Игорь Коломийцев.   В когтях Грифона

Глава двадцать вторая. Тайна пришельцев (продолжение)

– Уотсон, вы что-либо слышали о таком феномене, как "дамасская сталь"? Так вот, город Дамаск, расположенный в Сирии, к производству таких металлов имеет весьма косвенное отношение: через него подобные клинки проникали в Европу. В Сирию же исходный материал для оружейных мастерских доставлялся из Персии, куда в свою очередь качественную сталь в слитках привозили из Индии. Впрочем, некоторые исследователи полагают родиной уникальных клинков даже не эту страну, а Китай. Будьте добры, доктор, подайте мне вон тот толстенный том.

– А что это, Шерлок?

– Это книга виднейшего французского историка XX столетия Фернана Броделя. Он всю жизнь занимался изучением экономических и технологических основ современной европейской цивилизации. Послушайте, Уотсон, что он пишет о сравнении западной и восточной металлургии: "Китай имел неоспоримое преимущество первенства во времени: плавку железа он знал уже около V века до нашей эры; он рано начал применять каменный уголь и, может быть, с XIII века нашей эры плавил руду на коксе, хотя последнее и остается весьма проблематичным. А Европа получит железо в жидком состоянии не раньше XIV века, выплавка же чугуна с применением кокса, хоть над нею и задумывались в XVII веке, получит в Англии всеобщее распространение лишь после 80-х годов XVIII века. Такое раннее развитие в Китае ставит перед нами проблему. Несомненно, применение каменного угля позволило достичь высоких температур; к тому же и использовавшиеся руды с высоким содержанием фосфора плавились при сравнительно низкой температуре. Наконец, поршневые мехи, приводимые в движение людьми или водяным колесом с плицами, делали возможным постоянное дутье и высокие температуры внутри печей. Печей, ничего общего не имевших с нашими; в самом деле, это были "прямоугольные канавы, выложенные огнеупорным кирпичом", в них размещали тигли, и каменный уголь насыпали кучами между этими тиглями, в которых содержалась руда. Таким образом, последняя не вступала в непосредственное соприкосновение с топливом, и при желании к ней можно было добавлять то или иное вещество, в том числе и древесный уголь. Последовательные плавки в тигле позволяли получить либо ковкое железо, почти целиком свободное от углерода, либо железо, содержащее в той или иной степени углерод, то есть более или менее мягкую сталь. Продукт, полученный после двух последовательных плавок в тигле, позволял китайцам серийно отливать плужные лемехи или котлы. Запад узнает это искусство только восемнадцатью, а то и двадцатью столетиями позже".

– Боже мой, но это даже не отставание, а настоящая пропасть!

– А вот, что сообщает Бродель о продукции восточных металлургов: "Азиатская плавка в тиглях имеет в своем активе и еще одно достижение (одни его считают индийским по происхождению, другие – китайским) – изготовление особой стали, "высококачественной углеродистой", равной лучшим сегодняшним доэвтектоидным сталям. Вплоть до XIX века ее природа и изготовление оставались для европейцев тайной. Сталь эта, известная в Европе под названием дамасской стали, в Иране – как "волнистая сталь" (пулад джаухердер), в России – как булат, а позже окрещенная англичанами "вутз" ("wootz"), служила прежде всего для изготовления сабель с необыкновенной остроты клинками. Ее уже изготовляли в Индии, в царстве Голконда, когда там появились европейцы, и продавали слитками, имевшими, по описанию Тавернье, размеры небольшого хлебца и вес в 600-700 граммов. Слитки широко экспортировались – на Дальний Восток, в Японию, Аравию, Сирию, в Россию и Персию. Шарден объяснял в 1690 году, что персы ценили свою собственную сталь "менее, нежели эту, а нашу – ниже своей" и именно из такой стали изготовляли лучшие свои сабельные клинки. Вот характеристики этой стали: переливчатый блеск, волнистый узор, возникающий в момент, когда охлаждение в тигле кристаллизует в массе металла белые прожилки цементита, очень твердого карбида железа. Слава этой очень дорогой стали была такова, что португальцы захватили в 1591 году у индийского побережья судно с ее грузом; но ни один кузнец, лиссабонский или испанский, не смог ее ковать. Такая же неудача постигла Реомюра (1683-1757 годы), который заказал из Каира образец и поручил его парижским ремесленникам. В самом деле, будучи нагрет докрасна, булат ломается под молотом, а его переливчатый блеск исчезает. Ковать его можно только при низкой температуре или же переплавленным в тигле и отлитым. В первые десятилетия XIX века немало западных ученых и русских металлургов увлеченно искали секреты булата, и считается, что их исследования даже заложили основы металлографии. Такая совокупность фактов объясняет, почему Индию признали неоспоримой родиной дамасской стали. Но в блестящей статье, построенной на арабских и персидских источниках IX и XI веков, и на более древних китайских источниках, Али Мазахери выдвигает гипотезу китайского происхождения индийской стали, изготовляемой – заметим это! – в тигле, как китайский чугун. И, ставя знак равенства между саблей и отлитой в тигле азиатской сталью, а на Западе – между мечом и прокованной и закаленной сталью, исследователь излагает невероятную историю булатной сабли, распространившейся по всей Азии, дошедшей до Туркестана и (в ходе скифских завоеваний) до Индии, а затем – до Персии, стран ислама и даже до Московского государства. Сенсационные победы сасанидского Ирана над римскими легионами, вооруженными коротким прямым мечом из плохого железа, покоились будто бы прежде всего на использовании конными воинами сабли из дамасской стали, намного превосходившей по качеству вооружение Запада. И в конечном счете-де именно "сабле (и Китаю) следовало бы приписать военное превосходство азиатских орд, которые обрушились ... на римский мир и на средневековую Европу".

– Господи Боже! А ведь о дамасской стали рассказывают почти невероятные истории. Она, дескать, могла легко разрубить любой доспех. Рыцари-крестоносцы отдавали целое состояние за подобный клинок. Неужели вы правы и кочевники-авары действительно были той самой "азиатской ордой", что принесла в Европу секрет необычайно прочного металла?

– Основная трудность с доказательством этого положения заключается в том, что "булат" или "вутц", он же "волнистая сталь", он же "дамаск", для большинства современных исследователей остаётся эдаким металлом-призраком. О его необыкновенных свойствах писали многие древние авторы, к примеру, Аристотель и Плиний. Среднеазиатский учёный-энциклопедист аль-Бируни сообщал, что стоимость такого клинка равнялась цене слона или табуна лошадей. Но далеко не все специалисты, занимающиеся древней металлургией, готовы признать существование подобного феномена. Ведь речь идёт о некой таинственной технологии, при помощи которой восточные мастера соединяли в единое целое полоски мягкой и твёрдой стали, в результате чего новый материал приобретал невероятные свойства. Самое обидное для современных учёных то, что секреты древнего производства нельзя выявить обычным химическим анализом. Вы наверняка слышали, Уотсон, про металлическую колонну высотой семь метров и весом шесть с лишним тонн, стоящую в индийском городе Дели. Её отлили в V веке нашей эры. Данный гигантский железный столб достоял на свежем воздухе до наших дней, практически не подвергнувшись коррозии в своей видимой части. Между тем, произведённый анализ не показал ничего необычного. Железо и железо. Даже без никеля или молибдена – присадок, которые увеличивают антикоррозийные свойства металла.

– Получается, что современные учёные подчас не могут объяснить отдельные достижения древних металлургов и поэтому стараются поставить их под сомнение?

– Далеко не все исследователи отрицают существование булата. Отдельные специалисты признают его реальностью и даже пытаются объяснить этот феномен. Вот, например, как истолковывает непревзойдённую прочность японских мечей российский учёный-металлург Юрий Гуревич: "По-видимому, дело обстояло так. Японские мастера получали кричное (восстановленное) железо из железистых песков рассыпных месторождений. Эти руды были бедны железом, и содержание вредных примесей в получаемой из них стали было довольно высокое. Но пески, кроме окислов железа, содержали легирующие элементы. Они-то и обеспечивали металлу высокий уровень свойств. Очевидно, японские мастера случайно заметили: если брать руду в каком-то определенном месте, то сталь, сделанная из нее, обладает особым качеством, а клинки из такой стали получаются крепкими и острыми. Они и не подозревали, что это явление наблюдалось потому, что в железных рудах, которые они использовали, содержалась окись молибдена – молибденит – и примеси редкоземельных металлов. Современной наукой установлено, что получить молибден восстановлением его окислов углеродом при температуре 1 200 °С, как это делалось в древности, практически невозможно. В то же время совместное восстановление окислов железа и молибдена углеродом идет достаточно легко. Этим и объясняется удивительный факт получения в древности молибденовой стали. Выплавленное из "песков" кричное железо проковывалось в прутья и закапывалось в болотистую землю. Время от времени прутья вынимали и снова зарывали, и так на протяжении 8 - 10 лет. Насыщенная солями и кислотами болотная вода разъедала пруток и делала его похожим на кусок сыра. Мастера именно к этому и стремились. Но зачем это им было надо? Дело в том, что в процессе коррозии пористого железного прутка прежде всего разъедались и выпадали в виде ржавчины частички металла, содержащие вредные примеси. Железо с растворенными в нем легирующими добавками дольше противостояло коррозии и поэтому сохранялось. Кроме того, полученный ноздреватый пруток обладал развитой поверхностью и при последующем науглероживании обеспечивал еще до ковки сложное переплетение углеродистой стали и мягкого железа. Это переплетение еще больше усложнялось в процессе последующей многократной деформации в горячем состоянии. Раскованный в полосу сплав мастер сгибал, складывал вдвое, расковывал в горячем состоянии и снова складывал, как слоеное тесто. В конечном счете число тончайших слоев в "слоеном пироге" достигало порой нескольких десятков тысяч. Мы уже знаем, насколько такая операция упрочняет металл за счет образования колоссального количества клубков дислокации и громадного увеличения их плотности. Последующая закалка клинков закрепляла высокие свойства, присущие молибденовой стали. Так на заре металлургии в Японии получали природно-легированную сталь, упрочненную пластической деформацией и термомеханической обработкой".

– Вы хотите сказать, Шерлок, что аварские сабли ковались по тому же самому принципу, что и японские мечи?

– Мой дорогой друг, вы прекрасно знаете, что я терпеть не могу скороспелых выводов. Давайте не будем предаваться исследовательской эйфории и постараемся остаться на твёрдой почве железных реалий. Мы не знаем, какими именно технологиями пользовались степные кузнецы. Но у нас есть ряд любопытных фактов. Первый: древние металлурги умели получать металл, который по своим свойствам превосходил современные сорта легированной стали. Послушайте, что пишет об этом всё тот же Гуревич: "японский булат – не единственная природно-легированная сталь, изготовлявшаяся в прошлом. Индийские и русские металлурги тоже находили железные руды, из которых получали природно-легированные чугуны и стали. Но отличаются ли механические свойства природно-легированной стали от современных сталей, легирующие элементы которых вносятся во время плавки путем добавки в жидкий металл необходимого количества твердых ферросплавов? Оказывается, отличаются. Свойства природно-легированных сталей гораздо выше". Проще говоря: дамаск, вутц, булат – это отнюдь не миф, а историческая реальность. Изделия из него по прочности могли превосходить современные аналоги.

– От этого признания до доказательств необыкновенных свойств аварских сабель ещё очень далеко.

– Не спешите, коллега. Обратите внимание на факт номер "два": начиная с IV-V веков нашей эры на широких пространствах Евразии – от Индии до Японии – оружейники начинают делать мечи или сабли с довольно узкими клинками.

Китайские мечи периода династии Суй (около 600 года нашей эры)

Невозможно представить себе, что все народы, проживающие на такой огромной территории, в сражениях меж собой, причём почти одновременно, отказываются от вполне естественной рубки в пользу довольно сложного фехтования по принципу рапиры. Особенно, если учесть, что именно в этот период у кочевников, обитавших в этом же регионе, появляются стремена, то самое приспособление, которое делает возможным знаменитый сабельный удар. Отсюда вывод: на Востоке Евразии в это время появляется металл с необыкновенными свойствами, он, не ломаясь, выдерживает значительные перегрузки.

– С этим постулатом сложно не согласиться.

– Тогда вот вам, коллега, факт номер "три". В середине VI века из глубин Азии, вполне возможно, что из недр той самой полосы от Индии до Японии, обитатели которой уже освоили сверхпрочный материал, приходит в Европу племя аваров. Эти люди приносят с собой узкие мечи, узкие палаши и скоро на их основе начинают делать узкие сабли. Одно из двух – либо они безумцы, чьи клинки разлетались на куски при первом же ударе о мечи или панцири европейцев, либо пришельцы владели секретом дамасской стали.

– И вы, конечно же, склоняетесь ко второму варианту.

– Уотсон, давайте непредвзято взглянем на события военной истории нашего континента. Около 558 года в Скифии появляется беглая азиатская орда. Если верить летописцам, было беглецов совсем немного: около двадцати тысяч воинов. Тем не менее, этим удивительным витязям удалось покорить все степные и земледельческие племена Восточной Европы. Пришельцы сражались с противниками, которые превосходили их по численности в десятки раз, и сокрушили всех на своём пути. Затем они в союзе с лангобардами разгромили могущественное Гепидское царство. Дважды в VI веке авары бьются с армией франков, пожалуй, самого сильного и воинственного народа на Западе континента. И оба раза пришлые кочевники добиваются успеха. Наконец, агрессоры остаются один на один со всей мощью огромной Византийской империи. В результате чего ромеи в панике разбегаются от одного вида необыкновенных степняков, а греческий василевс видит спасение в том, чтобы заставить своих всадников во всём уподобится новоявленным кочевникам. Можно, конечно, искать объяснения этим победам в области иррационального: говорить о фантастическом везении беглецов с Востока, об их сказочной физической силе или невообразимой воинской доблести. Но я предпочитаю давать этим беспрецедентным событиям более приземлённое толкование: авары превосходили всех своих врагов в оружии. Не вижу причин, по которым их сабли должны быть исключением из длинной череды новинок, принесённых этим племенем в Европу.

– В вашем изложении, Холмс, авары предстают обладателями оружия, намного опередившего своё время.

– Вы правы, Уотсон, так оно и было. Послушайте, что пишет об этом профессор Сергей Нефёдов: "В ходе своих бесконечных войн кочевники вели поиск нового, более эффективного оружия. Это был длительный процесс: его начало отмечается у паннонских авар, которые в VII веке стали применять сначала однолезвийные мечи-палаши, а затем и кривые лёгкие сабли. Но в следующем столетии авары почему-то вернулись к прямым саблям, и эти прямые (или почти прямые) сабли распространились на Восток в причерноморские степи, принадлежавшие тогда хазарам. Хазары сделали ещё один шаг назад: они укоротили сабли и фактически вернулись к однолезвийным палашам".

– Если я правильно понял этого исследователя, он говорит о деградации вооружения степняков, начиная с VII века. Ранние авары имели более совершенные сабли, чем поздние. Хазары в этом отношении уступали даже последним. Но почему тут развитие пошло как будто вспять?

– Уральский учёный связывает такое странное явление с нехваткой качественного металла: "Вероятно, эти конструктивные особенности были связаны с недостатком прочности у тонких и длинных аварских сабель. Для настоящей сабли требовался хороший металл – булат". Как видите, Уотсон, всё упирается в том самый чудо-материал, о существовании которого продолжают спорить целые поколения историков. Тем не менее, нам достоверно известно следующее: пришлые степняки позволяли себе делать клинки, производство которых в идеале требует дамасской стали. Затем эта традиция в Степи постепенно затухает и возрождается вновь лишь в X столетии, когда в иранской провинции Хорасан было налажено производство качественного металла по индийской технологии. Возможно, вас  удивит, Уотсон, но многие восточноевропейские кочевники VIII-IX веков даже стременами не умели пользоваться. Тут, что называется, не до тонких клинков. В любом случае, в нашем распоряжении имеется ещё один неопровержимый факт: узкие изогнутые сабли появляются на нашем континенте вместе с беглецами-аварами, опережая своё триумфальное распространение в степях Евразии почти на три столетия.

– Признаться, когда мы с вами только познакомились с пришлыми степняками, они мне показались типичными кочевыми дикарями, под стать сарматам или гуннам. Вам, Шерлок, удалось радикально изменить мои представления об этих людях.

– В таком случае, ещё один факт в копилку ваших сведений о данных кочевниках. Венгерский археолог Иштван Бона обнаружил высокое содержание никеля в той стали, которой пользовались пришельцы. Он утверждает, что до их появления в Карпатском регионе ничего подобного не наблюдалось. Я, конечно, не проводил соответствующие опыты и не могу утверждать, что присадки никеля играли в аварских саблях ту же самую роль, что добавки молибдена в японских мечах, однако известно, что данный металл сам по себе придаёт стали дополнительную прочность, серебристый цвет и помогает бороться с коррозией. Если металлические изделия аваров действительно создавались из природно-легированной стали, представьте, Уотсон, каково было бедным византийцам столкнуться с необыкновенными всадниками, защиту которых не брали стрелы и мечи, но чьи узкие клинки разрезали их доспехи с лёгкостью ножа, вскрывающего консервные банки, а  высокоточные "глазастые" снаряды пробивали греческие латы почти навылет.   

Сабельная атака аварской конницы. Реконструкция

– Так вот почему могущественнейшее из государств нашего континента терпело одно поражение за другим от кучки пришельцев!

– Смертельно напуганный ими василевс Маврикий видел спасение в том, чтобы уподобить своих воинов аварским. Парадокс состоял в том, что пока византийцы пытались превзойти степняков в ипостаси конных стрелков, они никак не могли одолеть противников. Успех к ним пришёл весьма неожиданно, после того, как тяжкая эпидемия выкосила большую часть людей Баяна. Но даже после этого армия Приска разбила неприятеля не в перестрелке или в рубке, а в лобовом столкновении, где в ход пошли банальные копья. Впрочем, возможно, что это были пики аварского образца, с ременной петлей посредине древка. И в любом случае, греки уже пользовались новыми седлами со стременами. Однако, ничего подобного аварской коннице ромеям вырастить так и не удалось. Армия стреляющих всадников, которую пытался выпестовать Маврикий, свергла своего василевса, а затем полегла почти в полном составе на полях сражений с персами. Ираклий создавал своё войско фактически заново. У него было всего лишь несколько лет на обучение солдат. Вот почему он не стал связываться с тактикой конного стрелка и предпочёл вооружить своих ратников всё теми же копьями. Этого хватило, чтобы нанести смертельный удар Персии, но было явно недостаточно, чтобы устоять перед натиском арабских племён, с их луками, а позже – и саблями.    

– Всё это весьма занимательно, Шерлок, но мы, кажется, слегка увлеклись закованными в железо всадниками, мчавшимися по степи с дамасскими клинками наперевес. Пора возвращаться к тем племенам, что не знали никаких доспехов и шли на врагов практически безоружными, лишь с парой дротиков в руках.