---

ПЕРОЗ И ГУРАНДОХТ. Книга 1. Горький вкус победы

Глава одиннадцатая

Йездигерд всегда готовился к военным походам с большой тщательностью и высочайшей степенью ответственности. Его армия хорошо снабжалась и ни в чём не нуждалась.

Для полководцев составлялись подробные военные карты. Для лошадей заготавливался фураж. Для солдат бралось по две смены белья и обуви. Бочки с чистой водой всегда оказывались рядом. Стрелы заготавливались сотнями тысяч.

И во всех случаях Йездигердом ставилась не только конечная цель похода, но и конечный пункт продвижения персидской армии. Это было чрезвычайно важно!

Римлянам неоднократно удавалось подходить к столице Ирана Ктесифону и брать его штурмом. Но каждый раз после этого римское войско, не солоно хлебавши, откатывалось далеко на запад.

Катастрофы после триумфов происходили по многим причинам. Римляне были отличными воинами: смелыми, сильными, дисциплинированными. Но все эти, безусловно, положительные качества достигались слишком большой ценой. Римская армия была регулярной. За счёт этого она хорошо воевала. Профессионалы всегда воюют лучше, чем полупрофессионалы или просто ополченцы. Но профессионалам надо платить, и платить довольно много. Их услуги стоят дорого. Невозможность раскошелиться с войском стоила жизни многим императорам.

Список императоров, ставших жертвами собственной армии, выглядел впечатляюще.

Луций Аррунтий Камилл Скрибониан (42 год). С двумя легионами солдат восстал под лозунгом о восстановлении республики. Но всего через 4 дня войска отказались ему повиноваться, после чего Скрибониан покончил с собой.

Гальба (6 июня 68 года – 15 января 69 года). Пришел к власти в результате краткосрочной гражданской войны. Особенностью этой войны являлось то обстоятельство, что она разразилась не в народе, а в армии. Галльский претор Юлий Виндекс поднял восстание против Нерона. Виндекс призвал Гальбу принять командование всей армией и идти походом на Рим. Гальба решил занять выжидательную позицию. И правильно сделал.

Предводитель германских легионов в Галлии Вергиний выступил против Виндекса и наголову разгромил его легионы. Историки сообщают о 20.000 погибших только в стане Виндекса. Но, надо полагать, что немалые потери были и у Вергиния.    

После самоубийства Нерона Вергиний присоединился к Гальбе, которого сенат объявил императором.

Однако вскоре после восхождения на трон солдаты возненавидели Гальбу. Причина оказалась банальной: полководцы, выступившие против Нерона, обещали воинам щедрое вознаграждение. Те поверили и пошли за ними. Но Гальба отказался платить, заявив, что он всю жизнь набирал воинов, а не подкупал их. По его мнению, солдаты должны были воевать как с внешними, так и с внутренними врагами сугубо из патриотических чувств, а не из-за меркантильных побуждений. С ним, однако, не согласились. Преторианцы и солдаты всех легионов составили заговор против «слишком жадного» императора и провозгласили новым правителем Марка Оттона.

Гальба, окружённый со всех сторон мятежными воинами и понявший, что ему конец, сам подставил горло под меч со словами: «Убейте меня, если это необходимо для империи». Его убили. И не просто убили. Даже когда стало очевидно, что он мёртв, солдаты продолжали рубить и колоть его тело. Отрезанную голову Гальбы доставили Оттону. Тот отдал её харчевникам, а харчевники  водрузили её на пику и долго носили по лагерю.

Оттон. Правил всего три месяца. Пока он захватывал власть в Риме, легионы в Германии провозгласили императором Вителлия.

Началась новая армейская гражданская война, в которой верх одержал Вителлий.

Оттон был вынужден покончить с собой, заколовшись кинжалом, перед смертью произнеся слова: «Справедливей умереть одному за всех, чем всем за одного».

Виттелий. Ещё один халиф на час. Правил 8 месяцев. Был свергнут и вместе с братом и сыном убит восставшими легионами Веспасиана.

Гай Авидий Кассий (175 год). Был полководцем Марка Аврелия. Когда император заболел, он поднял мятеж в Сирии, надеясь, что правитель вот-вот скончается. Однако Марк Аврелий прожил ещё 5 лет, а солдаты, поняв, что выступление провалилось, убили Авидия Кассия, отрубили ему голову и послали в подарок Марку Аврелию.

Публий Гельвий Пертинакс. Правил с января по март 193 года. Пытался навести порядок в преторианской гвардии. Увы, попытка наведения порядка стоила Пертинаксу жизни и закончилась невиданным доселе бардаком.  

Преторианцы выставили должность императора на аукцион! Начались торги. К преторианской гвардии казармам явился тесть Пертинакса Тит Флавий Сульпициан и посулил по 20.000 сестерциев каждому преторианцу. Следом явился сенатор Дидий Юлиан и предложил по 25.000 сестерциев.

25.000 сестерциев – раз.

25.000 сестерциев – два.

25.000 сестерциев – три.

Продано!!!

Дидий Юлиан. Процарствовал целых 66 дней! Выяснилось, что он не у тех купил трон. Деньги новый император с трудом, но нашёл, и даже раздал не по 25.000 сестерциев, а по 30.000 на каждого преторианца. Однако его это не спасло. Когда к Риму подошли войска ещё одного претендента на престол – Септимия Севера, то преторианцы предпочли не проливать кровь за своего благодетеля, а просто сохранить полученные богатства. Бедного Дидия Юлия сенат приговорил к смерти, и приговор был приведён в исполнение.

Александр Север (222-235 годы). Был убит солдатами вместе с матерью Юлией Мамеей. Император решил договориться с германцами, попросту подкупив их. Это не понравилось легионерам, которые решили, что пусть лучше серебро достанется им. Война за деньги устраивала их больше, чем мир без денег.

А дальше началось…

Максимин Фракиец (235-238 годы). Был провозглашён императором теми самыми легионерами, которые убили Александра Севера и его мать Юлию Мамею. Но затем он сам был свергнут и убит восставшими солдатами.   

Гордиан. Вместе с сыном правил всего три недели. Императором его провозгласили солдаты. Но вскоре обстоятельства вынудили его покончить с собой. По иронии судьбы он успел отчеканить монету со своим профилем и надписью «Надёжность императоров».

Марк Клодий Пупиен Максим и Децим Целий Кальвин Бальбин. (правили с 22 апреля по 29 июля 238 года). Приняли в свои легионы солдат, убивших Максимина Фракийца. Вскоре, однако, выяснилось, что это стало для них роковой ошибкой. Осознав, что Рим находился в ужасном состоянии, а народ обнищал, они решили переключить внимание на решение городских проблем. Это не понравилось солдатам. Они увидели, что деньги текут мимо их карманов и решили свергнуть обоих императоров. Выщипали им бороды и брови, забили до смерти и выбросили трупы на обочине дороги.

Сабиниан (240 год). Поднял восстание в Африке и был провозглашён своими легионерами императором. Но вскоре проиграл битву наместнику соседней провинции, и солдаты, которые до этого его превозносили, сами же его и казнили в знак раскаяния за неудачное восстание.

Марк Юлий Север Филипп (247-249). В 12-летнем возрасте был убит преторианцами после получения ими известия о гибели отца.

Пакациан (248 год), Иоталиан (249 год) и Силбаннак (243-253 годы). Не оставили почти никакого следа в истории. Были провозглашены императорами, а затем убиты своими солдатами. 

Требониан Галл (251-253 годы). Империя находилась в таком состоянии, что её разными частями одновременно могли править несколько императоров. В июне 251 года при Абритте римляне потерпели сокрушительное поражение от готов. В бою погибли император Деций Траян и его сын Геренний Этруск. Выжившие после этого сражения легионеры провозгласили императором Требониана Галла.

На своих монетах этот император выбил надпись «Вечный мир», над которой судьба также пошутила в стиле чёрного юмора. Рим в правление Требониана Галла потерпел катастрофическое поражение от Персии. Шапур Первый завоевал Армению и присоединил её к своей державе. А Рим даже не послал войска на помощь. (В произведении Агафангела указывается, что армянский царь Хосров был убит по приказу Ардашира Папакана, однако и персидские и римские источники однозначно указывают на то, что это произошло при правлении Шапура Первого в Иране и при правлении Требониана Галла в Риме. Кем именно был убит Хосров – персами или самими армянами – неизвестно. Сведений на сей счёт не сохранилось, но Трдата Третьего римляне впоследствии провозгласили армянским царём).

Сын Шапура Ормизд напал на Каппадокию, разграбил город Антиохию и ещё 36 городов.

Однако убит Требониан Галл и его сын Волузиан были не персами, а солдатами Эмилиана – наместника Мезии и Паннонии.

Марк Эмилий Эмилиан (253 год). Правил около четырёх месяцев. После того как легионы на Рейне провозгласили императором Валериана, солдаты Эмилиана, опасаясь столкновения с грозным соперником, убили Эмилиана. Его имя было предано проклятию памяти.

Валериан Первый (253-260 годы). Во время новой войны со всё тем же Шапуром Первым был предан своими войсками, в результате чего угодил в плен. Валериан был много наслышан об уважительном отношении персов к римлянам, но не знал, что персы уважали только побеждавших врагов, а к побеждённым врагам никакого почтения не испытывали. Когда Шапур садился на коня, он использовал пленного Валериана в качестве ступеньки. Тот обязан был сгибаться и подставлять спину. Когда же Валериан предложил Шапуру отпустить его в Рим за большой выкуп, тот повелел залить ему в глотку расплавленное золото.

Ингенуй (260 год), Регалиан (260 год) и Валент Фессалоникийский (261 год) провозглашались императорами своими легионерами и были убиты солдатами.

Макриан Старший и его сыновья – Макриан Младший и Квиет (260-261 годы). Макриан Старший не провозглашал себя императором. Он провозгласил таковыми своих сыновей, но реально правил вместо них. В битве с будущим узурпатором Авреолом потерпел поражение и был убит вместе со старшим сыном своими же солдатами. А младший сын Макриана пал жертвой правителя Пальмиры Одената.  

В Галлии (с 260 по 274 годы) даже существовала отдельная империя, в которой за столь короткий срок поменялось 7 правителей. Двое из них провозгласили императорами сами себя, а ещё трое были провозглашены солдатами. (В отношении одного из правителей – Домициана Второго нет достоверных сведений ни об обстоятельствах провозглашения, ни об обстоятельствах смерти).  Четыре императора были убиты.  

В Иллирии за 17 лет (268-285 годы) сменилось 13 императоров. 8 из них были провозглашены войсками, один захватил власть самовольно. 10 из них умерли насильственной смертью, а о гибели ещё одного императора из этой череды – Марка Аврелия Кара сведения разнятся. Он то ли сам умер, то ли погиб во время похода на Иран. Поход складывался удачно. Персам пришлось сдать Ктесифон. Однако в этом походе император то ли пал жертвой заговора, то ли умер от болезней, то ли был убит молнией. Злые языки настаивали на первой версии, римские историки – на второй, персы – на третьей. По описаниям очевидцев, смерть правителя наступила во время сильнейшей грозы. Палатка, в которой находился император, сгорела (при проливном дожде). Мобеды впоследствии неоднократно цитировали письмо секретаря Кара Юлия Кальпурния, в котором сообщалось следующее:   «Когда наш государь Кар, действительно дорогой, был болен и лежал в палатке, внезапно поднялась буря с таким вихрем, что всё потемнело, и люди не узнавали друг друга; затем, когда всё было охвачено непрерывным дрожанием от блеска молний и ударов грома и всё небо, казалось, пылало, мы перестали понимать, что происходит. Вдруг раздался крик, что император умер, а затем — особенно сильный удар грома, повергший всех в ужас. Вдобавок спальники государя, охваченные скорбью по поводу его смерти, зажгли палатку. Вследствие этого внезапно распространился слух, будто он погиб от молнии, тогда как, насколько мы можем знать, установлено, что он умер от болезни». Зороастрийские священнослужители расценили смерть Кара как явное и непосредственное проявление силы Господа Ахурамазды.

О том, как правила династия Константина Великого, уже писалось выше.

Потом было ничуть не лучше.

Марк (406-407 годы). Провозглашен войсками в Британии убит солдатами.

Грациан (407 год). Один к одному разделил судьбу Марка. Правил четыре месяца.

Дальше в том же духе.

Константин III (407 - 411 годы). Провозглашен войсками. Последние два года правил совместно с Гонорием и Константом II. Казнён Гонорием.

Констант II (408-411 годы). Убит полководцем Геронтием.

Иовин и Севастиан (411 – 413). Узурпаторы в Галлии. Провозглашены войсками и казнены по приказу императора Гонория. Их отрезанные головы были выставлены на всеобщее обозрение.

Прочих «развесёлых историй» с восхождением и последующим скорым низложением императоров и узурпаторов также было немало, однако они не имели прямого отношения к армии.

Да, конечно, 400 лет – это большой промежуток времени. Но в том-то и дело, что на столь длительном протяжении проблема оставалась неизменной. Регулярная армия превратилась в регулярную головную боль империи.

Изучив историю Рима, зурваниты историки расценили стиль управления этой империей как «совершенно безобразный и неприемлемый». В Персии, конечно, тоже много чего случалось, но солдаты не провозглашали и не убивали шаханшахов. Во всяком случае, они никогда этого не делали по личной инициативе.

Иранская армия в целом несколько уступала римской по боеспособности (по общим результатам сражений), но превосходила её в последовательности действий. Срабатывал старый закон, известный многим полководцам – «порядок побеждает класс».

Класс заключался в том, что персидская армия была не столь накладна для иранской казны, как римская армия для Рима. Она имела иррегулярный характер. Воины служили «на льготе», то есть в мирное время они занимались мирными делами, а в случае войны быстро собирались. Шаханшах знал, сколько денег у него в казне, и на какие финансовые ресурсы он мог был рассчитывать. 

Римские армии часто начинали походы «за здравие» и заканчивали «за упокой». Победы следовали одна за другой, но надрывалась экономика, в тылу начиналось разложение и интриги. Армия перерождалась в огромную банду мародёров, а император фактически становился предводителем дикой орды.

В Иране же даже при больших военных неудачах интендантские службы продолжали хорошо работать, так как основывали свою работу на частной инициативе. Снабжение армии во время войны – дело прибыльное, поэтому маркитанты готовы были сломать себе головы, лишь бы только обеспечить армию всем необходимым. Поэтому при стратегии «на измор» персы, как правило, выходили победителями.

Но помимо этого была ещё одна причина частых неудач Рима в борьбе с Персией – отсутствие конечной цели. Такие идеи, как «уничтожить иранское государство», «сокрушить Персию» или «раз и навсегда покончить с иранской армией» звучали как-то неконкретно, а потому на определённом этапе полководцы оказывались в дурном положении: они не знали, что делать дальше.

Зурваниты приводили такой пример. Если опытный игрок в кости придёт играть, имея в кармане 200 серебряных драхм, поставит перед собой цель выиграть за вечер 20 драхм, а после этого найдёт в себе силы встать и уйти, то он может рассчитывать на частый успех. У него есть чётко обозначенная цель. Если же он попытается за вечер выиграть неустановленную сумму, то он неизменно проиграет. Бесконечная цель при ограниченных ресурсах принципиально недостижима! Она всегда ведёт к катастрофе.

Памятуя о неудачном опыте римлян, Йездигерд всегда ставил только реальные цели и не делал ни единого шага за те пределы, которые он сам для себя обозначал. «Если вдали дэвы манят пальцем, то ни в коем случае не надо туда идти» - говорил он.

На своих противников он производил странное впечатление. Вроде бы  враги разбиты, побежали, всё побросали, а он за ними особо и не гнался. На определённом этапе Йездигерд останавливался и начинал укрепляться.

У противников появлялось время для передышки, но шаханшаха это как-то не смущало. Он предпочитал постепенно наращивать экспансию, а не крушить всех и вся одним ударом.

И эта странная, на первый взгляд, стратегия давала видимые результаты: Йездигерд выигрывал все военные кампании.

Однако религиозных походов он никогда не организовывал и не имел ни малейшего представления о том, как это надо правильно делать. Йездигерд полагал, что мобеды обладают вполне достаточными знаниями для таких мероприятий и с помощью наиболее влиятельных армян справятся со своей задачей.

В действительности же мобеды обладали только знанием Авесты и умели совершать богослужения. Положительного опыта распространения своей веры среди соседних народов у них не было. Имелся один лишь отрицательный опыт, из которого не делалось никаких выводов. Отдельные зороастрийские проповедники пытались на свой страх и риск найти последователей своего учения среди иноверцев, но большими успехами похвастаться не могли. Однако мобедов-миссионеров к походу решили не привлекать.    

Зурваниты дали Йездигерду исчерпывающую информацию об истории и сущности армянской церкви. Они даже написали резюме из девяти пунктов.

1. Шаханшах Ардашир Папакан не имел и заведомо не мог иметь какого-либо отношения к убийству армянского царя Хосрова, потому что, согласно как иранским, так и римским хроникам, он был убит во времена правления Шапура Первого в Персии и Требониана Галла в Риме;
2. Трдат Третий – реальная историческая личность. Однако его истинное происхождение неизвестно, а принадлежность к аршакидам более чем сомнительна. В исторических источниках Трдат упомянут только один раз – по поводу своего бегства из Армении во время войны Персии с Римом;
3. Крещение Армении не могло произойти при Диоклетиане, однако оно могло иметь место после прекращения гонений (в период с 314 по 316 годы) по указу Константина Великого;
4. Григорий, Аристакес, Вртанес и Иусик – никогда не существовавшие католикосы, Григорис – никогда не существовавший епископ;
5. Первым армянским католикосом был Нерсес или Парен. Первых четырёх католикосов  пришлось придумать для заполнения временного пробела (с 301 года по конец 40-х – начало 50-х годов);
6. До Нерсеса Армения вообще не являлась самостоятельной Епархией, а номинально подчинялась епископу в Каппадокии;
7. Книга Агафангела – полностью недостоверный источник;
8. Уровень осведомлённости жителей Армении об основах христианской веры чрезвычайно низок;
9. Основная просматриваемая, хотя и не декларируемая цель армянской церкви, – превращение Армении в сугубо церковное государство.

Резюме и в самом деле было верным. Однако зурванитский доклад не содержал никаких сведений о готовности армян принять какую-либо иную веру, кроме той, которая у них как-то худо-бедно прижилась даже почти при почти полном её непонимании.

Вера была не просто убеждением и следованием каким-то определённым каноническим правилам, а неким глубинным и почти не понимаемым умом актом выражения своей принадлежности к тому или иному народу.

Сменив веру, можно было сменить и национальную принадлежность. К примеру, у евреев, всякий, кого принимали в иудейскую веру, после обряда посвящения в евреи становился евреем. Ни один другой еврей не имел права напоминать такому человеку о том, что он родился гоем.

Албан, кушан или грузин после совершения обряда седре-пуши имел полное право называть себя персом.

С принятием новой веры менялось и национальное самосознание. Иногда целые народы переходили из одной веры в другую и становились частью другого народа. Многие племена исчезли из летописей отнюдь не по причине поголовного истребления. Они под действием разных причин растворялись среди других народов, меняли веру, а вместе с ней и свою внутреннюю суть.

А вот армяне от перехода в иную веру отнюдь не переставали считаться армянами. В одном из разговоров с Йездигердом Париса сказала: «У армян всегда была, есть и останется лишь одна религия – армянство. Всё остальное – это всего лишь способы выражения этого самого армянства». Шаханшаху понравились слова Парисы, он посмеялся, но значения им не придал.

Армяне – народ неизменный по своей внутренней сути. Но кто и как смог бы объяснить это Йездигерду? Среди армян, как и везде, встречались разные люди, но их всех между собой связывало нечто очень сильное и крепкое, нечто незримое, но пропитывающее каждую частицу их душ. Армянин мог поменять всё что угодно: имя, веру, подданство, но он не переставал от этого быть армянином. Многие другие народы, что-то поменяв в себе, переставали быть теми, кем были. Армяне – нет.

И ещё Йездигерд не понимал, что принудительная смена веры – это, если так можно выразиться, изнасилование души.

Шаханшах тщательно изучал историю Рима и Византии, жадно впитывал сведения о кушанах и эфталитах, интересовался жизнью армян, евреев и других народов, но он не изучал церковную историю и методы насаждения христианства.

Учитывая любознательность и пунктуальность Йездигерда, он непременно бы это изучил, но преподавателей таких дисциплин в Персии не было. А о причинах крайней непопулярности учения Заратуштры за пределами Ирана шаханшах и слышать не хотел. Мобеды каждый раз объясняли ему одно и то же: неудачи в распространении истинной веры – это следствие постоянных происков дэвов. И такое объяснение Йездигерда вполне устраивало, потому что несостоятельность тех способов насаждения зороастризма, которые применялись мобедами, он не мог признать в принципе.        

************

Католикос Овсеп относился к тому редкому числу людей, чья удачливость казалась совершенно невероятной. Что другим мешало, то ему помогало. И что бы он не делал, ситуация неизменно складывалась в его пользу. Судьба словно выстилала перед ним ковровую дорожку.

Казалось бы у него, незнатного выходца с севера Армении, изначально не было никаких шансов стать католикосом. До Овсепа все католикосы были южанами: Шаак, Завен и Аспуракес – выходцы из Маназкерта – семейной вотчины Агбианосянов, Парен, Нерсес и Саак Партев – выходцы из Тарона.

Несмотря на то, что резиденция католикосов Вагаршапат находилась на севере, позиции церкви были гораздо сильнее на юге Армении.

Персы назначили католикосом Сурмака, но он фактически оказался в изоляции. У него не было никакого духовного авторитета, а рукоположение в епископы со стороны Михра-Нарсе армянские церковные иерархи считали недействительным. Они об этом прямо, конечно же, не говорили, но отношение к Сурмаку среди священников было единодушно отрицательным. Сурмак был не столько реальным католикосом, сколько носителем высокого церковного титула. Делами он не ведал и практически никакой властью не обладал.

Такое положение дел епископов никак не устраивало. С одной стороны вроде бы и хорошо – каждый сам себе хозяин, но, с другой стороны, иерархи из южных областей Армении опасались церковной экспансии из Каппадокии. Когда что-либо плохо лежит, непременно найдётся тот, кто это подберёт.

В Персии тоже опасались проникновения в Армению византийского влияния, поэтому к избранию Овсепа в качестве ещё одного католикоса в Ктесифоне отнеслись вполне благосклонно.

Возвышение какого-либо епископского рода с юга не сулило армянской церкви как системе ничего хорошего. Это привело бы к очередному витку борьбы за власть, возможно, к последнему витку перед окончательным крушением, поэтому выбор пал на незнатного, но очень энергичного выходца с севера – ненаследственного епископа Овсепа. За этим более чем скромным уроженцем деревни Охоцим стояли нахарары Сюника. Он не вызывал какого-либо неприятия у Михра-Нарсе, а высшие армянские церковные иерархи не видели в нём угрозы своим интересам. Именно так, в самый благоприятный для себя момент Овсеп единогласно был избран католикосом.

Однако вскоре после избрания Овсеп получил озадачившую его новость: в Персии скончался шаханшах Бахрам-Гур. Овсеп засобирался с визитом к Йездигерду. Знающие люди пытались отговорить его от этой сомнительной затеи, ограничившись посланием подарков и верноподданнических писем. Ему настоятельно рекомендовали ждать приглашения от нового шаханшаха. Но Овсеп не послушал.

В Персии было как-то непринято напрашиваться на приём к правителю. Лишь очень узкий круг приближённых вельмож имел право в случае крайней необходимости пожаловать к шаханшаху. При этом визит предварительно согласовывался через дворцовую канцелярию. Всем остальным подданным без приглашения зайти к шаханшаху было невозможно. Да и не нужно. Во-первых, необходимо было предложить на рассмотрение вопрос, достойный уровня шаханшаха, во-вторых, Йездигерд занимался военными делами, а не гражданскими, и каждый день общался в основном с армией.

Если шаханшах кого-либо приглашал к себе, то никто не мог возражать против такого приглашения, а если кто-то навязывался, то ему обычно давали от ворот поворот.

В Ктесифоне новоизбранному католикосу объяснили, что с Йездигердом он не сможет встретиться ни при каких обстоятельствах. Дело было вовсе не в Йездигерде и не в старшем писце канцелярии.

Шаханшах в Иране считался фигурой сакральной, поэтому он обязан был соблюдать исключительную ритуальную чистоту. Считалось, что любое прикосновение правителя к чему-то нечистому вредит всему государству. По большому счёту, не Персия была собственностью шаханшаха, а шаханшах являлся собственностью Персии. Мобеды имели право давать обязательные для правителя указания, касающиеся ритуальной чистоты и следить за правильным исполнением таких указаний.

Христианские священнослужители рассматривались мобедами не иначе как средоточием самой отвратительной скверны, которую только возможно вообразить. С точки зрения персидских жрецов, все христиане являлись дэвопоклонниками. Моления перед иконами рассматривалось в Иране как поклонение изображениям истуканов. Однако это считалось не самым страшным святотатством. Обвинения в почитании трупов (культ святых мощей) и ритуальное людоедство (обычай причастия) представлялись настолько отвратительными, что католикосу запретили ближе чем на версту даже подходить к Йездигерду.

С Овсепом встретился великий вазург Михр-Нарсе, однако, полноценной встречей их общение назвать было сложно. Католикоса и великого вазурга рассадили в беседках на разных берегах маленького озера. Они видели друг друга, но прямо между собой не разговаривали. Михр-Нарсе передавал сообщение своему посреднику, который передавал его посреднику от Овсепа, а тот уже доводил слова великого вазурга до ушей католикоса.

Подарки от Овсепа не были приняты ни Йездигердом, ни Михром-Нарсе (они считались осквернёнными самим фактом того, что к ним прикасался христианский священник).

Овсеп добился полного невмешательства Ирана в дела армянской церкви, но затаил сильную личную обиду за подчёркнуто холодный приём и крайне пренебрежительное отношение.

Незнание законов, как известно, не освобождает от ответственности и от неблагоприятных последствий необдуманных шагов. Как в Иране, так и в Риме к государственным символам и фигуре правителя необходимо было относиться с особым почтением и благоговением. К примеру, идя в туалет или отправляясь на оргию, римлянин обязан был выложить все деньги из своих карманов. Пойти в туалет – это естественно, принять участие в оргии – законно. Но поскольку на монетах был изображен лик кесаря, то справлять «при нём» нужду или участвовать в групповом сексе – преступление. Также, например, нельзя было пороть раба возле статуи императора, писать книги с неодобрительными отзывами о цезаре или просто отказываться воскурить фимиам перед изображением правителя.

В Персии же считалось, что любое соприкосновение шаханшаха с предводителем трупопочитателей и ритуальных людоедов, коими считали христиан, может разгневать бога Ахурамазду. По этой причине католикос ни при каких обстоятельствах не мог попасть на приём к иранскому владыке по собственной инициативе.

Дела у армянской церкви шли неважно. Большинство храмов не давало никакой прибыли. Совсем недавно созданные монастыри начали разоряться. Оказалось, что без мощной финансовой подпитки со стороны государства церковь существовать не могла. Она должна была идти рука об руку со светской властью. Иначе не получалось.

Христианство для Армении было чужеродным явлением. Его занесли из Восточной Римской Империи. Рим проводил тонкую и грамотную политику в отношении многих удалённых территорий, играя на противоречиях местных элит. Скажем, хочет какой-нибудь варварский или полуварварский князь заявить о своих исключительных правах на местный престол, но не имеет достаточной поддержки у себя дома или на всякий случай желает заручиться покровительством сильного соседа. Что ему делать? Он едет в Рим и предлагает лояльность в обмен на покровительство. Если удаётся заручиться поддержкой, князь становится активным проводником римской политики в своих землях. Размер и характер требований к нему определяется, исходя из конкретной обстановки. Если новоявленный вассал всё делает правильно, Рим ему благоприятствует, а если начинает гнуть  свою линию в ущерб римским интересам, его убирают (поддерживают другого кандидата или создают условия для вполне самостоятельного падения зарвавшегося царька).

Трдат III был царём именно такого типа. Его аршакидское происхождение было более чем сомнительно, и всеми правами на престол он был обязан Диоклетиану. Когда Диоклетиан преследовал христиан, Трдат в угоду ему давил их без суда и следствия, а когда власть переменилась, и отношение к христианам стало иным, он сменил гнев на милость и сам покрестился. Трдат, судя по всему, был человеком абсолютно беспринципным и, несмотря на преклонный возраст, плохо кончил. (Согласно Мовсесу Хоренаци, его отравили в возрасте более 80-ти лет).