Игорь Коломийцев.   В когтях Грифона

Глава тридцать шестая. Мимо острова Руяна

Сама мысль о том, что германцы неким непостижимым образом могут превращаться в славян, большинству нормальных людей, наверняка, покажется дикой ересью. Весь наш жизненный опыт протестует против подобной нелепицы. К счастью, у нас есть возможность проверить эту несуразную версию. Дело в том, что у южных берегов Балтики лежит крупный остров – Руген или Руян. Некогда он всецело принадлежал германцам. В раннем Средневековье он же стал оплотом славянского мира. Острова, как известно, представляют собой относительно замкнутую демографическую систему. Новые люди попадают сюда редко, только с позволения старожилов. Смена населения является скорее исключением из правил и, если происходит, то насильственным путём. Потому  приход очередной миграционной волны на островных землях проследить гораздо проще, чем на материковых территориях. Отчего бы нам в таком случае не заняться Руяном плотнее? Тем более, что остров почти волшебный – с его прототипом по имени Буян знаком всякий, кто в детстве читал сказки Пушкина. Как там было: "Мимо острова Буяна, в царство славного Салтана".

Но, кажется, мы слегка отвлеклись, пора вернуться к нашему историческому расследованию. Учёные полагают, что в римское время в тех местах проживало германское племя ругов, недаром сам остров в своём названии хранит о них память. Известно об этом народе не слишком многое. Тацит упоминает его вместе с соседями, проживавшим на берегах Балтики: "Далее, у самого Океана, – ругии и лемовии; отличительная особенность всех этих племён – круглые щиты, короткие мечи и покорность царям". Как видим, римский историк ничем особенным не выделяет данное племя из прочих германцев, да и описанный комплекс вооружений, безусловно, типичен для аборигенов северной части Центральной Европы. Иордан также показывает этих людей обычными представителями нордической расы: высокими и стройными. Он пишет: "даны пользуются среди всех племён Скандии уважением по причине своего исключительного роста. Однако, статностью сходны с ними также граннии, аугандзы, евниксы, тэтель, руги, арохи, рании". Согласно сведениям "Гетики", руги стали первым племенем, пострадавшим от готской миграции с "острова Скандза" на южное побережье Балтийского моря: "Вскоре они (готы) продвинулись оттуда на места ульмеругов, которые сидели тогда по берегам Океана; там они расположились лагерем, и, сразившись (с ульмеругами), вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам". С вандалами всё более-менее ясно: их связывают с населением пшеворской культуры, занимавшей большую часть территории Польши. Поскольку "ульме" по-готски означает остров, то считается, что речь идёт о неких "островных ругах", как ещё одних врагах новых переселенцев. Но ближайшим крупным островом, прилегающим к тем землям, на которых археологи располагают ранних готов, был именно Рюген. Возможно, ругам принадлежали памятники оксывской культуры междуречья Вислы и Одера. Последняя была поглощена племенами, оставившими после себя вельбаркские древности. Это и были готы.

Карта вельбаркской археологической культуры по К. Каспаровой. Вельбаркцев связывают с изначальными готами и гепидами. Штриховкой (а) обозначена самая ранняя стадия культуры

В дальнейшем летописи наблюдают ругов среди участников Великого переселения народов. "Житие святого Северина", написанное в конце V столетия, замечает это племя обретающимся на северных берегах Среднего Дуная, в районе нынешней Южной Моравии. Ругские цари воевали с Одоакром, захватившим Рим, и потерпели в этом конфликте ряд чувствительных поражений. Памятуя об этих обидах, часть ругов присоединилась к остготскому вождю Теодориху, когда тот собрался идти в Италию на свержение Одоакра. Прокопий Кесарийский сообщал о союзниках остготов следующее: "Эти руги являются одним из готских племён, но издревле они жили самостоятельно. Когда первоначально Теодорих объединил их с другими племенами, они стали числиться среди готов и вместе с ними во всём действовали против врагов. Они никогда не вступали в браки с чужеземными женщинами и благодаря несмешанному потомству они сохранили в своей среде подлинную чистоту своего рода". По мнению греческого историка, руги были восточногерманским племенем, хотя и державшимся особняком от прочих родственников. В один момент ругам в Италии удалось даже посадить на трон своего соплеменника, но правил тот недолго, пять месяцев, после чего власть снова вернулась к готам. Впрочем, на Апеннинский полуостров ушли, видимо, не далеко не все представители данного народа, поскольку  эпитафия Мартину Турскому от 558 года упоминает неких ругов (rugus) рядом с паннонцами, нориками и склавами.

С тех пор об этом племени здесь ничего не было слышно, зато на Севере Европы вскоре объявился славянский этнос с похожим именем. Йоахим Херрман пишет: "Славяне расселились на южном побережье Балтийского моря от устья Одера до Кильской бухты не позднее конца VI века. Руяне – "ругины", рюгенские славяне впервые появляются в источниках VII веке в связи с попытками англосаксонских миссионеров распространить христианство на Балтике". Впрочем, если быть совсем точным, речь идёт о книге знаменитого монаха Беды Достопочтенного "Церковная история народа англов", написанной, вероятнее всего, в начале VIII столетия. Там, при перечислении язычников Германии, прозвучала следующая фраза: "Среди этих народов – фризы, ругины (rugini), даны, гунны, древние саксы и боруктуары". О ком именно хотел рассказать "отец английской истории" – о германцах-ругах или об их сменщиках из числа славянских племён с похожим именем – не совсем ясно. Судя по упоминанию давно исчезнувших гуннов, возможно, он использовал устаревшие сведения о жителях балтийского побережья.

Меловые скалы мыса Аркона на острове Рюген (Руян), где находилось главное святилище балтийских славян

Зато Адам Бременский, северогерманский писатель XI века, уже точно писал о славянах: "Мы узнали, что из тех островов, которые лежат (у страны) склавов, наиболее примечательных три. Первый из них называется Фембре (ныне – Фемарн). Он расположен напротив ветров, так что его можно видеть из Альдинбурга точно так же как и тот, который называется Лаланд. Второй  (речь о Рюгене) расположен против вильцов; владеют им раны (rani) или руны (runi), наиболее храбрый народ из склавов. Есть закон: без их мнения никакое общественное дело не выполнять, так их боятся вследствие их дружеских отношений с богами или вернее говоря, с демонами, которым они воздают большее поклонение, чем другие. Итак, оба эти острова полны пиратов и жесточайших разбойников, которые не щадят никого из проезжающих мимо них. Ведь они убивают всех, которых другие имеют обыкновение продавать". Как мы поняли, в Средние века на острове Рюген поселился народ "ранов" или "рунов", закоренелых язычников и жестоких пиратов. Они названы наиболее храбрыми и влиятельными людьми из всех склавов.

Адаму Бременскому практически вторит монах и проповедник Гельмольд из Босау, живший в следующем столетии: "Раны же, у других называемые рунами, – это кровожадное племя, обитающее в сердце моря, преданное сверх всякой меры идолопоклонству. Они занимают первое место среди всех склавов, имеют царя и знаменитейший храм. Именно поэтому, благодаря особому почитанию этого храма, они пользуются наибольшим уважением и, на многих налагая дань, сами никакой дани не платят, будучи неприступны из-за трудностей своего месторасположения. Народы, которые они подчинили себе оружием, принуждаются ими к уплате дани их храму. Жреца они почитают больше, чем царя. Войско свое они направляют, куда гадание покажет, а одерживая победу, золото и серебро относят в казну бога своего, остальное же делят между собой".

Карта острова Ругия по Меркатору

Известнейший фламандский географ и картограф XVI века Герард Меркатор отмечает относительно аборигенов тех мест: "На острове Ругия том живали люди идолопоклонники, раны или рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли. Те рутены от жестокосердия великого едва познали после всех христианскую веру. Того острова владетели таковы вельможны, сильны, храбрые воины бывали, не токмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвели... и воевали с датским королем и со иными поморскими князьями и с Любскою областию воевали много, и всем окрестным государствам грозны и противными были. Язык у них был словенской да вандальской". Поскольку "вандалами" в ту эпоху часто именовали жителей Польши, надо понимать, что именно полякам, по мнению Меркатора, доводились родственниками древние обитатели острова Рюген.

Летописец XII века Саксон Грамматик в хронике "Деяния данов" рассказывает о величии  островных городов и храмов, разрушенных в ходе экспедиции датского короля: "Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природною защитой… с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей… Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтенный не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окруженного двойной оградою… В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, кумир, с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две – к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая – налево. Волосы и борода были подстрижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением ругиан. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землёй, и фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны, черен которого, помимо красивых резных форм отличались серебряной отделкой…."

Камень с изображением жреца бога Святовида из арконского святилища. Ныне находится в стене христианского храма

Средневековые хроники подробно освещают религиозные обряды руян или ругиан, включавшие  человеческие жертвоприношения. Последнее, кстати, подтверждают и археологи. Йоахим Херрман сообщает о раскопках на острове: "В некоторых случаях речь идёт захоронении индивидуума, хотя, во многих случаях, имеет место захоронение не полного тела, а лишь его частей. Последние, таким образом, были расчленены уже  до момента положения в могилу, или в процессе погребальной церемонии. Можно предположить, что части тел умерших на чужбине людей символически приносились обратно. Более же вероятно, что речь идёт о жертвоприношении человеческих частей тела. Человеческие жертвоприношения в Арконе на Рюгене засвидетельствованы в письменных источниках и подтверждены археологически и антропологически (Berlekamp 1974 ), также они доказаны в святилище в Ральсвике (Ralswiek II)". 

Как видим, перед нами не просто славяне, а славяне из славян, пожалуй, самое авторитетное племя среди своих южнобалтийских сородичей, с уникальными, не похожими на соседей обычаями и традициями. Руяне дольше и упорней всех сопротивлялись германизации и христианизации. Именно к этим людям в полной мере можно отнести слова монаха Гельмольда о славянском характере: "всё это народ, преданный служению идолам, всегда буйный и беспокойный, ищущий добычи в морском разбое, вечный враг датчанам и саксам". По сведениям померанской хроники Томаса Кантцова XVI века последние из славян дожили на острове до 1404 года: "И в это время умерла одна пожилая женщина по имени Гулитцин (Gulitzin) на Рюгене, которая была последней на этой земле, кто говорил по‑вендски. Ибо хотя земля здешняя уже давно немецкая, до сих пор оставалось еще несколько вендов, которые не скоро исчезли". Характерно, что славянская топонимика в островных пределах намного гуще, чем в любой из северогерманских земель. Так что в принадлежности руян-ругиян-рунов к миру славян никаких сомнений быть не может. По крайней мере, у историков.

А вот у археологов, напротив, возражения имеются самые что ни на есть серьёзные. Они никак не могут понять, каким же это непостижимым образом островитяне вдруг обернулись славянами. Ведь, с их точки зрения, никаких предпосылок к тому вроде бы не было. Помните, мы говорили с вами о том, что "первая славянская волна", представленная в северной части балто-карпатского региона суково-дзедзицкими древностями, пробивала себе дорогу среди густых девственных лесов? Так вот, из этого правила было несколько исключений. На берегах Эльбы и на морском побережье пришельцы обнаружили небольшие анклавы прежних жителей данного края. Одним из мест, где проживали аборигены, оказался и остров Рюген. Послушайте, что пишет по этому поводу академик Седов: "Некоторые группы славянских переселенцев, двигаясь на запад, кое-где встретились с остатками германских племен. Детали этой встречи пока не исследованы, раскопками выявлены лишь фрагментарные данные. Так, на основании множества пыльцевых анализов, произведенных немецкими исследователями на ряде поселений региона Хавеля-Шпрее, в которых встречена и славянская, и германская керамика, устанавливается непрерывность использования пахотных полей от римского периода до раннеславянского. В Берлине-Марцан на поселении суковско-дзедзицкой культуры раскопками открыт колодец германского населения, который славяне застали действующим и, немного подновив, стали им пользоваться. Контакты славян с германцами фиксируются и в Вагрии, в частности, по материалам Ольденбурга и Бозау. Подобная ситуация наблюдается и на острове Рюген. Из 40 пыльцевых анализов половина показала континуитет земледельческой деятельности и, следовательно, несомненную встречу славянских переселенцев с местными германцами. Этноним славянского племени, заселявшего этот остров – раны (руяне, рушане, руги), – очевидно, восходит к германским ругиям, упоминаемым еще Тацитом, связь которых с тем же островом представляется бесспорной".

Андрей Пауль, современный немецкий историк из города Ростока, тоже полагает, что остров был, безусловно, заселён накануне прихода славян. Он пишет: "Исследование взятых в ГДР одновременно во многих различных местах Рюгена проб грунта дали совершенно неожиданный результат – непрерывность в земледельческой деятельности и скотоводстве показали 11 из 17 диаграмм. В сравнении с другими регионами Восточной Германии – это очень много, и Рюген показывает в этом плане наивысшую степень преемственности между населением первой и второй половины I тысячелетия нашей эры". Проще говоря, кто жил здесь в римскую эпоху, те и остались обитать в смутный период Великого переселения, сохранив насиженные места вплоть до начала Средневековья. Не было такого периода, чтобы остров оказался полностью или даже частично оставлен своими аборигенами. Поля всё время обрабатывались, на лугах пасся скот, угрюмые леса никогда не господствовали на рюгенских землях.

Преемственность между дославянским и славянским населением Южной Балтики по Й. Херрману

Йоахим Херрман слегка озадачен: "Неожиданно высокий процент непрерывности между германским и славянским населением Рюгена, или же очень раннее заселение Рюгена славянами, ставят перед археологами вопросы, до сих пор не нашедшие однозначного решения. Согласно данным анализа пыльцы, на Рюгене до конца VI или даже VII века должны были сохраняться островки германского населения, где должна была произойти встреча старожилов с новоприбывшими славянами". Казалось бы, что в данном факте может показаться историку настораживающим? Известно, что славяне застали отдельные германские племена не только на этом острове, но и во многих других местах, в долине Эльбы, к примеру. Археологи находят на тамошних поселениях типично германскую керамику вперемешку со славянской. И ничего необычного в том никто из исследователей не усматривает.

На острове Рюген, впрочем, картина оказалось намного проще и оттого загадочней. Дело в том, что учёные вообще не обнаружили тут какой-либо смены археологических культур, а значит, и прихода нового населения. Давайте послушаем Херрмана: "Однако, в соответствии с современными критериями археологической хронологии и типологии, тут неизвестно германских находок исключительно VI или даже VII века. С другой стороны, славянские находки VI-VII века, к примеру керамика "суковского" или "суково-дзедзицкого" типов крайне редки в закрытых комплексах находок на Рюгене. Кроме того отсутствуют также на поселениях с закрытыми комплексами и находки фельдбергской керамики VII-IX веков". Короче, археологи не находят здесь ровным счётом ничего, что можно было бы уверенно связать со славянами. Хоть первой, хоть второй волны. Вообще, практически нет сосудов, которые можно было бы датировать серединой I тысячелетия нашей эры. Такое впечатление, что в римскую эпоху, как и в гуннский период, здесь никто не жил и люди появились тут уже только в Средневековье, в IX-XI столетиях. Но кто же тогда обрабатывал здешние поля и пас скот на тучных островных лугах? Как же сборы пыльцы, которые показывают, что население никуда, собственно говоря, отсюда и не уходило?

Остров Руян и мыс Аркона, где стояло главное славянское святилище. Вид с высоты птичьего полёта

Если вы не забыли, историки считают, что славяне появились в Центре Европы в результате двух миграционных волн. Первая из них принесла в регион пражскую и суковскую лепную керамику низкого качества. Пражские племена распространялись вдоль северных склонов Карпатских гор, на территории Южной Польши, Словакии, Чехии и в Восточной Германии, в области жительства будущих лужицких сербов. Их суковские собратья хлынули в долины нижней Эльбы и на Одер, к берегам Балтийского моря. Подразумевалось, что эти люди появились в VI - начале VII столетий. Чуть позже, как полагают специалисты, в этих краях прокатилась вторая волна славянского нашествия. Она связана с племенами велетов-лютичей, и отличался уже более высоким уровнем гончарных изделий, прозванных фельдберскими. Её приход археологи датируют приблизительно серединой VII века. Но, будто назло учёным, ни первая, ни вторая волна практически не оставила следов на островных просторах. "На Рюгене керамика типа Фельдберг, так же как и керамика типа Суков, – пишет Херрман – встречается лишь в единичных находках. Процент фельдбергской керамики в рюгенских находках крайней низок, если вообще не лежит в области промиле". Иначе говоря, племена из первого  суковского потока, как и из второго велетского, судя по данным археологии, на остров не переселялись. Единичные находки их сосудов – обычное следствие торговых связей с соседями, не более того.

Фрезендорфская керамика

Вы спросите – что за посуда в таком случае была в ходу у жителей Рюгена? Керамика, которой пользовались аборигены, историкам хорошо известна, она названа фрезендорфской. Это сделанные из отборной глины гончарные изделия относительно высокого качества, весьма похожие на прочие "градищенские" сосуды, что находят в круглых славянских крепостях-бургах по всей территории Восточной Германии. "В IX веке на острове уже безраздельно господствовала фрезендорфская посуда – замечает Валентин Седов. – Её характерными формами являются широкогорлые выпуклобокие горшки с орнаментальными поясами из валиков с нарезными узорами или волнистых линий. Основным регионом этой керамики был Рюген, поэтому немецкие археологи рассматривают её как этнографический элемент ранов (руянов). В небольшом количестве такая посуда встречается ещё в прибрежных местностях материка". С его выводами согласен Херрман. Он тоже подтверждает, что на острове "фрезендорфская керамика, датированная по поселениям Мекленбурга IX-X веками, напротив, встречается в больших количествах. Из поселений, где была доказана непрерывность между германским и славянским населением, как к примеру Хертабург или Ральсвик, известна только керамика, соответствующая фрезендорфской". То есть, даже в тех местах, где абсолютно точно никакого перерыва в использовании земель не было, и славяне однозначно должны были встретиться с германцами, иной керамики, кроме фрезендорфской, попросту не обнаружено.

Фрезендорфская керамика из музея в Штральзунде

Согласитесь, что перед нами научная загадка. Судя по сборам пыльцы, германское население с острова никуда не уходило. Раз поля обрабатывались, значит кто-то здесь жил. Не правда ли? И эти аборигены должны быть потомками тех самых "ругиев" Тацита и "ульмеругов" Иордана. Разве не так? Однако, на острове в изобилии находят только керамику, прозванную фрезендорфской. Её здесь много. Островная посуда, изготовленная, в основном, при помощи гончарного круга, выглядит, особенно на фоне соседней суковской или пражской, весьма изысканной и совершенной. Именно поэтому историки и предположили, что она довольно поздняя, появилась в IX-XI веках. Сам господин Херрман, правда, готов её "удревнить", но тоже не намного, датируя "концом VIII века". Но даже такой "щедрый подарок" ситуацию отнюдь не спасает. Где же посуда  ранних славян? А, главное, где керамика тех германских племён, что жили на острове до подхода пришельцев и продолжали упорно возделывать здешние нивы? Здравый смысл подсказывает нам, что в здешних местах должно быть, как минимум, два вида горшков: одни, принадлежащие островным аборигенам – ругам, другие – славянским переселенцам с материка. Но ничего этого нет и в помине. Есть единственный тип керамики – фрезендорфский – и больше ничего. Если его принесли славяне – где посуда ругов? Если же это творчество аборигенов, значит, славяне на остров и вовсе не заселялись. Оба варианта ставят учёных в тупик.

Ещё более запутывают ситуацию находки на острове так называемых "рюгенских чаш". Вы спросите, что это такое? А вот полюбуйтесь на эти превосходные экземпляры.

Рюгенские чаши из музея Штральзунда

Казалось бы, керамика, как керамика, ничего необычного. Сделанная в стиле очень близком к фрезендорфскому. Хорошая глина, неплохой обжиг, на лицо использование гончарного круга. Несколько десятков таких сосудов было обнаружено на берегах Балтики, большая часть из них – на самом острове. Вот, что пишет о них немецкий археолог Питер Херфер: "Небольшие чаши с острова Рюген представляют специфическую группу керамики среди славянских форм и были до сих пор находимы исключительно только на этом острове и в приграничных районах материка. Все они изготовлены на гончарном круге, ширина окружности составляет от 11 до 16 см, и они таким образом представляют собой разновидность маленьких сосудов. Из-за их маленького размера их подчас принимают за посуду для питья, но, судя по находкам, некоторые из них были погребальными урнами". Действительно, большая часть "чаш" была обнаружена в могильниках, в том числе – в курганах с трупоположениями.