Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава пятидесятая. Царство непобедимых косоплётов
– Имеется ещё одно обстоятельство, мой дорогой Уотсон, которое нам ясно указывает, что элитные тяжеловооружённые всадники возникли как сплав возможностей древних земледельческих цивилизаций и традиций завоевателей из числа кочевых племён. Речь идёт о невероятно высокой цене экипировки, обучения и содержания закованного в железо конного воина. Чтобы снарядить, прокормить и обслужить такого рыцаря, его лошадей и свиту, требовались десятки ремесленников и сотни крестьян. Теперь подсчитайте, сколько народу было необходимо, чтобы сформировать из них мощные конные армии. Уже знакомые нам Бобров и Худяков отмечают: "Исходя из значительной стоимости полного конского доспеха, Вадим Горбунов (российский историк) предположил, что "экипировка крупных контингентов бронированной конницы было делом не частным, а скорее, государственным". Как видите, доктор, "железные всадники" – результат великих завоеваний. В качестве отдельного рода войск рыцарская кавалерия раннего Средневековья появились, по всей вероятности, лишь после того, как кочевники подчинили себе многомиллионное китайское население, и создали на территории Поднебесной свои царства, где пришлые степняки стали чем-то вроде господствующего класса феодалов.
– Иными словами, бронированная конница возникает в период шестнадцати варварских государств пяти северных племён. Кстати, о каких народах в данном случае идёт речь?
– Летописи выделяют среди победоносных пришельцев пять этносов: хунну, сяньби, цзе, ди и цянов. В конце IV века наивысших успехов среди всех завоевателей добилось племя тоба, как их называли китайцы, или табгачи, как, по-видимому, звались эти люди среди степняков. Собственно, термин "тоба" по-китайски означает "косоплёт". Такое прозвище эти варвары получили за диковинный обычай заплетать длинные волосы у мужчин в косы.
– Так вот кому подражали авары в своих причёсках!
– Должен заметить, что у данной традиции в северокитайских степях глубочайшие корни. Она возникла намного раньше прихода тоба в Китай. В знаменитом некрополе Ноин-ула, где покоились хуннские шаньюи, было обнаружено более 120 кос. Археологи Евгений Богданов и Наталья Полосьмак замечают по этому поводу: "В погребениях хунну косы занимали вполне определенное место, находясь рядом с предметами конской упряжи. Наблюдения, сделанные в ходе раскопок 20-го, 31-го, 22-го ноин-улинских курганов, показывают, что косы имели прямое отношение к конской экипировке, вероятно, они подвешивались к ремням и к седлу. Это могло быть явлением одного порядка с довольно широко распространенным в евразийских степях обычаем привешивать к конской упряжи отрубленные головы врагов, их скальпы". Таримские мумии, обнаруженные в оазисах на окраине пустыни Такла-макан, самые поздние их них датируют II веком от Рождества Христова, отличались рыжими или каштановыми волосами, аккуратно заплетёнными в косы. Население таштыкской культуры Южной Сибири, просуществовавшей почти восемь веков вплоть до середины первого тысячелетия нашей эры, предпочитало носить эту же оригинальную причёску. Как, видите, Уотсон, косы в этом обширном регионе не были редкостью. Они появляются там ещё до возвышения табгачей и исчезают тоже нескоро – их будут носить алтайцы, маньчжуры и множество иных обитателей данных мест последующих эпох.
– В любом случае, это доказывает, что пришли "косоплёты" из-за Стены. Ведь для жителей Срединного государства такой способ укладывать волосы явно был экзотикой. В противном случае не возникло бы повода для прозвища.
– Вы правы, Уотсон. Косоплёты в Поднебесной однозначно воспринимались пришлыми варварами, весьма отличными от этнических китайцев по языку и обычаям. Большинство исследователей склонно относить их к одной из ветвей сяньбийского этноса. Предполагается, что данный клан сяньби ранее обитал на территории Внутренней Монголии, к западу или северо-западу от китайской провинции Шаньси. Некогда, однако, в тех краях кочевали хунну, которые после возвышения восточных соседей, приняли на себя их имя. Отсюда неясно – имеем ли мы дело с настоящими сяньби или теми племенами, что сменили своё прозвище в честь новых степных гегемонов. По крайней мере, обычай носить косы выделял табгачей из числа остальных сяньбийских племён, у которых его не прослеживается. Михаил Артамонов свидетельствует: "известно, что восточные сяньбийцы оставляли пук волос на голове, тогда как западные, так же как ухуанцы, брили голову". Получается, что тоба были какие-то особые сяньбийцы, не похожие на прочих собратьев. Российский историк Елена Баринова, ссылаясь на работы своих коллег, выявляет ещё одно характерное различие между традициями двух народов. Сяньби, как и их ближайшие родственники ухуани, полагали, что умершего человека к месту его окончательного успокоения – на гору Чишань – должны сопровождать собаки, поэтому в их могилах часто находят собачьи скелеты или изображения этих животных. Ничего подобного у предков тоба не встречается: "В погребениях III века близ Цзинини на границе между Внутренней Монголией и провинцией Шаньси обнаружены многочисленные китайские вещи (зеркала, монеты, керамика), а также ажурные бляхи сюннуского типа". Заметьте, доктор – лишь китайские и хуннские вещи. И всё. Таким образом, важный вопрос – потомками какого племени в реальности являлись летописные тоба – пока остаётся без убедительного ответа. В хрониках Поднебесной подчас под "косоплётами" разумели любых современников, чьи матери или отцы были родом из хунну или сяньби. Возможно, мы имеем дело с ещё одним собирательным этнонимом, из той же серии, что и его предшественники. Но как бы то ни было, именно этим пришельцам довелось объединить северную часть Китая в рамках державы Тоба Вэй (или Северная Вэй) в промежуток времени между 386 и 534 годами нашей эры. Поскольку большинство историков полагает тоба потомками сяньбийцев, а последних – предтечей монголов, создание этого государства зачастую подаётся "первым монгольским завоеванием Китая". Такое мнение, в частности, высказал видный российский исследователь Сергей Кляшторный.
Границы державы Северная Вэй (Northern Wei) на карте
– Погодите, Холмс, но насколько мне известно, монгольское объединение племён возникло лишь в XII веке. К тому же периоду относится и самое раннее упоминание данного этнонима. О каких "монголах" можно говорить применительно к IV веку нашей эры, за восемь столетий до их сложения?!
– Не забывайте, Уотсон, что вы имеете дело с учёными-примордиалистами, для которых этносы вечны как небо и горы. Сторонники подобных подходов стремятся разыскать корни современных народов в немыслимой глубине веков, не считаясь с историческими реалиями, а подчас и со здравым смыслом. Не станем им уподобляться. О летописных тоба (табгачах) уверенно утверждать можно лишь то, что они были выходцами из северокитайских степей. Всё остальное вызывает споры. Мы даже не знаем, представляли ли они собой древнее племя, некогда кочевавшее в Монголии и Маньчжурии, или перед нами очередной степной конгломерат, осознавший себя единым сообществом лишь после поселения к Югу от Великой стены. Правда, имеются сведения, что в 443 году правитель царства Тоба Вэй получил донесение об открытии где-то на Севере древнего пещерного храма его предков. Император тотчас отправил в те края специальную делегацию, члены которой побывали на предполагаемой прародине табгачей и выбили специальную надпись на стене тамошнего святилища. Об этом событии упомянуто в династической хронике. Указанный в летописи пещерный храм с соответствующими записями вэйских посланников был обнаружен археологами в 1980 году на берегах реки Ганьхэ, текущей в северных отрогах хребта Большой Хинган. Речь идёт о той территории Внутренней Монголии, где часто встречались плиточные могилы, и где чуть позже сложились племена дунху, а затем и сяньбийцы.
– Получается, что тоба всё же оказались прямыми потомками сяньби, выходцами с Востока северокитайской Степи?
– Похоже, они себя таковыми сознавали или, по крайней мере, хотели представить. Валентин Головачёв, российский китаевед, замечает по данному поводу: "при императоре Тоба Тао (424-450) была даже предпринята специальная акция по оживлению начавших постепенно забываться (под воздействием стихийной синизации) представлений о единстве происхождения, общности судеб и предков тоба-сяньбийцев. Поводом для нее стало известие послов государства Улохоу о пещерном храме, сохранившемся на родине древних сяньбийцев. В ставшей теперь уже знаменитой надписи, высеченной в 443 году на стене храма посланниками Тоба Тао и написанной от лица самого северовэйского императора, также встречается упоминание о том, что предки тобийцев "начиная с самых ранних владык", "обитали в тех дальних землях и полях беспрерывно великое множество лет". Любопытно, что на конференции по изучению древних сяньбийцев, проходившей в 1985 году в городе Тунляо (Внутренняя Монголия), некоторые китайские историки высказали предположение, что сообщение послов Улохоу о древнесяньбийском пещерном храме, в действительности, было инсценировано самими правителями Северного Вэй. Но если это предположение верно, то предпринятая ими акция может служить лишь еще более ярким доказательством того, что первые северовэйские правители сознательно стремились к консолидации тоба-сяньбийцев на основе представлений об общности их этнического происхождения, во имя сохранения власти и избегания полной китаизации".
– Иначе говоря, учёные подозревают, что вся эта замечательная история с древним храмом была выдумана самим императором Тоба Тао, дабы внушить всем табгачам идею общего происхождения и указать им страну, откуда они, якобы, некогда вышли.
– Насколько же это соответствовало действительности, мы можем только гадать. Фактом остаётся лишь то, что держава Северная Вэй (Тоба-Вэй) была создана кочевыми варварами, которые внутри этого государства были этническим меньшинством, захватившим, тем не менее, в свои руки всю власть. Ближайшие аналоги такого положения дел – царство готов в Италии или королевство франков в Галлии. Недаром известный французский востоковед Рене Груссе называл период IV - V веков в истории Поднебесной "Великим переселением народов Азии". Только роль гуннских и готских племён здесь, на Востоке, сыграли хунну и сяньбийцы, взломавшие китайскую линию обороны и развалившие прежнюю единую Империю на отдельные куски. Некоторые исследователи, ссылаясь на синхронность событий на разных концах евразийского материка, предполагают, что глобальное переселение северных варваров на Юг было вызвано резким ухудшением климата – похолоданием и длительной засухой, поразившей Великую степь.
– Хотелось бы понять, как много кочевников, спасаясь от холода и голода, променяло родные края на земли Поднебесной?
– Сергей Кляшторный, ссылаясь на мнение российских и зарубежных специалистов, отстаивает следующие цифры: "Хотя табгачи составляли не более 20 % всего населения новой империи (Eberhard), которое в V веке приближалось к 25 миллионам человек (Крюков, Малявин, Софронов), они на всём протяжении истории этого государства, несмотря на все колебания внутренней политики, оставались вершителями судеб страны и удерживали основные позиции в армии. Сяньбийская конница составляла основу вооружённых сил, что придавало особый характер военным отношениям с кочевыми соседями". Но, возможно, указанное исследователем соотношение несколько преувеличивает количество переселившихся на Юг степняков. Ведь, фактически, тоба представляли собой тонкий аристократический слой нового государства, а он по природе своей не мог быть многочисленным. Историки Бобров и Худяков видят такую картину: "В V-VI веках вэйскими императорами были созданы и социальные предпосылки для последовательного развития вооруженных сил в целом и тяжеловооруженной конницы в частности. После завоевания Северного Китая земли, пригодные для земледелия, были распределены между сяньбийскими воинами. Но попытки превратить кочевников в земледельцев, проживающих в военных поселениях, быстро закончились неудачей и степняки вернулись к привычному для себя скотоводству. Однако государству требовались не только воины, но и средства на их содержание, которые прошлые династии получали в качестве налогов с земельных наделов. Выход был найден уже в первой половине V веке. Оставаясь хозяевами наделов, сяньбийцы, вместе с тем, перестали заниматься выращиванием урожая, предоставив это право рабам и китайским крестьянам. Фактически косоплёты превратились в господствующую этническую группу, в то время как основная масса китайского населения составляла эксплуатируемый класс. Число рабов у простого воина достигало 60 человек, у вельмож исчислялось сотнями. Освобожденный от земельных работ, воин получал возможность посвятить свободное время военной службе. При этом труд рабов и крестьян обеспечивал сяньбийского всадника и средствами для приобретения необходимого вооружения и содержания боевого коня. Подобный подход позволил тобасским императорам "стабилизировать варварскую орду" и "сохранить большую часть своего племени, как постоянную армию с пожизненным сроком службы". Собираемые же с наделов и крестьянских участков налоги аккумулировались в государственной казне, что делало возможным массовое производство и закупку вооружения государством".
– Выходит, что тоба выступали своего рода коллективным эксплуататором китайского населения. Но разве не таких же принципах был построен Аварский каганат? Правящая там орда собирала дань с подвластных земледельцев и за их счёт содержала многотысячное войско железных всадников.
– Не будем забегать так далеко вперёд, Уотсон. Взгляните лучше сюда. Что скажите по поводу этих глиняных статуэток, изображающих конных воинов царства Северная Вэй?
Глиняные статуэтки тяжеловооружённых всадников. Северный Китай, эпоха династии Тоба Вэй
– Первое, что бросается в глаза – это, конечно, кони. Не скакуны, а какие-то монстры! Настоящие спутники богатырей с толстыми ногами, массивными крупами и мощными шеями. Возможно, правда, что такое впечатление вызвано тем, что эти животные закованы в броню и даже на головах их одеты железные маски. В любом случае, это далеко не те низкорослые китайские лошадки, глиняные изображения которых учёные обнаружили в погребальном комплексе императора Цинь Шихуана. Разумеется, подобные исполины без труда могли нести на себе как всадника в полной выкладке, так и собственные доспехи. Представляю, какое впечатление производили эти бронированные великаны и их наездники на окружающих!
Для сравнения - кавалерист и конь династии Цинь, 3 век до н.э. Гробница Цинь Шихуана
– Мало заковать в железо всадников и лошадей. И тех, и других надо ещё обучить новым приемам боя. Полагаю, по психологическому воздействию на врага первые рыцари раннего Средневековья сравнимы с танками начала XX века. Одним своим видом они сеяли панику. Но одно дело – единичная бронированная машина, совсем иное – прорыв целой танковой армады. Так и здесь: железных всадников эффективнее всего использовать в крупных подразделениях. Тогда они превращались в стальную лавину, сметающую всё на своём пути. Понадобилось, однако, время, чтобы первые рыцари овладели новой тактикой боя, научились слаженно действовать в одном строю, натаскали лошадей совершать манёвры по общей команде и тому подобное. В конце концов табгачам удалось создать самое передовое войско своей эпохи. Бобров и Худяков утверждают: "На протяжении IV-V веков лучшими воинами Северного Китая и Центральной Азии считались сяньбийцы племенного союза Тоба. Основу армии табгачей с IV века составляла легкая и тяжелая конница, обученная сражаться в ближнем бою. Судя по данным письменных источников, добиваться победы косоплеты предпочитали именно в рукопашных схватках… Высокие боевые качества войск косоплетов были результатом не только их "природной свирепости" и "особой кровожадности", но и продуманной политики табгачских ханов, регулярно совершенствовавших военные навыки своих поданных. Перед началом боевых действий отряды табгачей стягивались в полевые лагеря, где они проходили совместное обучение. В ходе походов конница делилась на корпуса и колонны, которые могли выполнять самостоятельные боевые задачи". Судя по тому, как лихорадочно перенимали новый комплекс вооружения все соседи державы Северная Вэй, противопоставить железным всадникам на полях сражений им оказалось нечего.
– Почему же в таком случае табгачи не сумели завоевать весь Китай, не говоря уже о соседних странах?
– Возможно, помехой стали глубокие внутренние противоречия в государстве, где степная элита господствовала над миллионами китайцев с их древней уникальной культурой. Пытаясь добиться единства населения своей державы, правители из рода Тоба вскоре стали проводить сознательную политику китаизации своих соплеменников. Об этих судорожных потугах эмоционально повествует Лев Гумилёв: "Табгачское ханство превратилось по духу и быту в полукитайскую империю Вэй. Строй, который в ней господствовал, точнее всего назвать "загнивающим феодализмом", а сочетание табгачского меньшинства, покоренных кочевников других племен и китайской угнетенной массы – этнической химерой, как все химеры, нежизнеспособной. Некоторое время государство держалось по инерции, но в 490 году на престол вступил Тоба Хун II, матерью которого была китаянка по имени Фэн (птица феникс). Она успела отравить своего мужа в 476 году и правила как мать наследника, отдавая предпочтение китайцам перед табгачами. Ее сын закончил дело матери: в 495 году был издан указ, запрещающий: употребление сяньбийского языка, одежды, прически (косы), браки сяньбийцев с соплеменницами и даже похороны в родных степях. Табгачские имена было велено сменить на китайские. За попытку уехать в степь и жить по-старому был казнен наследник престола и все его спутники. От табгачей осталось только имя".
– Холмс, а вам не кажется, что мы слишком увлеклись историей Китая и выпустили из рук основную нить нашего расследования? Кажется, мы собирались разузнать, что же творилось на Востоке Великой степи накануне возвышения тюрков и бегства тех племён, что затем станут европейскими аварами?
– Как раз к описанию этих драматических событий мы сейчас и переходим. Хотя засуха порядком проредила степные просторы, вынудив часть населения уйти на Юг, тем не менее, те края не стали пустыней. В середине IV столетия тут возвысилось племя, которое в китайских летописях получило имя 蠕蠕 – "жуань-жуани", "жуй-жуй" или "жоужань" ("жужань"), в некоторых научных трудах этот этноним фигурирует как "Róurán" или "Ruǎnruan". По мнению Рене Груссе, мы опять имеем дело с презрительной кличкой, данной китайцами своим северным соседям, поскольку отдельно взятый иероглиф 蠕 означает "ползти, пресмыкаться". Вероятно, сдвоенный значок подразумевал некое ядовитое и отвратительное по виду насекомое. О происхождении жужаней (будем звать их так для простоты изложения) мнения хроник расходятся. Одни летописи говорят, что основатель рода, беглый раб по прозвищу "Плешивый", был родом из дунху, другие утверждают, что этот народ был "потомками сюнну" и "другими сюнну". Известно также, что сами жужани полагали себя родственниками тоба и давали почетные прозвища своим вождям "на языке династии Вэй", то есть на табгачском наречии. Поскольку последнее считается большинством историков предтечей монгольского языка, то и новых гегемонов северокитайской степи чаще всего, не мудрствуя лукаво, записывают в "монголы". Лев Гумилёв назвал этих кочевников "этносом, сложившимся из отходов хунно-сяньбийского этногенеза". Грубовато, конечно, но похоже на правду, с тем необходимым уточнением, что предшественники также не отличались монолитностью, будучи, по всей видимости, сборищами весьма разнородных племён.
– И какое отношение имеют данные степняки к тем, кого мы ищем: тюркам и аварам?
– Полагаю, самое что ни на есть прямое. Не торопите события, Уотсон, потерпите совсем чуть-чуть и вам всё станет ясно. Усиление жужаней пришлось на конец IV века, когда во главе их находился деятельный вождь по имени Шэлунь. По свидетельству советского китаиста Всеволода Таскина: "Проведя реформы, Шэлунь осуществил ряд успешных походов, и его государство, по китайским сведениям, достигло размеров, в известной мере стандартных для многих государств Центральной Азии: на востоке оно простиралось до Чаосянь (Кореи), на западе – до Яньци (Карашара), на юге – до Великой пустыни (Гоби), на севере до Ханьхая (условно – верхнего течения Амура). Свою ставку Шэлунь расположил к северу от Дуньхуана и Чжанъе (современные города Дуньхуан и Чжанъе, провинция Ганьсу, Китай)". Новому степному лидеру удалось подмять под себя практически все бывшие сяньбийские владения, ещё раньше принадлежавшие хуннам. При этом его столица находилась где-то в Центральной Монголии.
Азия около 400 года нашей эры. Обозначены весьма условные границы Жуань-жуаньского каганата
– Не удивительно, что монголы увидели в жужанях своих предков.
– Меж тем, общность занимаемой территории сама по себе ещё не гарантирует генетического родства. Особенно, когда речь идёт о подвижном населении степных просторов и о разнице по времени в семь-восемь веков. Вернёмся, впрочем, к нашим кочевникам, которых, согласно хронике "Вэй шу", табгачский император охарактеризовал следующим образом: "Еще в далеком прошлом жуаньжуаней называли тупыми и глупыми… Ныне Шэлунь установил по примеру Срединного государства (то есть Китая) законы, ввел правила построения воинов и стал угрозой для наших границ. Как говорят последователи даосизма, когда рождается совершенномудрый правитель (он скромно имел ввиду самого себя), появляются крупные разбойники, и это действительно так!" Покорив множество племён, став, по мнению южан, "крупным разбойником", и почувствовав себя ровней правителям Северной Вэй, вождь степняков Шэлунь принимает титул кагана – "кэ-хань", как он звучал по-китайски.
– О, наше расследование, кажется, становится всё горячее. Хотелось бы узнать, откуда взялся этот необычный термин, который авары затем занесут в Европу?
– Изучив летописи Поднебесной, Всеволод Таскин пришёл к выводу, что Шэлунь был первым властелином, кто официально провозгласил себя "каганом". В предшествующий период кочевые вожди предпочитали зваться на хуннский манер "шаньюями". Правда, предводители отдельных племён сяньбийского сообщества уже в III веке нашей эры подчас удостаивались народного прозвища "кэ-ханов", что значило "опора". Но только при Шэлуне и его сменщиках это почетное звание обрело в Степи известность в качестве титула верховного вождя всех кочевников, эдакого степного императора.
– Получается, что новый термин возник непосредственно у народов северокитайского региона, будучи их специфическим изобретением?
– Вот именно. Примечательно, что он принят аккурат кануне тех событий, которые нас с вами особенно интересуют. Однако, коллега, это не единственный подарок, который припасли нам жужани. В пределах новой степной империи летописцами впервые замечены древние тюрки. В китайских хрониках их называют "другими сюнну", и предстают они там весьма незначительным племенем, находившимся в рабстве у жужанских каганов, для которых будущие владыки Азии добывают железо и усердно куют оружие. Многие историки склонны видеть ранних тюрков обитателями южных склонов Алтайских гор, хотя непосредственно в текстах речь идёт об окрестностях Цзиньшань, дословно – "Золотой горы". Вот что рассказывает о происхождении данного народа Сергей Кляшторный: "Согласно первой легенде, предки правящего рода тюрков, жившие на краю большого болота (по Бэй ши и Суй шу – на правом берегу Сихай, то есть "Западного моря"), были истреблены воинами соседнего племени, а по переводу Бахаеддина Огеля (турецкого историка) – "воинами государства Линь", которых он отождествляет с одним из сяньбийских племён. В живых остался лишь изуродованный врагами десятилетний мальчик (ему отрубили ноги), которого спасла от смерти волчица. Скрываясь от врагов, в конце концов убивших последнего из истреблённого племени, волчица бежит в горы севернее Гаочана (Турфанский оазис), то есть в горы Восточного Тянь-Шаня. Там, в пещере, она рожает десятерых сыновей, отцом которых был спасённый ею мальчик. Сыновья волчицы женятся на женщинах из Гаочана и создают свои роды; их потомки принимают родовые имена матерей. Один из сыновей носит имя Ашина, и его имя становится именем его рода... Один из наследников Ашина, Асянь-шад, вывел потомков волчицы из гор Гаочана и поселил их на Алтае (Циньшань), где они становятся подданными жуаньжуаней, добывая и обрабатывая железо. На Алтае, вобрав в свой состав местных жителей, племя принимает наименование тюрк, которое, согласно легенде, связано с местным названием Алтайских гор". Согласно Юлию Худякову, тюрки жили там же, но попали в те края отнюдь не по своей воле: "Переселив пятьсот семейств Ашина на южные склоны Алтайских гор и поручив им производить железное оружие для своих войск, жужаньский каган Чилянь-хан Уди создал им, тем самым, благоприятную возможность для того, чтобы оправиться от поражений и гонений, набраться сил, вооружиться и подчинить своей власти все соседние племена".
– Если не принимать во внимание маленькие разночтения, историки сходятся в том, что ранние тюрки находились в зависимости от жужаней, будучи их плавильщиками и кузнецами, при этом проживали где-то на Алтае. Но, кажется, вы, Холмс, в данном случае не слишком доверяете мнению учёного большинства. Не понимаю – что вас смущает? Общеизвестно, что многие кочевые племена, особенно те из них, что создавали обширные империи, нуждались в огромном количестве стальных изделий. Ничего нет удивительного в сведениях о том, что у жужаней имелись собственные железных дел мастера. В противном случае как бы они смогли совершать свои завоевательные походы и присоединять новые земли? Не вижу причин сомневаться в словах российских исследователей.
– О, нет, коллега, мне показались подозрительными не занятия тюрков и не их статус в жужанской державе, а местожительство племени в изложении современных историков. Русский Алтай, на который подчас кивают учёные мужи, находился на северо-западной периферии новоявленного каганата. Это одно из самых отдалённых его владений. Меж тем, в летописях нет ровно никаких указаний, что тюрки когда-либо переселялись на окраину тогдашнего обитаемого мира. Дословно в "Истории северных династий" сказано следующее: "В то время, похоже, случилось чудо – загнанная волчица ушла на восток от Сихай ("Западного моря"), очутившись на горе к северо-западу от владения Гаочан. В горе была пещера (скорее – долина или ущелье), в пещере была ровная площадка, покрытая густой травой, окружностью в несколько сотен ли, с четырех сторон окруженная горами. Волчица скрылась среди гор и затем родила 10 мальчиков. 10 мальчиков выросли и нашли (себе) извне жен, (которые) забеременели, потомки каждого составили 1 род, и Ашина – один из них, самый мудрый, соответственно, стал во главе племени. По этой причине у присутственных мест воздвигают стяг с головой волка, показывая, что не забывают о своих корнях. Мало-помалу достигли (численности) в несколько сот семей на протяжении нескольких поколений. Некий мудрец из А(шина) повел племя выйти из котловины и покорился жуаньжуаням". Как видите, коллега, ни о каком переселении на Алтай в оригинальном летописном тексте не говорится. Кроме того, хроники Поднебесной сообщают о том, что усилившись и разбогатев после выхода из укромной долины, тюрки "стали процветать и ходить на пограничные рынки (имеется ввиду китайские) для покупки хлопковых и шёлковых тканей". Разумеется, если бы они жили так далеко, как их помещают современные историки, то не смогли бы торговать с китайцами. Российский востоковед Людмила Боровкова предприняла специальное исследование, чтобы установить местоположение оазиса Гаочан, самой западной из земель, населённой этническими ханьцами, а заодно уточнить координаты древней прародины тюрков. Вот выводы, к которым она приходит: "Гора Цзиньшань многократно упоминается в описании событий последующих веков в "Чжоу шу", "Бей шу", "Синь Тан шу", и анализ этих событий не оставляет сомнений в том, что Цзиньшань (Золотая гора) находилась южнее Цзюньцзишань (хребет Карлыгтаг, крайне западное продолжение гор Гобийского Алтая), к Северу от Хами и к Югу от озера Пулэйхай (озеро Баркуль)". Это означает, Уотсон, что древние тюрки не проживали на Алтае. Они никогда не селились ни в северной (российской) его части, ни даже в гобийском продолжении данного горного хребта. На самом деле их надлежит искать ещё южнее, поближе к китайскому Западному краю, в самых восточных из отрогов Тянь-Шаня, по соседству с оазисом Хами, лежавшем на одном из маршрутов Великого Шёлкового пути.
Центральная Азия. Звёздочкой отмечено положение Золотой горы по Л. Боровковой
– Похвальная дотошность, Холмс, но я не понимаю, к чему нам такая ювелирная точность в данном конкретном случае? Подумаешь, турки оказались не алтайскими обитателями, а практически жителями Западного края. Что с того?