой. К Скандагупте тоже нельзя. Этим можно было поставить в неудобное положение Парису. А в Армению Нунэ хотела ехать лишь на словах.
Не найдя для Нунэ никаких вариантов, Пероз постановил выделить ей содержание без назначения на какую-либо должность.