Игорь Коломийцев.   В когтях Грифона

Глава сорок пятая. Хазары, тюрки и курук

Впрочем, мы, наверное, польстили Алексею Комару, когда предположили, что его версия является "внутренне непротиворечивой". На самом деле украинский исследователь постоянно путается в объяснениях перещепинского феномена. В одном месте он утверждает, что "этнос рядового населения перещепинской культуры определён его родственностью с тюрко-телесским населением Западно-тюркского каганата", в другом – настаивает на схожести этих людей с тюрками-нушиби, в третьем – заявляет их как ранних хазар. Похоже, что в представлении украинского археолога тюрки, телесцы, нушиби и хазары – это один и тот же народ, тонким слоем, как повидло, размазанный по всей Евразии, от Монгольского Алтая до Волги и Северного Кавказа. При таком подходе решительно непонятно, где же искать истоки данного этноса: на южных склонах алтайского хребта, где жили тюгю; в пустынях Джунгарии, где кочевали телесцы; в Средней Азии, к Востоку от Сырдарьи, в местах обитания нушиби; или, быть может, на западном побережье Каспийского моря, куда историки помещают ранних хазар.

Разумеется, столь широкий охват создаёт простор для манёвра. На необъятной территории от Монголии до Дагестана проживали сотни народов, оставившие десятки тысяч памятников. Среди них всегда найдутся такие, что имеют общие черты с изучаемыми тобою древностями. Впрочем, иногда, чтобы доказать родство учёному в принципе не требуются археологические материалы. Посмотрите, как легко обосновывает Алексей Комар единство двух вроде бы разных этносов: "источники параллельно используют этнонимы "тюрки" и "хазары", причём не существует ни одного текста, где бы эти два этнонима различались. После переворота 630 года даже хазарские каганы из рода Ашина именуют себя только хазарами. Вывод довольно прост: "хазары" – это всего лишь название одного из западных племён тюрок-тюгю".

Видите, как всё элементарно доказывается? Раз летописи назвали хазаров тюрками, значит, они ими и были. Правда, в отношении других кочевников этот номер отчего-то не проходит. Аваров хронисты постоянно именовали гуннами, самих гуннов – скифами, булгар – тоже гуннами, а также киммерийцами и массагетами. Но никому из серьёзных учёных и в голову не приходит ставить знак равенства между всеми этими племенами. Они понимают, что в летописной традиции новых кочевников почти всегда путают со старыми знакомыми. В этом плане смешение тюрков с хазарами ничуть не удивительно. Особенно, если учесть, что с некоторого времени термин "тюрк" использовался средневековыми писателями как синоним любого северного степняка. Но украинский исследователь свои выводы уже сделал. Для обоснования родства ему хватило одной лишь путаницы летописных имён.

Не смутило видного археолога даже местоположение ранних хазар. Древние хроники наперебой рассказывают, что изначально те жили в области, называемой Берсилией, которая явно связана с Северным Кавказом. У Михаила Сирийца находим: "Два других брата пришли в страну алан, называемую Барсилия (Берсилия) и города которой были построены ромеями, в частности Каспий, именуемый воротами Торояна". Российский историк Анатолий Новосельцев пробует уточнить очертания хазарской прародины: "Мне кажется, исходя из основных источников (Феофана, Михаила Сирийца, "Армянской географии"), пределы Берсилии следует расширить, отнеся к ней значительную территорию Восточного Предкавказья, часть Центрального Предкавказья и низовий Волги. Хотя в узком смысле так могла именоваться и более ограниченная территория в пределах Северного (Приморского) Дагестана". В любом случае разговор идёт о землях по западному побережью Каспийского моря. Возможно, что они протянулись неширокой полосой от Дербента вплоть до волжского устья. Именно здесь проживали ранние хазары. Богатой эту страну назвать нельзя: дагестанские горы и калмыцкие пустыни. Спрашивается: что в этой глуши забыли победители множества народов – тюрки?

Область Берсилия и её города по И. Таневу Иванову

Тезис о том, что ранние хазары сформировались под влиянием алтайских степняков, давно господствует в российской исторической науке. Благодарить за это следует Льва Гумилёва. Впрочем, данный исследователь с фактами обращался довольно небрежно, постоянно давая волю своей безудержной фантазии. Верить ему на слово не рекомендуется. Тем не менее, даже у Гумилёва речь идёт о двух разных народах: "Когда появились тюркюты, то хазары почли за благо поддержать их, и не просчитались. Тюркюты подчинили своей власти все степные племена от Алтая до Дона  и перенесли острие войны в Закавказье, где были их главные противники – персы, парализовавшие караванную торговлю шелком. Хазары вместе с тюркютами ходили громить Азербайджан и Грузию, и привозили оттуда богатую добычу, когда же Тюркский каганат пал под ударами империи Тан, хазары освободились и создали собственную державу, но ханами их остались тюркюты из династии Ашина. В 650 году Хазария превратилась в мощную страну благодаря удачному симбиозу с тюркютами". 

Согласно этой точке зрения, на западное побережье Каспийского моря пожаловали как кочевники с Востока Степи, так и подчинённые им народы Средней Азии: "Не только маленькая группа алтайских монголоидных тюркютов, но и вассалы, сопутствовавшие им в походах, вошли в состав хазарского этноса в течение VII-VIII веков". Дескать, за Волгой пришельцы перемешались с северокавказскими аборигенами. В результате возникло хазарское племя во главе которого находились чистокровные тюрки из рода Ашина. Между тем, древние хроники ничего подобного не замечают. В них нет сведений о слиянии алтайских завоевателей с местными обитателями, или хотя бы о тюркской династии на троне нового царства. Иначе говоря, эти высказывания – целиком плод богатого воображения российского востоковеда. Далеко не все исследователи в восторге от подобных идей. К примеру, парижский профессор Константин Цукерман назвал их "старым фантомом хазарологии".

Алексей Комар не только поддержал спорные измышления Гумилёва, но пошёл дальше. В его трактовке, хазары – это в чистом виде одно из племён тюгю, явившееся на Северный Кавказ прямиком со своей далёкой восточной прародины. Украинский учёный утверждает: "Первое реальное упоминание хазар на Кавказе содержится в "Церковной истории" Псевдозахарии, притом, судя по упоминанию авар, датируется не ранее 560-562 годами. Но именно в 60-х годах VI века на Кавказ, преследуя авар, впервые проникают и тюркюты". В другом месте у него читаем: "Сыграв роль авангарда тюрков в погоне за аварами 558-561 годов, хазары исчезают из источников в 589 году". Упорно вбрасывается мысль, что наши герои – никто иные, как передовой отряд тюрок-тюгю, преследовавший аварских беглецов и застрявший где-то в Кавказских горах. При этом у неискушённого читателя возникает впечатление, что эти сведения почерпнуты из древних летописей.

Но давайте откроем Захария Ритора (Псевдозахарию) и посмотрим, что же там такого ценного написано: "Базгун земля со (своим) языком, которая примыкает и простирается до Каспийских ворот и моря, которые (находятся) в пределах гуннских. За воротами живут бургары, со (своим) языком, народ языческий и варварский, у них есть города, и аланы, у них пять городов. Из пределов Даду живут в горах, у них есть крепости. Ауангур, народ, живущий в палатках, аугар, сабир, бургар, куртаргар, авар, хасар, дирмар, сирургур, баграсик, кулас, абдел, ефталит, эти тринадцать народов, живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием. Вглубь от них (живет) народ амазраты и люди-псы, на запад и на север от них (живут) амазонки, женщины с одной грудью, они живут сами по себе и воюют с оружием и на конях. Соседний с ними народ ерос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей".

Вполне очевидно, что за реальные сводки нам выдали басни мало информированного человека. Что тут можно узнать о хазарах, они же народ хасар, если тех смешали в одну кучу с прочими кочевниками, причём, как живущими на Северном Кавказе, так и обитающими в Средней Азии, не говоря уже о мифических созданиях? Тем не менее, легко убедиться, что в данной летописи нет и тени намёка на то, что хазары были тюрками, преследующими авар. Более того, по официальной версии Псевдозахария закончил свою "Церковную историю" в 555 году. Авары же появились на Кавказе тремя годами позже. Получается, что данный писатель при всём желании не мог засвидетельствовать приход сюда восточных беглецов, а равно преследование их тюркским авангардом. Его "авары" и "хасары" вообще относятся к другой эпохе и, возможно, к иному региону. Меж тем, это единственное раннее упоминание интересующего нас племени. Другие авторы заприметят сей народ гораздо позже.

Если хроники ничего достоверного не поведали нам о происхождении хазар, обратимся к археологическим материалам. Может быть они подтвердят миграцию с Алтая на западные берега Каспия? Даром что ли Алексей Комар утверждал, что "кроме хазар других тюркютов в Европе не было".

Памятники времени существования Хазарского каганата в Подонье, Поволжье и на Северном Кавказе раньше объединяли в так называемую салтово-маяцкую культуру. Она, однако, оказалась весьма разнородна. В донской лесостепи проживали люди, оставлявшие катакомбные могилы. Они отличались длинными черепами (долихоцефалией), узкими лицами, выступающими носами. Антропологи обоснованно связывают это население с аланами – аборигенами кавказских предгорий. На нижнем Дону, в степной зоне, обитали те, кто хоронил своих умерших в ямных могилах. Они выделялись короткими головами (брахицефалией) и некоторым уплощением лица, будучи близки в антропологическом плане современным народам Среднего Поволжья. Долгое время их полагали болгарским элементом внутри Хазарского каганата, хотя это скорее следствие застарелого научного мифа. Что касается элиты кочевого царства, то с нею учёные связывают так называемые "курганы с ровиками". Данных древностей в волго-донских степях не столь много, как аланских или "булгарских", но всё же их насчитывается несколько сотен памятников. Вооружённых всадников хоронили по обряду трупоположения, ориентируя головой на Запад. На отдельную ступеньку помещали лошадей или их шкуры, вытягивая мордами в том же направлении. Над могилами возводили земляные курганы, вокруг которых располагались квадратные рвы. Поскольку погребённые здесь люди подчас отличались монголоидными чертами внешности, именно их в научных кругах посчитали этническими хазарами.

Конечно, сходства с тюркскими древностями тут немного. Если верить летописям, ранние тюрки сжигали тела воинов вместе с их боевыми лошадьми, в стране хазар мы видим обычную степную ингумацию. Алтайские кочевники, как правило, насыпь над могилой сооружали из камней, здесь же вполне традиционный для Восточной Европы земляной курган. На Востоке Степи в память о подвигах усопших ставили балбалы, к Западу от Каспия подобных сооружений не найдено. Население алтайского региона погребало своих покойников преимущественно головой на Восток. Хазары же предпочитали западное направление. Казалось бы – ничего общего. Однако, если очень долго и пристально всматриваться, кое-какие аналогии всё же можно обнаружить. Волго-донские курганы окружали квадратными ровиками, между тем рвы иногда использовали и алтайские обитатели для огораживания своих сакральных комплексов, причём поминальные храмы Тувы или Горного Алтая частенько сооружали в форме квадрата. Кроме того, в ровиках хазарских курганов обнаружились кости животных и черепки битой посуды – остатки тризны, а ведь пиры на могилах не были чужды и кочевникам Алтая.

Впечатлённый подобными открытиями, Алексей Комар поспешил объявить хазарские памятники тюркскими "куруками": "Таким образом, действия при сооружении кургана раннесалтовского типа разбиваются на два этапа, разделённых промежутком в 5-6 лет. Этап первый: оконтуривание ровиком четырёхугольной площадки, в центре которой выкапывается могила; помещение тела в могилу и сопутствующие ритуалы (жертвоприношения животных, тризна и тому подобное). На этом этапе погребальная камера прикрывалась деревянными плахами и слегка присыпалась сверху, что позволяло телу разлагаться быстрее и облегчало доступ к нему на этапе два. Этап второй: разрушение скелета и сооружение усечённо-пирамидальной насыпи внутри очерченного ровиком пространства опять при сопутствующих ритуалах. Со временем квадратная в плане насыпь, несомненно, расползалась, перекрывая ровик и создавая иллюзию обычного кургана. На самом деле у хазар данное сооружение собственно курганом не являлось – перед нами сложный поминально-погребальный комплекс, семантически и конструктивно чрезвычайно близкий тюркютским  курукам, но как и хакасские оградки, отличающийся наличием погребения. Отличие довольно существенно – оно свидетельствует, что хазарский погребальный обряд при сохранении многих общих черт с тюркютским Саяно-Алтая и Монголии всё же развивался совершенно самостоятельно. Данный тип памятников в общих чертах соответствует понятию "курук" по Владимиру Войтову, но для его различения, пожалуй, целесообразно ввести новый термин: "курган-курук".

Ох, и велика власть слова над людьми! Обозвал учёный банальный курган странным термином – "курук" – и воображение тут же услужливо нарисовало картину, где древние тюрки сооружают усыпальницу своему прославленному вождю. Но давайте разберёмся, что это за загадочное понятие, и откуда оно вообще взялось в лексиконе учёных мужей. Известный дореволюционный отечественный востоковед, академик Василий Бартольд сообщал по данному поводу следующее: "В монгольскую эпоху словом "курук" обозначалось в мусульманской Средней Азии всё заповедное и запрещённое, куда был закрыт доступ посторонним: участки земли, составляющие частную собственность или, чаще, собственность государя и в особенности его гарем. "Курукчиями", наравне со стражей ханских кладбищ, назывались также часовые, стоявшие у входа в ханский гарем".

Как видим, ничего сугубо тюркского в этом термине не заключалось. Возможно, что мы имеем дело с довольно поздним понятием, распространившимся в Центральной Азии, когда о тюрках в тех краях все уже давно забыли. Да и означало оно тогда вовсе не могильник или храм, а любое запретное место, включая гарем. Каким же образом это слово вдруг закрепилось в науке за поминальными и погребальными сооружениями ранних тюгю? Произошло это благодаря стараниям российского историка Владимира Войтова, который предложил следующее: "В рунических надписях не упоминаются особые зоны, не подлежащие хозяйственному освоению в связи с находящимися здесь погребально-поминальными объектами, однако в тюркских языках имеется термин "курук", обозначающий разного рода запретные места. Происхождение этого понятия, безусловно, связано с религиозными воззрениями тюркоязычных народов, с давних пор объявлявших заповедными места расположения мемориальных памятников. В связи с этим, употребляемый до сих пор термин "княжеская могила" целесообразней заменить на термин "курук", объединяющий все поминальные сооружения VI-VIII веков: каганские, княжеские и рядовые". Это предложение отечественного историка было с восторгом принято его коллегами.

Бесспорно, слово "курук" имеется во многих тюркских языках. Но значений у него превеликое множество. У казахов так называют длинную жердь с петлёй на конце для ловли лошадей. У киргизов – жалобный крик, который издают птицы при взлёте. У карачаевцев так именуют горизонтальный шест над кроватью главы семейства, на котором тот развешивает одежду. По-узбекски "курук" значит "сухой". Рунические надписи древних тюрков такого понятия вовсе не знают. В монгольскую эпоху в Средней Азии его применяли в том же смысле, в котором в Полинезии использовали слово "табу". Для чего же тогда учёным понадобилось лепить ярлык широкого профиля на тюркские могильники и поминальные храмы? По той простой причине, что круг памятников, который археологи соотносят с ранними тюрками, оказался чрезвычайно многолик.

В алтайском регионе проживали сотни народов, у каждого из них имелись свои обычаи, не схожие меж собой. Кто-то сжигал тела, кто-то использовал трупоположение. Одни племена погребали умерших в деревянных гробах, другие – в каменных ящиках. Отдельные этносы возводили над могилами курганы или выкладки из камня, прочие довольствовались простыми ямами. Где-то поминальные храмы строили на удалении от кладбищ, в иных местах оградки и стоячие каменные стелы располагали непосредственно вокруг захоронений. Поневоле учёным потребовался общий термин, чтобы прикрыть им всё здешнее разнообразие. Дескать, давайте любые мемориальные сооружения VI-VIII века из алтайского региона звать "куруками", авось, среди них окажутся и те, что реально оставлены предками грозных завоевателей. Никакого другого смысла в этой идее нет. Фактически, историки просто расписались в том, что не знают, где им искать древности тюрков-тюгю, и свою беспомощность замаскировали при помощи слова, взятого из лексикона современных тюркских народов. При этом спросите у археологов – как должен выглядеть типичный курук – никто вам не ответит, ибо способов увековечить память предков на Востоке Степи было огромное множество.

Теперь нам предложили считать "куруками" ещё и хазарские могильники. Но позвольте, чем они принципиально отличаются от курганов предшествующего времени? Если под данным термином понимать любое запретное место, то скифские и сарматские усыпальницы однозначно попадут в ту же категорию. Впрочем, как и современные кладбища. На их территории тоже запрещено вести любую хозяйственную деятельностью. Да что там некрополи – взгляните на дворцы нынешних государственных сановников. Чем вам не курук? Недавно в тюрьму бросили одного из российских экологов, который на заборе губернаторской дачи, выстроенной на землях бывшего заповедника, сделал нелицеприятную надпись. Разве это не запретная зона для простых смертных? Поскольку вокруг нас сплошной "курук", ничто не мешает провозгласить древними тюрками не только средневековых хазар, но и современных россиян. Чего мелочиться...

Однако, если стряхнуть с хазарских курганов наваждение, вызванное пресловутым термином, то окажется, что с алтайскими памятниками у них нет ничего общего. Послушайте, что пишет по этому поводу Валентина Флёрова, ведущий отечественный специалист в хазарской археологии: "Обычай сооружения классических курганов "с квадратными ровиками" оформляется в Волго-донских степях в первой половине VIII века. Его генезис нам неизвестен, впрочем, как и происхождение хазар, с которыми эти курганы связывают. Попытки объяснить его возникновение как инновацию, связанную с миграцией тюркютов и родственных им племён из Центральной Азии или влиянием культуры Тюркских каганатов, не отвечает критериям сходства исторических источников. Аналогии в раннетюрской традиции либо сводятся к общей идее (квадрат, ограничение сакральной территории, тризна), либо являются натяжками, вырванными из культурного контекста".

Похоже, желание доказать тюркское происхождение хазар оказалось у некоторых учёных столь велико, что одолело даже здравый смысл. В упорных попытках увидеть повсюду тюркские черты, они стали приписывать загадочным алтайским завоевателям простейшие, известные ещё с незапамятных времён формы, сооружения и ритуалы. Такие как  квадраты, рвы или тризны. Квадратное основание имели многие древние памятники, начиная с египетских пирамид и шумерских зиккуратов. Обычай устраивать погребальный пир на могиле уходит корнями в Каменный век. Что касается рвов, то это простейшее ограждение использовалось большинством народов нашей планеты. К примеру, множество древних курганов, как скифских, так и сарматских, было окружено рвами. Чаще, они, правда, были круглыми или овальными, повторяющими очертания насыпи. Но и квадратная форма тоже не является чем-то новым на территории Великой Степи. В VIII-III веках до нашей эры к Северу от Алтая, на землях Хакасско-Минусинской котловины располагалась тагарская культура, тесно связанная с европейскими скифами. Эти люди возводили точно такие же необычные по строению "пирамиды", как и хазары, жившие много позже на Дону и на Волге.

Реконструкция внешнего вида тагарского кургана по Л. Марсодолову

Как видим, некоторые традиции сохранялись у кочевников тысячелетиями. Валентина Флёрова сообщает по этому поводу следующее: "основной набор признаков курганных сооружений хазарского времени традиционен для Восточно-европейских степей раннего железного века и во много совпадает с позднесарматским". Проще говоря, отдельные сарматские племена накануне появления гуннов тоже возводили курганы усечённо-пирамидальной формы, окружённые квадратными ровиками. Кстати, обычай повторного вскрытия могил и ритуального повреждения скелетов, неизвестный на Алтае, но принятый у хазар, встречался в Восточной Европе задолго до появления этого этноса. В частности, его практиковала почти половина готского населения Северного Причерноморья. Получается, что всадники из-под "курганов с ровиками" ничуть не похожи на пришельцев из алтайского региона, но своими привычками скорее напоминают местных аборигенов: сарматов и готов. Кажется, острой бритве средневекового монаха опять придётся отсекать лишнее.

В статье с говорящим названием "Наследие древних тюрков в Хазарии: миф или реальность" отечественный историк Михаил Талашов приходит к следующим выводам: "К формированию духовной культуры у хазар древние тюрки имеют весьма отдалённое отношение, даже при условии, что какая-то их часть всё-таки оказалась на территории Волго-Донья в середине VII века вместе с потомками низложенного западно-тюркского кагана из династии Ашина и его ближайшими сподвижниками". Иначе говоря, не известно, бежал ли сюда кто-то из свергнутых тюркских царей со своей свитой, или нет, но материальные следы этих людей на Востоке Европы никак не просматриваются. Хазары однозначно оказались страшно далеки от Монгольского Алтая и его обитателей. Косвенно этот факт признаёт даже Алексей Комар. А как иначе прикажите трактовать его слова: "Тюркские истоки погребального обряда рядовых хазар очевидны, но прямые параллели с обрядом тюрок-тюгю ограничены только погребением с конём"? Если главный идеолог тюрко-хазарского единства расписывается в том, что сходство материальных культур двух якобы родственных народов заключается лишь в одной универсальной черте, присущей всем степнякам, значит, между ними действительно не было ничего общего, кроме того, что оба племени принадлежали к кочевникам.

Хотя отечественные историки давно и упорно рассказывают, что во главе хазар стояла тюркская династия Ашина, версии того, когда и как алтайские завоеватели уселись на здешний трон, сильно расходятся. Лев Гумилёв и разделивший его мнение Михаил Артамонов полагали, что случилось это в разгар смуты, охватившей Западно-тюркский каганат. Частью этой державы с 644 года управлял Ирбис-Шегуй-хан, ставленник китайского императора. В его правление многие бывшие тюркские владения в Центральной Азии – Куч, Кашгар, Хотан и Памирская область – отошли напрямую к Поднебесной. Степняки были недовольны политикой своего кагана и поддержали иного претендента на престол, известного в китайских летописях под именем Ашина Хелу. Вот, что о дальнейших событиях рассказывает Гумилёв: "Судьба самого Ирбис Шегуй-хана была печальна. Узурпатор убил его "самолично". Наследники погибшего хана должны были бежать. Но в 651 году дороги на юг были закрыты арабами, на восток – имперцами. В Тохаристане правил Юкук, с севера наступал Ышбарахан; значит, оставался один путь – на запад, ибо хазары на Волге и Тереке еще признавали над собой власть тюркютов". 

Смотрите, как много высосанных из пальца предположений пришлось сделать учёному, чтобы обосновать свою версию. Догадка номер один: у свергнутого кагана были наследники. Конечно, скорее всего они имелись, но ведь летописи ничего о них не сообщают. Значит, повествуя об их похождениях, мы однозначно ступаем на скользкий путь фантазии.

Догадка номер два: эти люди уцелели в ходе резни. Вероятность такого поворота событий, с учётом того, что творилось в Каганате, не слишком высока. Но всё же она не совсем нулевая. Претендентам на престол иногда удавалось спрятаться и выжить, несмотря на то, что их разыскивали повсюду.

Догадка номер три: наследники Ирбис-Шегуй-хана сумели покинуть территорию родной державы. Учитывая огромные размеры страны и повсеместную ненависть к их свергнутому родственнику, сделать это было не так просто. Одно дело залечь на дно, спрятавшись где-то в хижине горного пастуха или в юрте пустынного жителя, совсем другое – пробиваться с отрядом единомышленников и сокровищами казны к границам степной Империи. Шансы на благополучный для беглецов исход просто ничтожны.

Догадка номер четыре: они подались на Запад. Самое странное направление, для того, кто пытался покинуть пределы Каганата. Потомкам Ирбис-Шегуй-хана сподручней было бежать в Китай. Это намного ближе. Поднебесная охотно привечала тюркских вельмож, вынужденных покинуть родину. Местные аристократы успели проторить туда дорожку. Китайские владения начинались в какой-то сотне километров от тюркской столицы, достаточно было преодолеть памирские перевалы – и ты уже за пределами степной Империи. Между тем, к Волге надо было отступать по бесконечным приаральским пустыням, а, значит, преследователи сотню раз могли настичь уходящий караван. Кроме всего прочего, Ирбис-Шегуй-хан проводил прокитайскую политику, а его враг – Ашина Хелу – обманул ожидания танских правителей. Поэтому в Китае родственников смещённого кагана, наверняка, ожидал тёплый приём. Зачем же им бежать на Запад, в направлении, где нет государственных границ и погоня может длиться бесконечно долго?

Догадка пятая: хазары признавали над собой власть тюрков в тот период. Почему они так поступали – не совсем понятно. В степной Империи воцарился хаос и отпавшие окраины центральных правителей более не интересовали. Кляшторный свидетельствует: "Уже в 630-634 годам каганат утратил все свои среднеазиатские владения к западу от Сырдарьи". Спрашивается: зачем хазарам, располагавшимся ещё дальше, за Волгой и Каспием, через два десятилетия после распада единого государства добровольно подчиняться племени, с трудом удерживающему за собой земли к Востоку от Арала?

Догадка шестая: хазары с распростёртыми объятьями принимают беглецов, немедленно свергают своих вождей и на освободивший трон сажают потомков Ирбис-Шегуй-хана. Вероятность такого исхода можете прикинуть сами. А теперь оцените ситуацию в целом – сколько малоправдоподобных условий должно сойтись, чтобы выдумка Гумилёва обернулась реальностью?

Карта обоих Тюркских каганатов по В. Запорожцу

Алексей Комар не преминул указать на шаткие основания данной версии: "Но этот вариант – только возможность, аргументация же требует хоть какой-то опоры на известия источников". Справедливое замечание. Вообще-то историк отличается от сказочника тем, что в принципе не позволяет себе подобных домыслов. Рассуждения в стиле – вот если бы у царя был сын, и он уцелел бы во время смуты, да сел бы добрый молодец на коня и поскакал бы в сторону заката, а там, глядишь, его бы некие люди подобрали и сделали своим предводителем – хороши для писателей в стиле "фэнтези" или голливудских сценаристов, но не делают чести серьёзным учёным. Посему украинский археолог отказывается принимать измышления своего коллеги. Но давайте посмотрим, как он сам объясняет предполагаемое правление династии Ашина у хазар.

Большинство историков убеждено, что союзником Ираклия в войне с персами 626-631 годов был Тон-ябгу-каган, правитель Западно-тюрскского каганата. Этот степной владыка вместе с греческим царём осаждал Тбилиси и удостоился особых милостей от василевса ромеев – ему была обещана в жёны принцесса Евдокия. По Алексею Комару всё не так. Украинский учёный настаивает, что поддержку грекам оказал неизвестный науке брат данного властелина, поставленный вождём над хазарским племенем. Именно он, дескать, звался "Джебу-хаканом" на страницах армянских хроник. Сам же Тон-ябгу у закавказских авторов, якобы, получил прозвище "царя Севера". В таком случае тот самый "львёнок" "Шат", что нас особо интересует, оказывается вовсе не сыном главы всех западных тюрков – Тарду-шадом – как мы предполагали, а неким анонимным царевичем, племянником верховного кагана. Главный аргумент в пользу подобного прочтения летописей – "Джебу-хакан", по сообщениям источника, подчинялся пресловутому "царю Севера", в то время как реальный Тон-ябгу-каган был полностью независим.

Спору нет – правители Западной тюркской державы фактически не повиновались восточным каганам. Но формально последние всё же считались властителями всех тюрков. Что касается имени "Джебу-хакан", то сложно увидеть в нём что-то иное, кроме титула "ябгу-каган", который, начиная с Истеми, носили верховные вожди западной части степной Империи. Послушайте, что пишет об этом Елена Галкина: "Титул Джебу-хакана (ябгу-кагана) был традиционным для правителей Западного тюркского каганата. Этот изначально военный титул был заимствован тюрками из кушанской иерархии через посредничество эфталитов (Кляшторный, Султанов 2004). Ябгу-каганы западной ветви династии Ашина считались младшими по отношению к каганам восточной ветви и являлись следующими по чину после правителя сначала единого, потом Восточного Тюркского каганата, которого упоминает Каланкатуаци как "царя Севера". Самое важное для нашего расследования обстоятельство – до начала смуты 630 года никто иной в Западном царстве, кроме Тон-ябгу-кагана, не мог носить это высокое звание. Мы не знаем, был ли у степного императора брат. Летописи ничего об этом не сообщают. Нам не известно, существовали ли в это время хазары вообще, и подчинялись ли они тюркам. Но даже если сей придуманный брат отправился возглавлять мифических хазар первой половины VII столетия, он никак не мог зваться "ябгу-каганом".

Поймите, это нам, обладающим всей полнотой исторических знаний, известно, что территории Северного Кавказа с середины VIII века станут оплотом процветающего Хазарского каганата. Тюрки, жившие в начале VII столетия, ни о чём подобном не догадывались. Для них центром цивилизации была Средняя Азия, а земли к Западу от Каспия полагались заброшенными окраинами их владений, где влачили жалкое существование отсталые и нищие племена. С точки зрения современников Тон-ябгу-кагана, там фактически лежала пустыня, разделившая тюрков с аварами. Отправить туда кого-то из своих близких родственников царь мог лишь, если желал от него избавиться. В любом случае изгнанник не сумел бы собрать солидную армию в тех безлюдных местах и у него не хватило бы воинских сил для оказания существенной помощи Ираклию.

Ещё более нелепо выглядит предположение о том, что провинциальный вождь решился провозгласить себя верховным владыкой. С его стороны это было бы самоубийственной глупостью. "Присвоение же титула "ябгу-кагана" одним из подчинённых правителей в период расцвета Западного каганата было крайне рискованным" – деликатно замечает Елена Галкина. Стало быть, "Джебу-хаканом" армянской летописи мог выступать лишь сам Тон-ябгу, а "Шатом" в таком случае оказывается его сын Тарду-шад, именно он являлся законным наследником правителя Западно-тюркского каганата. Похоже, что у версии Алексея Комара основание оказалось ещё более хлипким, чем у гумилёвской гипотезы. Как там формулировал украинский учёный относительно фантазий предшественника: "аргументация же требует хоть какой-то опоры на известия источников"? Но на что же опираться, если летописи упрямо молчат о ранних хазарах и ничего не знают о тюркской династии во главе данного племени. Поневоле приходится выстраивать длинную цепь малоправдоподобных догадок...

Хорошо, давайте на время оставим в покое сведения древних авторов и зайдём с другой стороны. С чем мы столкнулись в плане археологии? На Среднем Днепре, у селения Малая Перещепина найдено сокровище. Учёные установили, что его закопали приблизительно в середине VII века. Специалисты признали в находке тайник с сопроводительными вещами, пожертвованными при похоронах степного царя. Аналогичный ритуал археологи наблюдают внутри Карпатской котловины. Схожие клады там обустраивали авары, прощаясь со своими каганами. Тем не менее, есть учёные, которые упорно отрицают аварский характер обнаруженных богатств, и приписывают их неизвестному тюркскому племени, которое, якобы, могло проникнуть в здешние края в указанный период времени. Намекают на ранних хазар. Довольно характерный набор вещей из Перещепины сторонники тюрко-хазарской версии объясняют трофеями знаменитого "Джебу-хакана", принимавшего участие в войне против персов 627-630 годов на стороне греческого василевса Ираклия. По мнению ряда исследователей, в песчаных дюнах реки Ворсклы упокоился прямой наследник прославленного полководца, осаждавшего Тбилиси.

Аналоги перещепинскому сокровищу с территории аварского царства учёным хорошо известны – это много раз упоминавшиеся комплексы в Бочи, Кунбабони и Кунаготе. Причём тамошние наборы вещей похожи на полтавские находки как братья-близнецы. Пришло время и сторонникам тюркской гипотезы предъявить собственные козыри. Почему бы им тоже не продемонстрировать некое подобие каганских тайников, только обнаруженных в алтайском регионе? Алексей Комар дал понять, что за примерами далеко ходить не придётся: "Исследования 2001 года поминального комплекса Бильгэ-кагана в Хушо-Цайдам (Монголия) принесли блестящие подтверждения гипотезы Анатолия Амброза о связи Вознесенки, Глодос и Перещепины с поминальными традициями тюрков". Согласитесь – заход многообещающий. Зря словами про "блестящее подтверждение" серьёзный учёный разбрасываться не станет. Видимо, в песках далёкой Монголии нашли нечто такое, что способно полностью перевернуть наши представления об истоках перещепинской культуры, и окончательно убедить всех в том, что кочевники Среднего Поднепровья VII века были этническими тюрками.