Игорь Коломийцев. В когтях Грифона
Глава двадцать седьмая. Следы невиданных зверей
– Не ничего проще, мой дорогой друг! Для начала давайте разберёмся с так называемым Мартыновским кладом, тем самым, что подарил второе название аварской культуре Среднего Подунавья. Его считают эталонным для "древностей антов" на Днепре. Вот, что пишет по поводу данной находки выдающийся российский археолог Лев Клейн: "Больше ста лет назад на Украине, в Поросье, в селе Мартыновка, был обнаружен клад серебряных изделий – сто шестнадцать вещей. Среди них особое внимание привлекли четыре фигурки человечков как бы в пляске – ноги колесом, руки "в боки" – и пять фигурок животных с гривой – то ли коней, то ли львов: ноги вроде бы с копытами, но конского хвоста нет (хвост львиный) и большая пасть открыта. Клад сначала разошелся по рукам, потом его собирали коллекционеры и археологи, и в конце концов древности оказались частью в Киевском музее, частью – в Британском. До сих пор клад привлекает внимание уфологов как "свидетельство" посещения Земли небесными пришельцами (я думаю, это можно оставить без рассмотрения), но и археологи изначально не обделяют его вниманием. Знаменитый русский археолог-систематизатор Александр Спицын уже в советское время датировал Мартыновский клад VI - VII веками нашей эры, то есть докиевским временем, и отнес его к "древностям антов", то есть ранних славян. Лет через десять венгерский археолог Нандор Феттих пересмотрел это определение и отнес клад к культуре аваров – кочевников, "примучивших славян" по летописи. Из коней и львов он выбрал, конечно, коней: на львах кочевники не ездили. Другой венгр, Дьюла Ласло, добавил предположение, что фигурки были накладками на луку седла". Такая вот необычная находка. Кроме загадочных фигурок в Мартыновском кладе было обнаружено три фибулы: одна пальчатая и две, изображающие человечка с павлинами; детали боевых поясов; браслеты; серьги, а также византийские серебряные сосуды с клеймами константинопольских мастерских.
Серебряные предметы из Мартыновского клада: фибулы с павлинами, зооморфные фигурки и прочее. Крупным планом: фигурки "пляшущего человечка" и "загадочных зверей"
– Боже мой, какие уродливые монстры! Никогда не видел ничего более отвратительного, чем морды этих то ли львов, то ли коней. Вот уж действительно, сразу не поймёшь, что за "неведомы зверушки".
– Некоторые исследователи вообще полагали, что так изобразили бегемотов. Хотя основной спор шёл между сторонниками гривастых хищников и приверженцами версии о верных скакунах. Что же касается эстетики поделок, то всё зависит от того, какими глазами на них посмотреть. Академик Борис Рыбаков воспевал "златогривых коней и златокудрых мужей в вышитых одеждах", коих он узрел в этих серебряных украшениях. Валентин Седов тоже восхищался красотой изделий: "Фигурки животных изображают коней, они фантастичны и напоминают хищных зверей. Они бегут с оскаленными пастями из которых высунуты языки. Широкие гривы украшены геометрическим узором и позолочены".
– Неужели им действительно могли понравиться подобные уродцы? "Пляшущий человечек", у которого вместо головы непонятного вида котелок? Недаром его чуть не приняли за инопланетянина. А посмотрите на "неведомых зверушек"! Ими же только детей пугать.
– Экий вы привередливый, Уотсон! Учёные были несказанно рады данным находкам, они ведь были убеждены, что их оставили предки. Меж тем, как справедливо заметила исследовательница мартыновского клада Ольга Щеглова: "раннеславянские памятники на удивление бедны металлическими изделиями, а те предметы, что можно отнести к числу произведений пусть примитивного, но всё же искусства, вообще можно пересчитать по пальцам". Здесь же их сразу целая россыпь! Щеглова так описывает найденные накладки: "Это небольшие, размером не более 10 на 7 см, плоские или слегка рельефные, стилизованные, достаточно простые изображения людей и животных, исполненные в металле в технике литья по восковой модели или тиснения. Видовое определение животных зачастую затруднено, потому что в одном изображении могут сочетаться морда и тело травоядного животного с когтями и хвостом хищника, и наоборот". Как видите, Уотсон, учёные подчас соглашались с тем, что перед нами отнюдь не шедевры мирового искусства и мастерам, их изготавливающим, было далеко до Микеланджело, но ведь это первые произведения такого рода, обнаруженные в славянских землях. Мало того, мартыновское сокровище оказалось в Среднем Поднепровье далеко не единственным. На сегодняшний день известно уже более двух десятков подобных кладов, зарытых в землю по соседству. Правда, золота там не было. Изредка – серебро или его добавки, а по большей части – сложные сплавы на основе латуни, меди, цинка, свинца и олова. Но, что интересно, почти везде имелись фибулы тех самых видов, что Вернер "подарил" славянам: пальчатые или с каймой из орлиных головок. Воспользовавшись этим обстоятельством археологи тут же прозвали находки "антскими кладами первой группы".
– Теперь понятно, почему учёные из стран Восточной Европы так держались за идею мюнхенского профессора. Ведь если знаменитые застёжки признать славянскими, то и все сокровища автоматически отходят их предкам. У последних появляется своё искусство, чего за ними ранее не водилось. В таком случае не удивительно, что за "древности антов" в научном мире развернулась жаркая баталия. Скажите, Холмс, необычные фигурки встречались во всех днепровских кладах?
– Только в некоторых. Гораздо чаще там попадались фибулы и другие типично женские украшения: серёжки, пронизки, подвески, шейные гривны, колокольчики, браслеты, бусы, в том числе из стекла, кораллов и янтаря, а также длинные серебряные полоски, вероятно, служившие в качестве налобных венцов. Вместе со знаменитыми застёжками они составляли основу костюма знатных дам Восточной Европы того времени.
Слева: реконструкция женского костюма по материалам Гапоновского клада. Справа: неудачная попытка реконструировать мужской костюм по материалам Мартыновского клада
– Так значит, хозяйками этих сокровищ оказались женщины? Неужели ужасные фигурки тоже принадлежали представительницам прекрасного пола?
– Далеко не факт. Дело в том, мой дорогой Уотсон, что кроме традиционно женских ювелирных наборов в знаменитых собраниях ценностей часто встречались и многочисленные детали мужских боевых поясов. В науке их принято называть "геральдическими". Считается, что они служили не только для ношения оружия, но и для определения статуса их владельца. В раннем Средневековье это был некий аналог погон и орденов. Поэтому зверей с раскрытыми пастями милым дамам отдавать не стали. Впрочем по поводу предназначения загадочных фигурок сразу пошли споры.
– Вы хотите сказать, что не все исследователи согласились с тем, что они крепились к передней луке седла?
– Вот именно. Некоторые учёные увидели в них чуть ли не культовые предметы – изображения богов, которым поклонялись их пращуры. Впрочем, плоские формы данных фигурок, имеющиеся в некоторых из них отверстия для крепежа, скорее намекают на то обстоятельство, что их использовали в качестве накладок, украшавших какие-то вещи. Украинские этнографы попробовали даже приладить их на костюм "антского вождя". Впрочем, эта попытка всеми признана неудачной. Во-первых, массивные детали очень бы утяжелили наряд. Во-вторых, они несомненно крепились на твёрдую основу. Ткань в этом плане не годится. Вот почему версия с седлом остаётся пока самой достоверной. В таком случае странные фигурки, как и фрагменты поясных наборов, принадлежали мужской субкультуре.
Слева: детали геральдического пояса из клада у села Хацки. Справа: реконструкция мужского костюма по материалам Гапоновского клада
– Удивительная смесь дамских и мужских аксессуаров в одних и тех же тайниках.
– Вот именно. Причём, это не был случайный набор первых попавшихся под руку предметов, поскольку в тех или иных вариантах он повторялся почти на всех памятниках. Бросалось в глаза, что большинство хранившихся в земле вещей было сделано в одном стиле, который, видимо, следует называть "мартыновским". Вот, что пишет об этом украинский археолог Андрей Скиба: "К единому художественно стилистическому комплексу мы должны отнести зооморфные, зооантропоморфные фибулы, застёжки с дугой из орлиных головок и пальчатые фибулы днепровского типа, геральдические поясные наборы, а также пластинчатые фигурки животных. Стилистической чертой этой группы изделий является выразительность, монументальность формы и художественных мотивов, сочетающих простоту и изящество". Ему вторят российские исследователи Игорь Гавритухин и Андрей Обломский: "То, что это комплекс, а не механическое соединение разнородных вещей доказывается устойчивостью сочетаний украшений, определяющих облик уборов. Важнейшей особенностью этих древностей в сравнении с украшениями предшествующего времени является то, что все выразительные вещи, типичные для кладов первой группы, принадлежат особым, нередко довольно представительным, местным локальным сериям или вариантам. Безусловно своеобразен и не может считаться заимствованным состав уборов. Очевидно, перед нами изделия круга мастеров, переработавших в оригинальном сплаве образцы византийского искусства, элементы восточногерманского ремесла, традиции культур лесной полосы Восточной Европы, детали моды мира евразийских кочевников, компоненты иных культур
– Проще говоря, стиль "антских древностей" сочетал в себе мотивы византийцев, восточных германцев, пришлых степняков и даже традиции местных днепровских племён. Кто-то взял и объединил все тенденции, бытовавшие на Востоке нашего континента, местами их слегка упростил, и на этой основе создал своё оригинальное искусство.
– Браво, Уотсон, лучше и не скажешь! Однако, остаётся открытым вопрос – что за народ был творцом мартыновского феномена? Поначалу, конечно же, все эти сокровища приписали антам. Вскоре, однако, на этот счёт возникли обоснованные сомнения. Дело в том, что с этим племенем археологи связывают пеньковскую культуру. Всё, что о последней известно, укрепляет учёных в данном мнении. Между тем, по мере изучения знаменитых кладов обнаружилось, что их география выходит за пределы одного-единственного сообщества. "Они найдены на памятниках колочинской, пеньковской культур и в ряде кочевнических погребений" – пишет об этом необычном явлении российский археолог Власта Родинкова. Кроме того, исследовательница замечает следующее: "украшения круга "древности антов" известны не во всем колочинско-пеньковском регионе. Клады и отдельные вещи этого комплекса зафиксированы на сравнительно небольшой территории, северной границей которой является Посеймье и южное Подесенье, восточной – верхнее и среднее течение реки Оскол, южной – Днепровское Надпорожье, и западной – узкая полоса Днепровского Правобережья с Поросьем и Потясминьем, где отмечена особенно большая концентрация находок. Таким образом, географические рамки работы очерчивают территорию, включающую среднее течение Днепра, Днепровское лесостепное Левобережье и пограничье между лесостепной и лесной зонами, которые характеризуются, очевидно, единством исторических и этнокультурных процессов, происходивших здесь в конце эпохи Великого переселения народов". Как видите, Уотсон, народ, оставивший мартыновские клады, расположился преимущественно в центре области, занятой сразу двумя народами: колочинцами и пеньковцами, местами глубоко вылезая в Степь, изредка проникая даже в лесное Подесенье.
Ситуация в Среднем Поднепровье 7 века на основе данных И. Гавритухина и А. Обломского. а - "антские" клады первой группы (черные кружки - найденные на поселениях); б - клады второй группы; в - случайные находки в мартыновском стиле. Отдельные клады: 1 - Мена, 2 - Харьевка, 3 - Углы, 4 - Нижняя Сыроватка, 5 - Смородина, 6 - Блажт, 7 - Новая Одесса, 8 - Козиевка, 9 - Зайцев, 10 - Цепляево Первое, 11 - Колосково, 12 - Воробьевка, 13 - Малый Ржавец, 14 - Мартыновна, 15 - Хацки, 16 - Пастырское 1949 г., 17 - Пастырское 1892 г., 18 - Трубчевск, 19 - Гапоново, 20 - Суджа, 21 - Большие Будки, 22 - Валуйки, 23 - Вильховчик, 24 - Пастырское 1992 г.
– Чертовски любопытная картина, Шерлок! В ряде пеньковских земель – на Южном Буге или на Среднем Днестре – знаменитых кладов нет и в помине. Не встречаются они и в лесной зоне колочинского ареала, за редким исключением Трубчевского клада. Выходит, что загадочные "мартыновцы", хотя и проживали в тех же самых краях, что и пеньковцы с колочинцами, но не полностью им тождественны.
– Действительно, они скорее напоминают инородное тело, вторгшееся в массив двух горшечных народов. Данное обстоятельство вынуждены признать даже российские историки, долго бившиеся за право отдать загадочные ценности своим любимцам – антам. Послушайте, Уотсон, что об этом пишут современные археологи Игорь Гавритухин и Андрей Обломский: "Хотя изделия этого круга распространены, в основном, в ареале пеньковской и колочинской культур и неоднократно найдены на памятниках этих общностей, нет оснований считать, что набор вещей из кладов первой группы является результатом развития пеньковско-колочинских (посткиевских) традиций". Проще говоря, днепровские сокровища не могли вырасти на скудной местной почве.
– Наконец-то учёные признали очевидное! Но кто же принёс эти вещи на Днепр?
– С ответом на этот вопрос всё гораздо сложнее. С одной стороны, российские исследователи согласны с тем, что люди, оставившие нам на память необычные украшения, являлись верхушкой общества. Вот, к примеру, как оценивают ситуацию Гавритухин с Обломским: "Уборы, представленные в днепровских раннесредневековых кладах, достаточно богаты и отражают культуру элиты. Поскольку область распространения этих уборов в Поднепровье относительно компактна и непосредственно не связана с ареалами местных культур, то, видимо, ее границы очерчивают территорию какого-то политического объединения, элита которого подчеркивала свое отличие от соседей спецификой костюма". С другой стороны, раз перед нами "элита", да ещё явно пришлая, чьи традиции отличны от местных, значит, должны быть и подневольные слои сообщества. Князья не могут жить отдельно от холопов, не правда ли? К тому же, как уверяют нас учёные, мартыновцы создали здесь собственное государство, мягко именуемое в трудах российских историков "политическим объединением". Где же в таком случае подданные данной державы? Между тем, связь владельцев сокровищ с местными племенами видна невооружённым взглядом. Клады зарывались подчас прямо на территории пеньковских и колочинских поселений, иногда украшения вообще помещались в лепные горшки аборигенов. Значит, некие пришельцы пожаловали на Днепр и подчинили себе антов и их северных соседей – колочинцев, которых мы с вами считаем предками северов. Но признавать столь очевидный факт восточноевропейским историкам не слишком хочется. Поэтому, сказав "а", они умудряются не говорить "б". Выводы по поводу людей, оставивших знаменитые древности, получаются у них весьма обтекаемыми и непоследовательными.
– В таком случае, Холмс, думаю, нам следует самостоятельно найти истоки мартыновского стиля, того самого, что назван историками "изделиями круга мастеров, переработавших в оригинальном сплаве образцы византийского искусства, элементы восточногерманского ремесла, традиции культур лесной полосы Восточной Европы, детали моды мира евразийских кочевников, компоненты иных культур". И тогда мы точно узнаем, что за народ подарил человечеству "древности антов".
– Блестящая идея, Уотсон! Однако, хочу вам напомнить: кое-что об этих людях нам уже известно. По крайней мере, мы изучили происхождение днепровских пальчатых и орлиноголовых фибул и пришли к выводу, что они – порождение мира восточных германцев. Впрочем, последнее мало что нам даёт в плане поисков – слишком широко раскидала этих людей по нашему континенту эпоха Великого переселения народов. Во второй половине VII века, когда, собственно говоря, и были спрятаны в землю "антские клады первой группы", выходцы из Готского царства где только не проживали: в Паннонии и в Трансильвании, в Крыму и в Мазурском Поозерье. Повсюду они пользовались схожими застёжками.
– Хорошо. Давайте тогда обратимся к странным изображениям зверо-монстров и "пляшущих человечков". Уверен, что в округе этого добра не так много, как популярных застёжек.
– Вы так думаете, коллега? Тогда я вас, наверное, разочарую. Когда российская исследовательница Ольга Щеглова принялась разыскивать аналогии фантастическим фигуркам из днепровских кладов, она обнаружила их буквально повсюду. Вот что рассказал Лев Клейн о результатах работы своей коллеги: "Они оказались распространены от Греции, Венгрии и даже Испании до Северного Кавказа и Заволжья". Пожалуй, самая яркая и представительная коллекция свинцовых и бронзовых отливок была найдена на Северо-востоке Греции. Она получила в науке название "фигурки из Велестино". Чего там только не было! Домашние питомцы и дикие хищники с непропорционально огромными челюстями. Изображения людей, в том числе воинов с оружием в руках, дополнялись совершенно сказочными созданиями, типа женщины-птицы. Тем не менее, оригинальный стиль, присущий днепровским кладам, был вполне узнаваем. Валентин Седов писал: "На Балканском полуострове, вплоть до Фессалии, получили распространение предметы так называемой "мартыновской культуры". Так, в Велестино найдено 15 металлических фигурок, изображающих в гротесковой форме птиц и копытных животных. Ещё 5 фигурок – женские изображения, в том числе есть фронтальные изображения с поднятыми руками, другие держат на руках младенцев. Мужские фигурки – всадник в шлеме с мечом и круглым щитом, фронтальное изображение бородатого воина с боевым топором, фронтальные изображения бородатых людей с диадемами или в орнаментированной одежде. Исследователи давно сопоставили подобные находки с изображениями из Мартыновского клада в Поднепровье и условно отнесли к так называемой "мартыновской культуре". Специально изучивший велестинскую коллекцию Йоахим Вернер датировал ее VII веку и отнес к единому культурному стилю, который объединяет находки из Велестино и им подобные с антскими пальчатыми фибулами и мартыновскими изображениями".
Набор фигурок из Велестино. Крупным планом фигурка льва, хранящаяся в Британском музее
– Холмс, признаюсь, вы меня шокировали. Снова эти отвратительные морды! Такое впечатление, что народ, носивший подобные украшения, был начисто лишён художественного вкуса.
– Вы лучше задумайтесь, Уотсон, над тем, где жили создатели этих монстров. Взгляните на карту аналогичных находок, составленную Ольгой Щегловой.
Находки подобий мартыновским фигуркам по О. Щегловой: 1 - Мартыновка; 2 - Черкасская обл., 3 - Трубчевск; 4 - Дегтяревка; 5 - Серпуховский р-н Московской обл., 6 - Шиловский р-н Рязанской обл; 7 - Самчинцы; 8 - Нюдам; 9 - Кобань; 10 - Камунта; 11 - Преградная; 12 - гора Кугуль; 13 - Галайты; 14 - Южная Добруджа; 15 - Читлук; 16 - Бискупие; 17 - Фёнлак; 18 - Велестинон; 19 - Коринф; 20 - Сарды; 21 - Ново-Биккино; 22 - случайная находка; 23 - Лучистое; 24 - Тисафюред
– Честно говоря, я просто поражён! Какой охват территории! Даже если проигнорировать датскую и заволжскую находки как случайные, поскольку они очень далеко расположены от эпицентра распространения подобных вещей, всё равно разброс памятников получается грандиозный: от Пелопоннеса и Адриатики до истоков Дона и предгорий Северного Кавказа.
– Между тем, одна из тех фигурок, которые вы посчитали случайными, полагается чуть ли не самой ранней. Хищный зверь там изображён с неким подобием копыт, точно также, как в Мартыновском кладе. Послушайте, что пишет об этом Ольга Щеглова: "Ещё одна достойная внимания находка связана с совершенно иным регионом и археологическим контекстом. Это серебряная позолоченная фигурка льва из Нюдама в Ютландии, найденная в ходе исследования жертвенного места в болоте, где в течение долгого периода, начиная с римского времени вплоть до второй половины V века, совершались жертвоприношения оружия, военных атрибутов и трофеев". Причём, по мнению исследовательницы, "сама фигурка льва и типологически и стилистически и по технологическим особенностям настолько близка мартыновским находкам, что они могут рассматриваться, как продукция одной традиции".
– Всё равно, Холмс, датская находка нам ничего не даёт в смысле направления поисков. Германские племена, жившие на полуострове Ютландия, приносили в жертву своим богам оружие и трофеи, захваченные в войнах с иноплеменниками. Вероятно, к числу подобных даров принадлежала и позолоченная накладка с изображением "льва с копытами". Но где именно она была с боем взята – навеки останется тайной.
Львиноподобные фигурки мартыновского типа: 1 - Скибинцы, Украина; 2 - Велестино, Северная Греция; 3-4-5 - Трубчевск, Подесенье; 6-7 - Мартыновка, Украина; 8 - Кугуль, Кисловодск; 9 - станица Преградная, Северный Кавказ; 10 – Нюдам, Дания
– Тем не менее, Уотсон, взгляните, какое изобилие львов или львиноподобных хищников обнаружилось в памятниках раннего Средневековья. За исключением датской находки все изделия приходятся на период VII-VIII столетий. Обратите внимание на сходство поз хищников, а также близость некоторых художественных приёмов, прежде всего в передаче конечностей или формы гривы. Налицо, доктор, вполне узнаваемый почерк.
– Уж не хотите ли вы сказать, что животных с жуткими мордами, разбросанных в пространстве от Адриатики до Кавказа и Волги, делал один и тот же народ?
– В таком случае он явно не ограничивался изображением одних лишь зверей, поскольку в тех же самых памятниках находят и накладки в виде людей в "позе танцора". Послушайте, что об этом пишет Ольга Щеглова: "Фигурки мартыновских "пляшущих человечков", несмотря на очевидное разнообразие, имеют целый ряд общих черт. Они изображают безбородых одетых мужчин анфас, ноги согнуты в коленях, руки или упираются в бедра, или подняты вверх, на лицах гравировкой или отверстиями показаны глаза, нос намечен гравировкой или слабым рельефом. У человечков из Мартыновки, Преградной и из коллекции Платонова разными приемами и с разным успехом сделана попытка изобразить усы. Прическа (или нимб) человечков выполнена короткими радиальными штрихами. У всех человечков орнаментом или декоративным отверстием выделена зона на груди, подчеркнут пояс на талии, пять из них изображены в остроносой обуви, один – босиком. Существует ряд предметов, на которых человеческая фигурка передана подобным же образом. Это серия литых подвесок-амулетов типа "человечек в круге". Они достаточно крупные, диаметром до 6-ти см, плоские, фигурка человечка вписана в круг, как акробат в цирковом колесе, с опорой на расставленные ноги и поднятые руки. Одна из пяти известных нам подвесок с человечком "мартыновского типа" происходит из Среднего Поднепровья, два – из могильника Лучистое на Южном берегу Крыма и еще два – из могильника Тисафюред в Венгрии. В отличие от антропоморфных накладок у человечков на подвесках иная прическа или головной убор – по обе стороны головы торчит что-то вроде косичек, к которым могут крепиться ромбические украшения. Однако безбородое лицо, поза, изображение одежды и обуви человечков сходны как на подвесках, так и на накладках. Совпадает и техника, в которой исполнены фигурки – литье в двухстороннюю форму по восковой модели, с последующей обработкой только лицевой стороны плоского изделия. Несомненно, эти вещи принадлежат одной традиции, одному кругу древностей".
– Обратите внимание, Холмс, насколько разные люди изображены на мартыновских изделиях. Одни бородаты, другие гладко выбриты, но имеют усы, третьи, не исключено, что носят косы. Главное, они как будто бы распространились по всей Восточной Европе: от Греции и Хорватии до Крыма, Северного Кавказа, Подмосковья и Башкирии. Но разве мог один народ занимать такие территории? Это же почти пол-Евразии!
– Вас удивляет столь широкий разброс памятников, Уотсон? Тогда вспомните, что в этих краях уже неоднократно наблюдалось нечто подобное. Первый раз, когда здешние народы повсеместно восприняли элементы скифского Звериного стиля. Второй, когда гуннское полихромное искусство восторжествовало на просторах от Рейна до Аральского моря.
– Интересно, откуда выводят нашествие мартыновских зверей те историки, что непосредственно изучали данный феномен?
– Тут мнения решительно разделились. Российская исследовательница Ольга Щеглова предположила, что "пляшущие человечки" и странные животные – ничто иное, как изображение ветхозаветного пророка Даниила в окружении львов. Патриарх российской археологии Лев Клейн так пересказывает её оригинальную версию: "По всей Европе тогда расходились из Византии изображения христианского мотива "Даниил со львами" – о пророке, брошенном львам на растерзание, но усмирившем их молитвой и воззванием к Господу. Эти художественные изображения пересекали религиозные границы и были популярны также вне библейского мира. Что же касается того, что они опережали действительное продвижение христианства к славянам, то это всегда так: формальные заимствования из очагов цивилизации всегда идут впереди восприятия сути. Тут, в варварской среде, нравилось не столько умиротворение хищников, сколько столкновение безоружного человека с хищниками и предстоящее терзание. В этих чужих областях, куда содержание христианской легенды не доходило и где львы были незнакомы, они постепенно превращались в хищных коней. Как использовались эти литые фигурки, пока не ясно – то ли как накладки на поясе, то ли как нагрудные украшения, то ли красовались на щите, то ли, что скорее всего, закреплялись на снаряжении боевого коня".
– Простите, Холмс, но мне лично это объяснение убедительным не кажется. С чего бы вдруг закоренелым язычникам Восточной Европы воспылать невиданной любовью к одному из ветхозаветных пророков? Кстати, в самой Византии культа данного святого отчего-то не наблюдалось. Ещё более странным представляется мне то обстоятельство, что на огромных евразийских просторах распространился не только библейский сюжет, что само по себе выглядит почти невероятным, но и, параллельно с ним, определённый художественный стиль. Кто мог заставить разные варварские племена изображать львов с копытами или дугообразными гривами? Ведь получается, что при таком раскладе они восприняли не только христианскую легенду, но и вполне конкретные приёмы искусства, которые у ромеев начисто отсутствуют.
– Если вам не понравилась, доктор, версия Щегловой, то у меня для вас есть ещё один вариант объяснения мартыновского феномена – от украинского археолога Андрея Скибы. Вот, что он по данному поводу пишет: "Накладки в виде профильных изображений животных представляет собой одну из наиболее ярких категорий славянских вещей VII века. По характеру пластики, динамичности образов зооморфные фигурки очень близки звериным изображениям на поясных наконечниках, накладках и щитках пряжек из Кудыргэ на Алтае, кочевнического погребения возле обсерватории Улуг-бека в Самарканде (вторая половина VII века), а также вещей с территории Аварского каганата и Северо-Восточной Болгарии ( конец VII-VIII век). Эти изображения в свою очередь являются продолжением традиции кочевнического Звериного стиля I тысячелетия до нашей эры. Со степной традицией связана динамика образов, характерные позы животных, пластика тел, отражающие ярко выраженное художественное обобщение".
Слева: изображения животных на передней луке седла из Кудырге (Алтай, 7 век). Справа: бронзовые накладки на седельную луку из Копёнского чатааса (Хакасия, 7-8 век)
– Какой неожиданный поворот темы! Получается, что "неведомые зверушки" и "пляшущие человечки" могли быть продолжением летящих скифских оленей и знаменитых сцен терзания хищниками травоядных? Неоспоримо, что изображения крупных кошачьих, в том числе львов, были популярны у степняков Центральной Азии с самых незапамятных времён. Не сомневаюсь и в том, что кочевники любили украшать свои сёдла металлическими фигурками людей и животных. Но на мой субъективный взгляд днепровские монстры весьма отличаются от того, что мы видим в Степи. Они более простые и примитивные, порой даже кажутся уродливыми. Если степные звери выглядят летящими, то восточноевропейским аналогам будто бы вывернули конечности. Они тоже движутся, но нелепо и бестолково, подобно "плясуну" с разведёнными в разные стороны коленями из мартыновского клада. Словно мастер хотел передать динамику танца или ходьбы, но не сумел это правильно сделать. Поэтому я не спешил бы приписывать "древности антов" кочевникам. Уж очень они странные.